Темпус

Я нахожусь…в подземелье. Какого черта?!

Свет факела осветил прямоугольный провал, черным зевом раскинувшийся прямо под моими ногами. Нет, я туда не полезу. Там темно, страшно и плохо пахнет. Пожалуй, даже в детстве, в школьной каморке у сторожа-алкоголика не было такого смрада. Точно не полезу. Раздавшееся сзади шарканье заставило меня усомниться в непоколебимости решения. Шарканье, а следом за ним и негромкий звон. Мерзкий, пугающий до глубины души звон.

Подобный звук можно получить, если тащить что-то железное и тяжелое по выщербленному полу. Очень железное и очень тяжелое. И ржавое.

Предмет, подпрыгивая на выбоинах в полу, будет чиркать об твердую поверхность, эхом разнося звук в замкнутом пространстве. Каменному полу — по земле такого эффекта не добиться. А каменный пол поблизости был только в одном месте: в двух шагах от поворота, совсем невдалеке от меня, в арке тоннеля. Просто прекрасно!

Судя по уровню звука, обладателю большой ржавой железяки осталось пройти до меня жалких пятнадцать-двадцать метров по прямой и взять голыми руками: в такой темноте не видно не зги, а факел не сильно-то и поможет.

Пора сделать первые выводы:

Во-первых, я не умер. Мертвые ничего не слышат, не видят, и не боятся. Им вообще ничего не надо — а я кушать хочу!

Во-вторых, кажется, эксперимент все-таки… не удался. Или наоборот? Будем надеяться, что все получилось. Наилучший вариант, например: президента спас, но вернуться не смог. И, за неимением выхода, аки тать ночной занял чужое тело. Первое встречное, находящееся поблизости. Тело, кстати, довольно странное. Нормальный человек в такую глухомань вряд ли полезет, да еще с факелом. Что за гребанное средневековье? Из самолета что-ли на землю упал, в далекую провинцию, к дремучим крестьянам?

И вообще, что у меня за нынешний статус? Могу ли я управлять новым телом? Ну-ка… Попытки захватить контроль над носителем провалились с треском: лишь когда я полностью сосредоточился — человек слегка шевельнул рукой.

Катастрофа.

Что же мне, безучастным зрителем сидеть? Мозговым бестелесным паразитом? Хотя… Свои плюсы в этом определенно есть. По крайней мере я не смогу обделаться от страха, когда то существо с ржавой железякой наконец-то до нас доберется.

Скрежет повторился совсем близко, эхом отражаясь от стен коридора. Ай-яй. Пора отсюда бежать. Даже не бежать — драпать без оглядки.

Я уже говорил, что сегодня явно не мой день? Вместо того, чтобы вселиться в тело президента, или, на худой конец, одного из охранки — попал в тело какого-то первобытного охотника за приключениями, да еще и в самый неподходящий момент.

Неподходящий — это еще слабо сказано: по коридорам древнего, позабытого всеми могильника, за нами гонится…что-то. Еще точнее — что-то злобное, большое, и весьма недружелюбно настроенное. А мы от него спасаемся, унося похищенную…реликвию? Артефакт?

Кажется, доморощенный Индиана Джонс и сам толком не понял, что умудрился свистнуть прямо из захоронения владельца склепа. Не знаю, кем тот владелец был, но знаю, что человеком весьма и весьма влиятельным. Отгрохать себе монументальный склеп в самом центре могильника, расположенного среди богом забытых катакомб не каждый сможет. Сможет, а еще и додумается! Впрочем, то дела давно минувших дней.

Стоп. Какой склеп?! Какой могильник?! Где вы на земле двадцать второго века вообще такое нашли?! И откуда, черт побери, я все это узнал?

Из провала дохнуло сыростью и чем-то приторно сладким. Кажется, именно так должна пахнуть мертвечина. Много мертвечины. Мерзкой, тухлой, и давно залежавшейся. Очень давно.

Я уже говорил, что здесь плохо пахнет? Пожалуй уточню: здесь очень плохо пахнет.

Равномерное шарканье по полу отвлекло меня от философских мыслей. Оно уже близко. Выбирать не из чего: и прыгну — смерть, и останусь — тоже смерть. Однако, если прыгну, появляются хоть какие-то шансы спастись.

Если вы подумали, что я, молодецки ухнув, сиганул в провал, то сильно ошиблись. Во-первых контроля над телом все еще нет, а во-вторых… Не люблю, знаете ли, бездумно прыгать во тьму. Особенно такую, пугающую. Казалось, она шевелится и перебирает сотней маленьких лапок, ехидно ожидая моего прыжка. Хрен тебе, не дождешься.

Хозяин тела, видимо, тоже не горел желанием сигать в неизвестность. Поплевав на руки, он поправил экипировку и присел у края. Кажется, сейчас придется поиграть в Принца Персии. Займемся поскорее аутотренингом. Итак…

Мне на страшно! Пусть это будет яма, всего лишь яма. Большая — да, страшная — да, неизвестная — тоже да. Но бояться в ней нечего, разве что того, что может поджидать неосторожных путников на дне. Наивных глупых путников, заблудившихся посреди древнего могильника. Меня передернуло. Впрочем, яма в этом не виновата — нормальный человек сюда бы и вовсе не сунулся. Как жаль, что это не относится к моему носителю.

Тяжко вздохнув, он спустил ноги в провал, и, перенеся вес, повис на руках. Дно нащупываться упорно не желало. Черт. Все-таки придется прыгать.

И-и раз… И-и два… И-и-и ТЛЯТЬ!

Большой, откормленный паук, размером едва ли не в полтора кулака, шлепнулся на нашу руку, вцепившуюся в край провала. Мерзкий, пушистый и судорожно дрыгающий длинными лапками. Дернувшись от неожиданности, носитель понял, что падает, да только заорать и смог.

Вот и конец…

Под спиной что-то хрустнуло, отдавшись болью в ушибленной лопатке.

И-и тлять еще раз!

Мы рывком… хотя нет. Хватит отождествлять себя с телом этого человека. Носитель рывком поднялся и, выхватив из-за спины факел, судорожно заводил им по сторонам, освещая помещение. И как тот только из петель не вывалился при падении?

В нос шибануло невообразимое амбре, заставив желудок трусливо съежиться. К горлу подступила тошнота, а по телу прокатился неприятный спазм. Приторный, концентрированный запах смерти и тлена, слегка сладкий, но в то же время совершенно невыносимый для человеческого обоняния. Так может пахнуть только одно: мертвечина. Точнее — очень много разлагающейся мертвечины.

Ай!!! По кисти скользнула какая-то склизкая белая дрянь, похожая на сколопендру. Рассадник, мать его. Ненавижу членистоногих. Тело, стряхнув насекомое, вытащило из ножен меч и продолжило озираться. В одной руке факел, в другой клинок. Взгляд влево, взгляд вправо, обернуться.

Страшно носителю, еще бы. Будь я на его месте — так вообще бы со страху обгадился, и мне бы ни капельки не было стыдно. По могильнику бродить — это вам не бандитов ловить. По населенномучем-то могильнику.

Под ногой что-то хрустнуло. Что-то? Ну надо же — это всего лишь череп! Обглоданный, с болтающими кусками тухлого мяса и раздробленной в клочья черепной коробкой. Всего лишь человеческий череп. Тлять, и еще раз тлять. Как носитель это вообще выносит? Я-то ладно, сижу себе, кино смотрю, от первого лица: ни контроля над телом, ни отголосков эмоций.

Еще один хруст… Очередной череп. Кажется, тут их целая гора, на вершину которой мы благополучно приземлились. Странно только, что свежие. Раз еда свежая — значит, ее кто-то ест. Раз ее кто-то ест — значит он может быть неподалеку. А это в свою очередь означает…

Что надо убираться отсюда как можно быстрее. К счастью, носитель пришел к такому же мнению. Не мешкая, он принялся спускаться с горы костей, освещая путь под ногами. С одной стороны, хорошо, что здесь нету света. Неизвестно, что еще за гадости находятся в этой комнате. Не вижу — значит не страшно. С другой…

Темнота, освещаемая лишь неровными всполохами света, давила на нервы. Молча и монотонно она выдавливала все светлое и все доброе, заставляя мозг панически генерировать мысли об опасности, одну хлеще другой. Кто знает, что, например, висит под потолкомнад нашей головой прямо сейчас. Висит и радостно облизывается. Черепа сами собой в пирамидки не выстраиваются. Особенно свежие.

Наконец, случилось то, чего я опасался: носитель, запнувшись, кубарем полетел вниз. Черт бы тебя побрал, ФАКЕЛ!!! Только факел не вырони, умоляю! Это я сейчас такой спокойный, первое время после перемещения, пока личностная матрица не структурировалась, да не срослась с твоей. А немного времени пройдет — и вправду же ведь, от страха обделаюсь.