Страница 52 из 53
Известен подобный случай, когда в семье у супругов стала развиваться прогрессирующая шизофрения. В этот родительский бред включились даже дети. Врачи сообщали, что у всей семьи появились идеи, что «о них говорят, на них намекают в газетах, к ним подсылают шпионов, какой-то аппарат гудит, напускает к ним дурно пахнущие газы и к тому же проецирует на потолок магические картины и изображения». Жена страдала слуховыми галлюцинациями, муж — зрительными. Жена считала, что голоса на нее постоянно оказывают давление, муж верил, что у него из головы вынимают мысли. Весь мир ополчился против них — начиная от лавочника и кончая церковью и государством. Семья стала вести крайне обособленный образ жизни, в то же время домочадцы ставили ловушки для преследователей, придумывали средства защиты и варианты разоблачения, пока в конце концов не попали в больницу.
Немецкая история была еще трагичнее. Некий гражданин, страдающий галлюцинациями, принес в жертву богу свою малолетнюю дочь и сообщил жене, что ребенок воскреснет на третий день. И жена (женщина психически полноценная!), сидя над трупом дочки, ждала этого воскрешения. Только когда назначенный срок истек, она обратилась к властям.
Французская парочка попала в «психушку» потому, что жена смогла убедить своего престарелого супруга, что она выходит замуж за английского принца. Не усомнившийся в этом муж тут же стал хлопотать о разводе. Но когда его попросили назвать причину столь неожиданного решения после долгих лет счастливого брака и он честно эту причину обозначил, пара оказалась в заведении, где гарантирована квалифицированная помощь. Муж, извините, тоже был абсолютно вменяем!
И — заметьте — никакого облучения, никаких приборов. Любовь! Но почему такое происходит? Почему мы оставляем свой ум в прихожей? Почему мы начинаем жить чужим умом, не всегда здоровым? Нужен для этого глубокий эмоциональный резонанс? Конечно, нужен. И стимулом могут стать не только любовь и преданность, а очень часто — страх или особые доверительные отношения. Именно этими двумя крючками действуют мошенники и бандиты, чтобы навязать нам свою точку зрения. Они управляют нами, потому что управляют нашими чувствами. Мы становимся послушными орудиями, когда нам угрожают, только редкие люди способны в такой ситуации противостоять угрозам. Самое интересное, что бандиты всегда хорошо чувствуют, как нужно работать с «клиентом». Когда сопротивление сломано, они дают обещания, которых никогда не исполнят. И напуганные люди верят каждому их слову!
Так же расчетливо действуют и те, кто навязывает нам особо доверительные отношения. Они ловят нас на чувстве собственной значимости, нашем уме, нашем нестандартном отношении к жизни. И выдвинутая ими бредовая идея, которую при «дневном свете» мы сочли бы непригодной к употреблению, кажется нам верхом совершенства! Особенно если эта идея излагается с высокой трибуны, а мы смотрим на эту трибуну (или с в телевизор) и шепчем себе: «Ах, как верно, как ново, как вовремя!»
Мы ошиблись? Или нас обманули? Нет, если это с нами произошло, то стоит задуматься, почему мы стали такими податливыми, почему наши эмоции можно сделать сильными, почему чувства гнева, радости или бессмысленного ожидания чуда наполняют нас, как воздушный шар. Надо просто на минуту отвлечься от накала страстей, притупить эмоции и заставить работать тот прибор, который помещается в нашей черепной коробке. Научитесь анализировать все, что видите и слышите, не поддавайтесь эмоциям. Это первый шаг, который защитит вас от чужого воздействия. Критически настроенный человек становится негипнабельным. Ему очень трудно «вешать лапшу», его сложно обманывать, а если…
К сожалению, бороться с аппаратным воздействием гораздо труднее. Но критически настроенный человек способен хотя бы заметить, что им кто-то управляет. А если заметит, то сделает и второй шаг: будет искать способы, как победить то, что стремится подчинить его мозг.
Вместо заключения
— Павел, — сказала я, когда мы добрались до конца нашей общей книжки, — а как все-таки понять, воздействуют на тебя волнами, лучами, лептонами или чем-то еще, или же все, что ты испытываешь, признак обыкновенного психического недуга, который так любят диагностировать доктора?
— Шизофрении, что ли? — усмехнулся Павел, — Шизофрения, видишь ли, либо есть, либо нет. Если дома ты места себе не находишь, а выйдешь на улицу — и никаких голосов или неприятных ощущений, то это не шизофрения. А вот если ты везде и всегда ощущаешь чужое присутствие и чужие мысли и тебя точно ведут на поводке, то доктору показаться не мешает. Вряд ли наши спецслужбы или преступники такие башковитые, что изобрели прибор, который будет все время перенаправлять излучение, двигаясь следом за «клиентом». Это дорого и неэффективно. Людям вполне хватает того воздействия, которое они получают по месту жительства или работы. Но если на тебя и в метро, и в троллейбусе, и где-нибудь в глухом лесу воздействуют, это заставляет задуматься.
— Шизофрения?
— Либо она, либо ты сам себя запрограммировал. Начитался всяких ужасов, а теперь всюду своих бесов видишь и слышишь. И такое бывает. Мнительные люди могут себя даже до инфаркта довести, хотя имеют здоровое сердце, так чего ж удивляться? Я знаю человека, бизнесмена, который даже в Красном море получал угрозы, дайвингом занимаясь. Все зависит только от способности себе самому внушить, что существует опасность. И чем человек тревожнее к себе относится и за будущее боится, тем чаще он считает, что им управляют.
— Но, допустим, человек нормальный и ничего себе в голову не вбивал. И голоса свои слышит только в конкретном месте — дома или на работе.
— Тогда нужно искать источник. А источником может оказаться любой с виду совершенно безвредный прибор. Или же источник будет внешний, но тогда чаще всего проблемы возникают не только у этого человека, но и у его соседей.
— А какой прибор могут использовать как источник?
— Знаешь, — усмехнулся Павел, — почти всю современную технику. Но есть один особый прибор, который именно для психотронного использования и создан…
Я удивленно поглядела на своего соавтора.
— Телевизор, — махнул он рукой, — обычный телевизор.
— И что ж делать, совсем не смотреть?
— Зачем так жестоко? Смотреть и анализировать. А когда откровенно втюхивают ложь, так и выключать. Рекламу полностью исключать, там ни слова правды. Всякие ток-шоу — откровенный мусор.
— А новости, как же без них?
— Смотреть и анализировать. И заранее дать себе установку, что будут лгать. Вот когда полностью освоишь технику отбора информации, только тогда это окно в мир окажется для твоей психики безопасным.
— А газеты, журналы?
— Читать и анализировать. Конечно, полностью это от тотального контроля не спасет… Но хотя бы его уменьшит.
— Знаешь, — сказала я, — мне кажется, что сегодня наше общество уже и приборами контролировать не нужно. Оно стало управляемым. Телевизор, друг семьи, уже сделал свое дело. И как же тогда научить человека иметь собственное мнение, если он не знает не только того, как это делается, но даже и того, что это такое?
— Ты права, — согласился Павел. — Я тоже не знаю, как учить тех, кто не желает учиться. Но может быть, хотя бы эта книжка заставит их задуматься? Ведь жили же мы с тобой в стране, где была стая товарищей и прочие диссиденты? А теперь живем в стране, где стадо обывателей… и прочие диссиденты. Значит, как не все были «товарищами», так не все стали и «обывателями».
— Думаешь, есть надежда?
— Она, как всем известно, умирает последней.
Конечно, это не самая радостная нота, даже совсем не радостная, а скорее юмор висельника, но и тема нашей книжки с радостью тоже не имела ничего общего. Поэтому мы завершаем наше исследование на нерадостной ноте. Но и не на совсем уж пессимистичной. Как оно сложится дальше с тотальным контролем и психотронным воздействием, покажет только будущее. А мы всегда живем в настоящем.