Страница 14 из 15
– Не я первый начал, коллега. Всё решить можно было и из дома не выходя. Давайте, я вам просто картинку текущего состояния дел нарисую, и будем обсуждать… «Чёрная метка». Правда, красиво? Детство, «Остров сокровищ», пират Билли Бонс и так далее. Да ещё Борис вам напел про десятикомнатную квартиру, про деньги, что я ему давал, про разные чудеса в стиле театра «Варьете». Эдуард и Григорий с моей сотрудницей вчера по Москве погуляли, тоже порассказали… Вот вам и захотелось познакомиться, когда от верных друзей узнали, что Президента больше нет и сейчас самая гульба пойдёт… Сейчас, я думаю, – Фёст посмотрел на часы, обычные «Командирские», не «Бреге», не «Роллекс», – где-то в их штабе, на Мясницкой, скорее всего, идут лихорадочные совещания, как в Петроградском ВРК[20] 24 октября… Интересно, кто раньше успеет, мы или они?
– Снова уходите в сторону, – одёрнул его Хворостов. – «Чёрная метка»?
– А, – небрежно махнул рукой Ляхов. – Это, по сути, этакий «пазл», знаете такую игрушку? Нет никакой организации. Есть коробка с детальками, есть я и ещё несколько человек, знающие, как они друг с другом соединяются, и держащие в памяти картинку, которую нужно сложить. Сами же «детальки» понятия не имеют, что являются составной частью некоей сущности высшего порядка.
Вот, возьмём ваш ЧОП. Считай, штыков двести вы имеете, хороших, опытных. А что с ними сейчас делать, знаете? Допустим, второй «Форос» его организаторам удастся. Вы не боитесь, что завтра вас разоружат, а послезавтра – к стенке или по этапу?
Тут он как бы невзначай достал из кармана коробку белогвардейских папирос, подвинул полковнику.
Хворостов сначала долго смотрел на картинку с портретом Лавра Георгиевича и прочими деталями оформления. Как-то очень осторожно открыл, взял папиросу, понюхал, помял, закурил, наконец.
– Вы в том, что происходило в Москве в позапрошлом году, участвовали? – спросил, не глядя в глаза.
– Было дело. Только недоработали, о чём сейчас жалею…
– И всё равно, мне трудно вам поверить. Есть гораздо более простые объяснения, и они мне не нравятся…
– Очень жаль. Я думал, без демонстраций обойдёмся. Да вы курите, курите, это немного времени займёт…
Посмотрел на Вяземскую.
Та сидела, совершенно безразличная ко всему окружающему, будто просто ждала, когда командир что-то прикажет. Дождалась. Достала из кармана свой портсигар, под настороженными взглядами всех присутствующих вынула сигарету, щёлкнула зажигалкой. Одновременно пошёл сигнал Секонду.
– А я могу и ваш отряд вставить в свой «пазл», и послезавтра вы наденете давно заслуженные генеральские погоны, примете под команду дивизию «особого назначения» или – сами придумаете, что захочется. Вам ведь сколько? Пятьдесят три, пять?
– Всего пятьдесят один. Это я выгляжу старше…
– Ну, тем более. Служить и служить ещё можно. Помните, сколько Брусилову[21] в шестнадцатом году было? А ведь до этого никто о нём почти и не слышал. В шестьдесят три Галицийскую битву выиграл, на весь мир прославился, в шестьдесят четыре Главковерхом стал…
– Вашими бы устами… Но не уходите в сторону, сколько можно просить. Конкретно – кто вы на самом деле, что такое «Чёрная метка», какая ваша роль в творящемся бардаке и что вы хотите от нас?
Никуда не деться от литературных ассоциаций и даже аллюзий. Но что поделаешь, если происходило всё, как в известной книге, правда, с некоторыми коррективами: «За выкрашенной казарменной синей краской дверью послышался шум, полковник Хворостов недовольно оглянулся. А его собеседник, зловеще усмехаясь, медленно поднялся…»[22].
Пока Сергей Саввич и его вернейшие, судя по всему, паладины только тянули руки к пистолетам, у кого в традиционных кобурах на поясе, у кого в других местах, Ляхов и его нежная возлюбленная уже держали в руках свои. Просто на всякий случай. Как в «Великолепной семёрке»: «Хлопай руками, быстрее хлопай!»
Дверь открылась. Сначала в неё цепочкой вошли пятеро солидных мужчин в камуфляжах. Руки у всех за спиной зафиксированы, и рты толстым специальным пластырем заклеены. За ними – четыре пёстро, совсем не по-военному одетые девушки с автоматами через плечо. Замыкающей – вездесущая Глазунова. Она с грохотом свалила на ближайший стол груду оружия и патронных подсумков. Выпрямилась и замерла, как бы охраняя свои трофеи. Глазами при этом постреливала по сторонам вполне дружелюбно. А присутствующие сотрудники Хворостова пока что только ошарашенно вертели головами. Молча.
– А где вторая половина отделения? – спросил Фёст у Полины.
– На постах. Этих ребят подменили. Система охраны и обороны не нарушена, – поручица опять улыбалась Ляхову так, что Людмилу передёрнуло. Нет, ну нельзя же так наглеть! Только Герте она готова что-то простить, но никому больше.
– Молодец, Полина. Завтра же здесь четвёртую звёздочку получишь, обещаю, а с остальным – твоё начальство разберётся. Ну и господин полковник пусть делает выводы, как у него караульная служба поставлена.
Повернулся к Хворостову.
– Вы садитесь, садитесь, Сергей Саввич. Где вы там служили, до штабов? Спецбатальон поддержки погранвойск? А до этого наверняка ведь рассказы про штурм дворца Амина слышали. Моим бы девчатам поручили – без стрельбы и ненужного кровопролития справились. Как оцените – ваши бойцы ведь далеко не мальчики. И кто их без шума снял и обезоружил? Вы, Глазунова, никого не покалечили?
– Обижаете, господин полковник. Пареньки и не рыпнулись… За что их бить?
Ляхов сел, совершенно машинально взял очередную папиросу. Ну не выходил без этого разговор.
– Так что, товарищ Хворостов, фронткамерад, про «Чёрную метку» вы можете предполагать, что вам угодно, а вот что вы думаете про моих девочек?
Вся прибывшая команда уже рассредоточилась по помещению, без нервного напряжения, но чётко контролируя весь его объём по многократно пересекающимся директрисам. И глазами, и стволами.
Главе принимающей стороны было крайне тяжело сохранить подобие самообладания.
Ещё и Людмила не выдержала, добавила «свои пять копеек».
Спросила, обращаясь к своим вчерашним спутникам, Эдуарду и Григорию, достаточно вроде бы опытным фронтовым разведчикам:
– Ну, что же вы своему командиру сразу всё не объяснили?
– Мы объясняли, он не поверил, – не то удручённо, не то со скрытым торжеством человека, чья правота подтвердилась самым наглядным образом, ответил Эдуард.
– Приношу свои извинения, – выдавил Хворостов. – Не скрою, не поверил, думал, чего-то вы недопоняли в происходившем. И сейчас не могу поверить. Как вы… ваши сотрудницы всё это провернули? Я ведь своих людей знаю…
– Своих знаете, моих – нет. А если разведке не удалось установить силы и средства противника, уровень его подготовки – нужно быть трижды осторожным. Да что я вам прописные истины объсняю? Вы обратили внимание, в каком чине госпожа Глазунова?
– Вы сказали – поручик. Я решил, что позывной такой…
– Отнюдь, это её подлинный чин, или, по-нашему, воинское звание. Дело, видите ли, вот в чём, – Ляхов щёлкнул пальцами, подбирая походящие слова. – В той армии, где служат эти прелестные существа, уровень военно-технической оснащённости значительно ниже, чем в нашей российской или, не к ночи будь помянута, американской. Приходится компенсировать. Про японских ниндзя слышали, конечно, или, если поближе взять – вьетнамцы в известной войне. Да, кстати, ваших ребят нужно освободить. Пусть не обижаются, что так с ними поступили, наглядный урок, ничего личного.
По его кивку девушки, сохраняя бдительность и осторожность, развязали охранникам руки, убрали пластыри.
– Скажите, – обратился Фёст к ближайшему из них, – вы что-нибудь вообще успели заметить, услышать, почувствовать?
Чоповец был в таком состоянии и настроении, что говорить не стал, просто отрицательно мотнул головой.
20
ВРК – военно-революционный комитет, орган для руководства захватом власти 25 октября 1917 г.
21
Брусилов А.А. (1853–1926) – российский военачальник, генерал от кавалерии (1912 г.), с 1916 г. Главком Ю.-З. фронта, автор т. н. Брусиловского прорыва, положившего конец «позиционной тактике». В мае 1917 г. назначен Верховным главнокомандующим (вместо Николая II) российской армии.
22
Источник – А. и Б. Стругацкие «Трудно быть богом».