Страница 43 из 56
- Но твоя мама сказала...
- Она верит тому, чему хочет верить. А именно, что Николай Николаевич - божество, спустившееся с небес и одарившее ее своим светом.
- Так нельзя говорить про родителей.
- Ты права, я забылся. Аля, - он зажал мой подбородок двумя пальцами и потянул к своему лицу, - перестань собирать информацию. Мне это неприятно. Если тебе нужно что-то узнать - спроси напрямую, обещаю, что отвечу честно. Но я не смогу верить тебе, если ты будешь проводить личное расследование. Хорошо?
Я кивнула.
Олег
Разумеется, я не поверил ни единому ее слову. Она непременно будет выяснять подробности трагедии, повлекшей за собой смерть Алины, но страшило меня другое. Никаких сомнений, в ту ночь Алю кто-то провожал до машины. Мужчина, который, заметив меня, быстро ретировался с места "преступления". У нее роман на стороне? Или интрижка? Или просто ни к чему необязывающий секс?
Бесы, режущие мои мысли подобно шредеру, уничтожающему бумагу, я не могу заниматься с ней сексом, да что там, даже прикасаться к ней не могу, подозревая, что она мне изменяет. Меня трясет от одной мысли, что Аля может принадлежать кому-то, помимо меня. Я умудряюсь одновременно любить ее и ненавидеть за все хорошее, что она делает для меня, за всю боль, которую она причиняет мне.
Застукать ее не удалось ни разу. А мне не хватает самой малости, ее признания или хотя бы одного, крошечного доказательства, чтобы оставить ее. Но отсутствие уверенности в Алиной неверности не позволяет мне расстаться с ней. Я чувствую себя выпрыгнувшем с самолета горе-экстремалом, хватающимся за предложенный судьбой парашют. А шансы, что он раскроется один к ста. И стоило бы уже давно бросить ненужный балласт и готовиться к столкновению с землей, со смертью, так нет же, я изо всех сил, руками, ногами и зубами, хватаюсь за надежду, что Аля действительно принадлежит только мне. Мне больно отпускать ее каждый день на работу, что стало равным объятиям другого мужчины, но я терплю, продлевая агонию, греясь в ее тепле, хотя считаю его фальшивым.
Мы как две ищейки. Она роет под меня, докапываясь до информации о моем прошлом, я слежу за ней, одновременно ожидая и больше всего на свете боясь увидеть ее с другим. А бесы шепчут, что дурак, что я лопух и неудачник. Перекрикивают громкую музыку, которую я начал часто слушать, затмевают вой пилы или рев перфоратора, когда я приделываю плинтуса или вешаю гардины в нашей новой квартире.
***
Аренда приносила неплохие доходы. Опасения, что мы глупо выкидываем деньги на ремонт, который никогда не окупится, не оправдались. Кроме того, подобный труд не требовал от меня нагрузки, ответственности и нервов. Снимающие у меня жилье люди не подозревали, что я шизик. Кажется, я нашел свое призвание. Кто бы мог подумать, что оно окажется именно таким. Но любой бизнес намного лучше, чем оригами, по крайней мере, теперь я могу купить в дом продукты, не прося денег у Али, что однозначно придает мне уверенности в себе, которую я совсем растерял в ходе последних событий.
Сдав в очередной раз квартиру в аренду и получив кое-какие деньги, я направился к Flowers, в окрестностях которого отныне обитаю ежедневно. Сижу либо в кафе, либо на лавочке, контролирую Алины передвижения. О, нет, в большинстве случаев свое местонахождение я не скрываю. Частенько Аля берет меня с собой, практически каждый день мы вместе обедаем, она позволяет мне оплачивать счет, якобы, из моих денег, а вечером едем домой. Но иногда я преследую ее тайно. Осознаю, что перекрыл ей кислород, контролирую каждый ее шаг, сопровождаю на встречи, ожидаю в машине у ресторанов, где они вместе с Сергеем или Дмитрием налаживают новые деловые связи. Иногда я заглядываю в окна или сажусь за соседний столик, ну так, чтобы меня никто не заметил. Мне жизненно необходимо выяснить, спит она с кем-то на стороне или нет. Выяснить, чтобы с чистой совестью оставить ее и в одиночку, не торопясь, сойти с ума. Бесы хихикают при этой мысли. Выжидают.
- Олег, что ты там делаешь? - ложится мне на спину и забирает книгу.
- Эй, отдай, там момент интересный, - пытаюсь выхватить из ее ловких рук шедевр мировой классики, я переворачиваюсь, и Аля оказывается у меня не груди, быстро садится верхом и поднимает руки, не давая мне дотянуться до книги. Смеется. Ее халатик распахивается, демонстрируя мне белый лифчик, украшающий грудь. Он новый, однозначно, я такой еще не видел. Узор очень мелкий, а, если приглядеться, можно рассмотреть крошеные цветочки и... Воспользовавшись моей заминкой, Аля кидает книгу на стул, находящийся в другом конце комнаты, да простит ее бессмертный автор сего творения. Кокетливо дергает плечиками, полностью скидывая халатик и открывая мне вид на ее грудь, едва спрятанную под кружевом белья и мизерные трусики. Против воли моя улыбка расширяется, а член твердеет. И, конечно же, она это чувствует, ерзает на нем, что совершенно не помогает моему самоконтролю.
- Я соскучилась, - шепчет, - я хочу, чтобы ты любил меня.
Приподнимаю ее, позволяя себе сесть, чтобы потом встать и уйти, но понимаю, что не способен оторвать руки от ее бедер, а пальцы уже лезут под трусики, проверяя, так ли нежна ее кожа, как обычно.
Аля осторожно гладит меня по плечам, словно опасаясь спугнуть, требуя более решительных действий. Ее прикосновения оставляют на коже разводы тепла и ласки, разжигая во мне страсть, затыкая моих демонов.
- Аля, я сейчас не в лучшей форме, давай позже.
А мои руки уже прячут под собой ее груди, массируя, заставляя ее трепетать. А мысль "застежка находится спереди" на минуту выталкивает из головы все прочие.
- Аля, я не хочу, - говорю ей, а она лишь стонет в ответ, упиваясь скудными ласками, которые я так редко теперь дарю ей. А мне так больно, нестерпимо тоскливо от понимания того, что она более не принадлежит мне, что у меня есть лишь воспоминания. Для кого она купила это белье?
- Олег, о, Боже, пожалуйста, продолжай, - выдыхает мне в ухо и освобождает свою грудь, отправляя мои пальцы ниже, туда, где должны быть трусики, которые я уже, оказывается, успел с нее стянуть и они болтаются на ее левой лодыжке. Минимальные, крохотные, созданные, чтобы в порыве страсти не составило проблемы их порвать, открывая доступ к... Мне хочется их пожевать, и в следующую секунду я зажимаю тонкую ткань между зубов, а она смеется, стягивая с меня штаны. Ее вкус, ее запах дурманит мой истерзанный подмешиваемыми в еду лекарствами мозг. Я понимаю, что не любил ее уже более двух месяцев, изводя подозрениями, слежкой.
- Алечка, - мы смотрим друг на друга, тяжело дыша, а перед глазами искрящиеся огоньки, превращающие серую реальность в сказку, в которой действительно хочется жить. Я вижу ее блестящие от удовольствия глаза, ее приоткрытые губы. Возбужденная, желающая меня Аля - вот что является вратами в мою личную сказку, где нет места желанию спрыгнуть с крыши.
Я не успел понять, как оказался внутри нее, но выйти нет никакой возможности, ее мягкость и упругость лишают меня права выбора. Мы разве предохраняемся?
- Просто проконтролируй, хорошо? - подмигивает она мне и начинает двигаться, слишком быстро, на мой взгляд, для первого за столько времени воздержания секса. Частота фрикций в первую минуту практически перебрасывает меня через край наслаждений, но ощущая ее голод, ее жажду моего тела, у меня получается сдержаться.
Ее лифчик расстегнулся одним движением моих пальцев. Понимая, что у нее уже несколько минут не получается улететь, я переворачиваю ее на спину и беру инициативу в свои руки. Ведь только я могу сделать так, чтобы она летала. Чувствую, что от нежности, любви и сомнений мое колотящееся сердце сейчас разорвется.
- Ты только моя, - не контролируя себя, рычу ей в ухо, вбивая ее своим телом в матрас. А она отдается мне, стонет, что-то шепчет невнятное. Невероятно податливая, послушная, получающая кайф от моей грубости.