Оглянись, я рядом.

Никакие прелести Сузан его больше не интересовали, он их просто не замечал. Даже голос потерял недавнюю бархатистость, став неприятно жестким.

Такого нелегко прибрать к рукам. Да и стоит ли вообще это делать? Не зря же он живет один. Наверняка в нем что-то не устраивает женщин.

Сузан еще не решила, как вести себя дальше с Дэниелом, но он заметил ее смятение и расценил его по-своему:

— Я вижу, вы немного устали… — Голос его опять зазвучал тепло и нежно, опять приобрел прежнюю проникновенность.

Сузан от столь мгновенной метаморфозы совсем растерялась.

— Да, — подтвердила, не придумав ничего иного.

— Мне кажется, будет уместным продолжить наш разговор в другой раз, — предложил Дэниел, и вновь это стало неожиданностью для Сузан. — Сегодня мы познакомились, а завтра, если вы не возражаете, попробуем поработать.

— Не возражаю, — пробормотала она.

— Тогда, может быть, вы приедете ко мне домой? Там более подходящая обстановка для серьезной работы.

Сузан такая перспектива не порадовала. Если он еще раз произнесет слово «работа», я его убью! — подумала она и предложила свой вариант:

— Для меня было бы удобней встретиться здесь же. Только не в ресторане, а в моем номере. Там нас тоже ничто не будет отвлекать от дела.

— Хорошо. Завтра вечером я буду у вас, — согласился Дэниел.

Простились они вполне по-дружески, и Сузан воспрянула духом, решив, что Дэниел не так безнадежен, как ей на мгновение показалось. В номере она вынула кассету из диктофона и позвонила Джудит.

К телефону подошел Майкл и, услышав голос возлюбленной, потерял дар речи.

— Возьми себя в руки! — приказала ему Сузан. — Мы встретимся завтра утром. А сейчас передай трубку моей подруге.

— Да-да, — послушно пролепетал он.

Джудит дописывала статью об Уоллсонах, поэтому взяла трубку с неохотой и голос ее прозвучал глухо. Сузан, уловив это, неприязненно подумала о Майкле: уж не выдал ли он как-нибудь себя? Если у Джудит возникли подозрения, их надо поскорее развеять! И Сузан бойко затараторила в трубку:

— Докладываю: свидание состоялось! Только что. Твой Форестер действительно потрясающий мужчина. По крайней мере, так мне показалось в начале нашей беседы. А потом он резко переменился…

— Неужели догадался, что все это подстроено? — встревожилась Джудит. — Ты ему ничего не говорила обо мне?

— За кого ты меня принимаешь? — обиделась Сузан. — О тебе не прозвучало и слова, потому что это противоречило бы правилам игры! Просто я поняла, что он одержим работой, а женщины для него значат немного.

— А не торопишься ли ты с выводами? — усомнилась Джудит. — Ведь он общался с тобой как журналист, поэтому и вел себя соответственно.

— Да при чем тут его профессия! — с досадой бросила Сузан. — Встретились мужчина и женщина. Все равно по какому поводу. Они могут говорить о чем угодно, могут вообще молчать, потому что слова, произнесенные вслух, не имеют решающего значения. Важен внутренний диалог! Надеюсь, ты это понимаешь?

— В общем, да, — не совсем уверенно ответила Джудит. — Я только не поняла: Дэниел тебе понравился или нет?

— Ах, вот что тебя волнует! — насмешливо промолвила Сузан. — Я же сразу догадалась, что ты влюблена в него! Зачем надо было скрывать это от меня?

— Ты говоришь глупости! Мы с Дэниелом знакомы пять лет и никогда, никогда между нами не возникало даже намека на подобные отношения! Как тебе могло прийти такое в голову?!

Столь яростный пафос отрицания заставил Сузан насторожиться: а что, если она, сама того не ведая, открыла сердечную тайну своей застенчивой подруги? Желая в этом убедиться, решила немного поддразнить Джудит:

— Я верю, что между вами ничего не было. Но именно это тебя, по-моему, и раздражает. Не таись, признайся! Я тогда не стану расходовать на него свои чары.

— Так все-таки он тебе понравился! — заключила Джудит, получив наконец ответ на свой вопрос.

— Не совсем так, — поправила ее Сузан. — Он задел мое самолюбие. Я не привыкла, чтобы мужчина, глядя на меня, видел не красивое лицо, а серую журнальную страницу, испещренную типографскими значками. Такое нельзя спускать. Я теперь просто обязана взять реванш! Если ты, конечно, не станешь возражать.

— Я думала, мы исчерпали эту тему, — недовольно проговорила Джудит. — А Дэниел меня удивил: как можно было остаться равнодушным к твоей внешности! В который раз убедилась, что совсем его не понимаю.

— Ну, может, поймешь, когда прослушаешь кассету, — сказала Сузан. — Правда, я отступила от предложенного тобой сценария: не стала прибедняться. Ты уж прости меня. Но запись сделала, как и обещала. Можешь забрать ее завтра днем, а то вечером меня опять навестит мистер Форестер.

— Даже и не знаю, стоит ли мне все это слушать, — засомневалась Джудит.

— Стоит! — уверенно заявила Сузан. — Не зря же я старалась для тебя!

— Хорошо, я возьму эту кассету, но завтра ты уж ничего не записывай.

— Как скажешь, дорогая, — не стала противиться Сузан. — Хотя, если будет что-то интересное… Мне ведь не трудно нажать на кнопку.

Джудит поняла, что так и не сумела развеять подозрения подруги относительно своей влюбленности в Дэниела. Закончив разговор, она еще долго размышляла, почему Сузан твердила об этом с такой настойчивостью. Просто захотела пошутить? Или Джудит не смогла внятно объяснить ей суть своей просьбы? Да, скорее, последнее.

Пытаясь быть предельно честной перед собой, она вынуждена была признать, что и сама неясно представляла, зачем ей понадобилась магнитофонная запись. Хотелось понять Дэниела, а через него — себя? Да, вроде бы так. Но не проще ли было извиниться перед Дэниелом, поговорить с ним откровенно, попросить совета?

Нет, Джудит и сейчас не была способна на подобный шаг: вот так запросто подойти к Дэниелу и выложить перед ним все свои сомнения. Что он подумает? Почему Джудит решила излить душу именно ему, а не Энтони Грэгу, например, или Майклу, что было бы гораздо естественнее?

А действительно, почему? Откуда этот внезапный интерес к Дэниелу Форестеру?

Неужели Сузан, с ее интуицией, прозрела нечто такое, что кроется в подсознании Джудит и в чем она сама не отдает себе отчета? При этой мысли Джудит бросило в жар.

Нет, чушь какая-то! Глупая выдумка Сузан! Это ей повсюду мерещатся влюбленности и романы, без них она не мыслит своей жизни. Вон как обозлилась на Дэниела за то, что он сразу же не пал к ее ногам, воспылав страстью!

А Джудит пять лет проработала с ним бок о бок и никогда не нуждалась в его внимании. Даже представить сложно, как это Дэниел Форестер будет за ней ухаживать, а она — отвечать ему взаимностью.

Потом, уже лежа в постели рядом со спящим мужем, она попробовала представить, будто это не Майкл, а Дэниел Форестер. Красивый, обаятельный, и не спит, а пытается обнять… Чужой человек пытается обнять ее, Джудит! Нет, это немыслимо.

Джудит резко тряхнула головой, прогоняя наваждение, придвинулась поближе к Майклу, и спокойный, безмятежный сон почти тотчас же сморил ее…

Глава шестая

Примирение

В отличие от своей коллеги Дэниел в ту ночь долго не мог уснуть. Еще по дороге домой он вдруг ясно представил, какой должна быть его новая книга. В нее не следует включать только любовные истории с экзотическим, «афро-азиатским», уклоном — это может придать ей несколько пошловатый, бульварный оттенок. А Дэниел вовсе не стремился потакать сомнительным вкусам читателей.

Ему хотелось издать книгу о любви с большой буквы! Хотелось рассказать о женщинах, безоглядно следующих за этим чувством и не думающих, куда оно их заведет — в рай или в ад.

Потом, уже дома, он допоздна просматривал ранее опубликованные статьи, отбирая среди них самые яркие описания женских судеб, изломанных или преображенных любовью. Сложив их в определенном порядке, убедился, что материала достаточно, осталось только написать заключительную главу о Сузан. Причем изложить надо всю ее жизнь, от юности до сегодняшнего дня, когда Сузан, претерпевшая столько разочарований и потерь, предстала перед Дэниелом не поникшей и озлобившейся, а сильной, ослепительно красивой женщиной, уверенной, вопреки всему, в своем счастливом будущем.