Оглянись, я рядом.

— Видела…

— А не заметила ли ты в его поведении чего-нибудь необычного?

Джудит насторожилась, сбитая с толку проницательностью Сузан. Заметила, конечно, еще бы не заметить! Ведь никогда раньше они с Дэниелом вместе не обедали. Но рассказывать об этом кому бы то ни было Джудит не хотелось. Может у нее быть своя маленькая тайна?

— Нет, — ответила она твердо. — Дэниел выглядел как всегда. А почему ты об этом спрашиваешь?

— Понимаешь, вчера мы опять с ним беседовали. До глубокой ночи. Ну и под конец он все-таки не устоял — сунулся ко мне с поцелуями. Признаюсь, это было приятно. Только я остудила его пыл и отправила домой ни с чем. Вот и хотела узнать о его самочувствии.

Джудит в первый момент не поверила Сузан. Судя по тому, как спокойно, и даже сухо, говорил о ней Дэниел, этого просто не могло быть. Наверняка подруга выдает желаемое за действительное.

— А как, по-твоему, это должно было отразиться на его самочувствии?

— Ну, знаешь, как выглядит человек, когда он влюблен? Это же всегда видно! Правда, я боюсь, не слишком ли резко его отшила. Может быть, он показался тебе злым, расстроенным?

— Нет, это я могу утверждать, — не погрешила против истины Джудит.

— Значит, я все сделала правильно, — заключила Сузан. — В следующий раз постараюсь развить успех! А ты вроде какая-то грустная?

— Просто устала. Сейчас пойду домой, отдохну.

— Ну ладно, до свидания. Передавай привет Майклу.

Положив трубку, Сузан усмехнулась: последнюю фразу следовало бы произнести не ей, а Джудит, поскольку Майкл должен приехать в отель с минуты на минуту.

Джудит же долго не могла прийти в себя после этого звонка. Ей припомнилось, как за обедом Дэниел только и говорил, что о своей новой книге, а значит — о Сузан! Он все время думал о ней, хотя внешне был сдержан. Но это как раз объяснимо. Странно было бы, если бы Джудит услышала от него интимные подробности вчерашнего свидания.

А что, собственно, произошло? Двое свободных людей — мужчина и женщина — понравились друг другу. Почему это должно беспокоить ее? Она не стала отвечать на этот вопрос, так как боялась признаться даже себе, что ревнует Дэниела к Сузан.

На душе было скверно. Хотелось забыть все, что волновало и радовало в последние дни — Дэниела, его удивительный голос и то неожиданное внимание, которое он проявил к ней сегодня.

Джудит решила позвонить Майклу и попросить приехать домой пораньше. Однако в банке мужа не оказалось.

Что-то непонятное творится с Майклом, подумала она. Стал каким-то отчужденным, отрешенным от всего на свете, кроме работы. Домой приходит усталым, с единственным желанием — спать! Они уже давно не говорили по-семейному, по-дружески. Джудит так и не рассказала ему про семью Уоллсон — у него все не было времени и настроения выслушать ее.

Может, хоть сегодня он явится домой пораньше, а то она не удержится и опять станет изводить себя прослушиванием кассеты. Да и Эндрю надо забрать от дедушки с бабушкой, тогда некогда будет думать о разных глупостях.

С такими мыслями она и отправилась домой.

Майкла там не было. Зато была кассета, которая притягивала Джудит как магнит. Презирая себя за малодушие, она вновь и вновь слушала голос, ставший для нее столь необходимым. Он проникал в самые глубины ее души, вызывая там смятение и боль. Ведь Джудит знала теперь, какие чувства скрываются за словами Дэниела, и сожалела, что эти слова обращены не к ней. Признать сей факт было не легко, но Джудит отважилась наконец посмотреть правде в глаза.

Да, она горько сожалела о том, что познакомила Дэниела с Сузан, и дорого бы дала, чтоб оказаться на ее месте — сидеть с ним в уютном номере отеля, смотреть в его глаза, слушать его завораживающий голос… А представив, что могло бы последовать затем, и вовсе опечалилась: у нее в отличие от Сузан вряд ли достало бы сил оттолкнуть Дэниела. Пусть бы он приласкал ее, пожалел за то, что она прожила на свете почти тридцать лет и, в общем, не знала любви. С Майклом они были друзьями, партнерами по браку, но никогда — пылко влюбленными.

А вот Энн успела испытать сильное чувство любви. Незадолго до своей гибели она вышла замуж и была очень счастлива. Сейчас, вспомнив о ней, Джудит подумала, что тоже предпочла бы для себя такую судьбу: познать любовь — и умереть.

Ночью она проснулась, разбуженная гулкими ударами собственного сердца. Ей приснился Дэниел. Сначала она не видела его, а только услышала голос у себя за спиной. Дэниел звал ее, Джудит, а она не в силах была откликнуться от нахлынувшего на нее волнения. И тогда сильная, нежная рука Дэниела коснулась ее плеча. Она обернулась. Дэниел был рядом, близко-близко. Они припали друг к другу, и губы их соприкоснулись…

Если бы она в тот момент не проснулась, то ее сердце, наверное, не выдержало бы напряжения и захлебнулось в мощном потоке взволнованной, ликующей крови.

Оно и сейчас еще никак не могло успокоиться, хотя Джудит уже поняла, что это был лишь сон, а наяву она лежит в своей постели, рядом со спящим мужем.

Бедный Майкл, он ни о чем не догадывается.

— Прости меня, — прошептала Джудит и прижалась к мужу, ища у него поддержки и защиты.

Дэниел был разочарован тем, что услышал от Сузан во время их следующей встречи. Живого повествования у нее явно не получалось. Она все время сбивалась на общие фразы, а Дэниелу были нужны яркие детали.

Он пытался помочь ей, задавая конкретные вопросы и надеясь получить точные ответы. Но Сузан это, похоже, только раздражало.

— Поймите, все это было так давно, — говорила она.

— Но вы же любили своего мужа! — подсказывал ей Дэниел. — Значит, и сейчас можете вспомнить, что он был за человек. Просто расскажите, как проводили вместе с ним дни и вечера, о чем говорили, какие чувства он вызывал в вас.

«Чувство уныния в лучшем случае, а в худшем — отвращения и брезгливости!» — могла бы ответить ему Сузан, но такая откровенность не входила в ее планы. И потому она была вынуждена юлить, на ходу сочиняя небылицы про свой идеальный брак с человеком, который по возрасту годился ей в прадедушки.

Дэниел огорчился, когда понял, что большего от Сузан не добиться, поэтому слушал молча, почти не прерывая ее.

Это дало возможность Сузан успокоиться и почувствовать себя увереннее. Вскоре она уже достаточно бойко рассказывала, как ей приходилось отражать нападки многочисленных недоброжелателей, пытавшихся внушить ее мужу, что он женился на аферистке, жаждущей его конца, чтобы остаться молодой богатой вдовой.

Переключившись на более близкую и понятную ей тему, Сузан заметно оживилась, речь ее запестрела сочными, хлесткими словечками. Но Дэниел при этом заскучал еще больше. Дослушав Сузан до конца, он поблагодарил ее и, довольно сухо попрощавшись, направился к двери.

Сузан опешила:

— Вы не сказали, когда мы встретимся в следующий раз. Вероятно, вам понадобятся еще какие-то подробности?

— Возможно, — уклончиво ответил Дэниел. — Я разберусь с уже имеющимся материалом и потом вам позвоню.

— Буду ждать вашего звонка! — сладким голоском пропела Сузан. — А если вспомню что-нибудь важное, то сама позвоню.

— Да, конечно, — согласился Дэниел, хотя Сузан как рассказчица его больше не интересовала. Он с досадой думал о том, что все недостающие штрихи к литературному образу героини статьи ему придется сочинять самому.

А Сузан после его ухода наконец-то дала волю своим эмоциям. Нервно вышагивая по комнате, она сыпала оскорблениями, адресованными Дэниелу:

— Сухарь, ничтожество, мерзавец! Получил свое и был таков! Да с тебя следовало бы содрать огромную сумму за это интервью!

Сузан плеснула в рюмку своего любимого шотландского виски и с горя выпила. Теперь поздно кусать локти. Три вечера потрачены впустую. По сути, она в точности сыграла ту самую роль, о которой заявила Форестеру в самом начале: дескать, мне ничего от вас не нужно, я просто хочу облагодетельствовать человечество в лице вашего читателя. Это, разумеется, большой успех! Есть чему радоваться!