Страница 28 из 56
Далеко не всем удавалось ответить на столь "каверзные" вопросы. Я провалил тесты раз двадцать.
Если бы меня спросили сейчас, какой сегодня день недели, месяц, год - я бы не ответил.
Я сижу и нервно вздрагиваю, периодически заверяя Алю, что со мной все в порядке.
Я пытаюсь быть сильным мужчиной. Для нее.
Пялюсь на светло-фиолетовые стены. Иногда они становятся бледно зелеными, иногда розоватыми. Надеюсь, что это из-за освещения. Вокруг много людей, но у меня не получается сфокусировать взгляд ни на одном лице. Мне определенно не идет новое лекарство.
Очень сильно хочется спать.
- А это правда, - спрашивает меня девочка подросток, - что Вы совершали самоубийства?
Вижу два голубых блюдца ее глаз, смотрящих на меня в диком восхищении. Позади нее стоят еще три девочки и два юноши, всем на вид - около пятнадцати.
- Довольно неудачные, как видишь, - отвечаю, слегка улыбаясь. Пью воду из стакана, становится чуть легче.
- А расскажите, как это, - они уже сидят вокруг меня, подперев ладонями подбородки, глаза горят, рты от нетерпения и предвкушения запретных знаний приоткрыты.
- Я думал, - говорю, - что принадлежать к субкультуре "Эмо" уже не модно.
- Вы наш кумир, - уверенно заверяет одна из девочек, - когда тетя Света рассказала о новом женихе Али, мы пришли в полный восторг! Совершить подобное может только очень сильный человек, - переглядываются в поисках поддержки, кивают друг другу. Кажется, они говорят искренне.
- Напротив, - отвечаю, - сильные люди остаются на земле, они сражаются. А слабые сдаются, сбегают от проблем. Чтобы покончить с собой много ума не надо.
- Я пыталась несколько раз, - шепчет девочка с волосами, окрашенными в седой цвет. Она одета во все черное, отмечаю кожаный шипованный напульсник на запястье, наверное, представительница субкультуры "Готов". - Но не смогла, - снимает его, чтобы показать мне запястье, где есть тоненькая полоска зажимающего шрама, как от пореза во время готовки обеда. Кажется, она хвастается. Все заглядывают мне в глаза в ожидании похвалы.
Ну что ж. Показываю им свои запястья с грубыми белыми шрамами.
- Вау! - восклицают детки.
- А расскажите как это, умирать, - мечтательно спрашивает девочка с седыми волосами.
- Правда, что вся жизнь проносится перед глазами?
- Не правда, - одергивает юноша, - это все вранье. Просто душа покидает тело. Вы же видели свое тело со стороны?
- А свет в конце туннеля?
- Ну, - смеюсь, - думаю, самоубийцы свет в конце туннеля не увидят. По крайней мере, я не видел.
- А что Вы видели?- пододвигаются ближе.
- Ничего, просто темно, - отвечаю. Дети разочарованно вздыхают.
- Резать вены слишком больно, - говорит голубоглазая девочка, - я бы лучше отравилась. Это очень красивая, быстрая смерть. Ты выглядишь как живая, как будто бы спишь, просто мертвая...
- Вообще-то, - говорю, - не совсем так. Рассчитать смертельную дозировку лекарств - практически невозможно. Думаю, не каждый врач сможет составить себе идеальный яд для быстрой смерти. В любом случае, организм борется до последнего. Когда отрава попадает внутрь, сразу же начинается сильна рвота. Режущая, нестерпимая боль в желудке и рвота. Какая бы поза не была запланирована для смерти, человек оказывается на четвереньках. Если повезет, он успевает добежать до унитаза, мне не повезло. И вот ты плачешь от невыносимой боли, не в силах справиться со спазмами. Тошнит не переставая. Но отрава уже попадает в кровь и разносится по органам. Голова кружится, клетки мозга гибнут, отчего болит затылок и виски. В ушах стреляет. В глазах то темнеет, то светлеет, появляются разноцветные пятна. Контролировать тело практически невозможно. Снова и снова падаешь на пол. Голова такая тяжелая, что шея не справляется, приходится поддерживать руками. Все это время продолжает тошнить. И единственная мысль - не захлебнуться, не упасть и не задохнуться в собственных рвотных массах. А сил уже нет. Падаешь, поднимаешься, снова падаешь, снова поднимаешься.... И тут, вдруг, появляется сумасшедшее, неудержимое желание жить. Думаю, это срабатывают инстинкты. Не получается просто расслабиться и отключиться, ты барахтаешься, скользишь, приводишь себя в чувства, зовешь на помощь. Борешься, цепляешься за этот мир до последнего. А потом, если повезет, или не повезет, тебя находят в омерзительном состоянии и откачивают. Несколько дней жуткие боли в животе, трубки во рту, постоянное промывание желудка, а тебя все тошнит и тошнит...
- Достаточно, Олег, - Аля кладет руки мне на плечи, - я думаю, молодежь уже поняла, что травиться не стоит.
Дети, глаза которых, кажется, сейчас вылезут из орбит, медленно кивают и рассасываются по комнате.
- Перегнул, да? - сжимаю губы, - воспоминания...
- Надеюсь, это несколько отрезвит детей, а то Люда жалуется, что чуть что - я покончу с собой. Ультиматумы сплошные.
Домой добираемся на такси, а утром уезжаем. Константин Петрович собирает нам сумку со свежими помидорами и баночкой тыквенно-персикового варенья. Кажется, знакомство с родителями прошло вполне успешно, по крайней мере, никто ни с кем не поссорился.
***
- Жаль, что не получилось задержаться у родителей еще на день, - говорит мне Аля, когда мы поднимаемся в лифте на работу, - а по-хорошему, так еще недельку бы отдохнуть в тишине и спокойствии. Обожаю бывать у мамы с папой.
- А ты никогда не думала над тем, чтобы вернуться в свой родной город?
- Что? - Аля смеется, - никогда в жизни. Ты что? Бросить карьеру? Да я лучше умру! - договаривает уже по пути к своему кабинету.
- Нина, доброе утро. Сергей уже в офисе?
- Доброе утро. Насколько мне известно, начальства еще нет.
- Передай ему, как появится, что я жажду с ним встречи. Мне написали москвичи, в пятницу они будут у нас.
- Ура! Поздравляю, Алла Константиновна, - Нина хлопает в ладоши. Наблюдать восхождение на эшафот нет ни сил, ни желания, я молча направляюсь в свой кабинет.
Следующие несколько дней мне казалось, что я снова стал одиноким. Круглые сутки был предоставлен самому себе, и даже ночью не имел возможности привлекать ее внимание. Аля работала. Впереди маячил грандиозный проект, грандиозный шанс, бешеные деньги. Успешные врачи, а я собирался стать именно успешным врачом, зарабатывают не плохо, знаю по своим родителям. Но суммы, которые называла мне Аля, не шли ни в какое сравнение даже с пятилетней заработной платой специалиста в области медицины.
- Если наша компания получит этот заказ, мы взлетим на новый уровень, понимаешь? - взахлеб рассказывала она мне. - Олег, после этого договора в наших жизнях все изменится!
В чем, в чем, а в этом я не сомневался.
"Олег, не мешай, я занята".
"Олег, еще час и поедем домой, подожди немного".
"Олег, ты можешь поставить себя на мое место? Потерпи, скоро все станет по-прежнему".
Ну и я терпел, а что мне оставалось делать?
К лекарствам я, кажется, адаптировался. По крайней мере, многие побочные эффекты прошли. Или я к ним привык и перестал замечать, не знаю. Во всяком случае, после поездки к родителям Али хуже мне не стало.
К презентации готовились всем офисом. Уборщики отдраили помещение, вымыли окна. Руководство закупило в переговорную новое оборудование и удобные мягкие кресла, Нине полностью обновили компьютер, докупили канцелярских принадлежностей. Народ вырядился чуть ли не в смокинги и бальные платья. Цирк. После того как утром я решил неудачно пошутить над всем этим ажиотажем, Аля запретила мне одеваться как обычно, пришлось тоже надеть брюки со стрелками и белую рубашку, что сразу же ухудшило мое настроение.
Хотя, когда я смотрел на мою девочку, настроение поднималось моментально. Поднималось и оттопыривало штаны, насколько было возможно.