Фонтаны рая (сборник)

Новорожденная раса обладала потенциально безграничным интеллектом. Однако она была совершенно инфантильной; мы не знаем, предполагали ли подобное ее создатели, но, вполне вероятно, они знали, что это неизбежно. Требовались миллионы лет для того, чтобы раса достигла зрелости, и ничто не могло ускорить этот процесс. Ванамонде стал первым таким разумом; где-то в Галактике наверняка есть и другие, но мы полагаем, что их очень мало, поскольку Ванамонде никогда не встречал своих сородичей.

Создание чистого разума стало величайшим достижением галактической цивилизации, в котором человечество играло главную, а может быть, и господствующую роль. Я ни разу не упомянул саму Землю, ведь ее история — лишь одна из нитей в огромном ковре. Поскольку ее всегда стремились покинуть самые отважные искатели приключений, наша планета неизбежно стала в какой-то степени консервативной, и в конце концов она выступила против ученых, создавших Ванамонде. В последнем же акте драмы она наверняка вообще не играла никакой роли.

Величайший труд Империи был завершен; человечество той эпохи посмотрело на опустошенные звезды и пришло к решению, которого следовало ожидать, — к решению оставить Вселенную Ванамонде.

Выбор был достаточно прост, поскольку Империя к тому времени установила первый контакт с очень могущественной и очень загадочной цивилизацией, найденной на краю космоса. Цивилизация эта — если сведения, которые нам удалось собрать, верны — развилась в чисто физическом отношении намного дальше, чем прежде считалось возможным. Похоже, проблема высшего разума имела больше одного решения. Но об этом мы можем лишь догадываться; все, что нам наверняка известно, — вскоре после этого наши предки и дружественные им расы отправились в путешествие, о цели которого мы не знаем ничего. Судя по всему, мысли Ванамонде ограничены пределами Галактики, но с их помощью мы наблюдали за началом этого великого приключения…

Словно призрак былой славы, висит в пустоте медленно вращающееся колесо Галактики. По всей его длине тянутся огромные прорехи, оставленные Безумным Разумом, — раны, которые за многие тысячелетия заполнят неторопливо дрейфующие звезды. Но прежнее великолепие не вернется уже никогда.

Человечество готово покинуть свою Вселенную, как когда-то оно покинуло свою планету. И не только человечество, но и тысячи других рас, создававших вместе с ним Империю. Они собрались вместе здесь, на краю Галактики, отделяющей их от цели, которой они достигнут лишь миллиарды лет спустя.

Длинная огненная черта пересекает Вселенную, от звезды к звезде. В одно мгновение умерли тысячи солнц, питая энергией огромный туманный силуэт, что промчался вдоль оси Галактики и теперь исчезает в космической бездне…

— Империя покинула Вселенную, чтобы где-то найти свою судьбу. Когда ее наследники, чистые разумы, достигнут зрелости, они снова вернутся — так мы, по крайней мере, полагаем. Но до этого дня еще очень и очень далеко.

Такова в общих чертах история галактической цивилизации. Наша собственная история, которую мы считали столь важной, — не более чем запоздалый эпизод, все еще не изученный нами до конца. Но похоже, что многие расы, более старые и не столь деятельные, отказались покинуть свой дом, и среди них были наши прямые предки. Многие из этих рас пришли в упадок и вымерли; наш собственный мир едва избежал такой же участи. В Переходные Века — которые на самом деле длились миллионы лет — знания о прошлом были утеряны или преднамеренно уничтожены. Последнее выглядит более вероятным — мы считаем, что человечество погрузилось в суеверное варварство, во время которого исказило свою историю, чтобы избавиться от чувства бессилия и несостоятельности. Легенда о Пришельцах — наверняка ложь, а битва за Шалмирейн — миф. Да, Шалмирейн действительно существует, и в нем находилось величайшее оружие из всех, что когда-либо были созданы, — но оно не применялось против разумного врага. В далеком прошлом у Земли был гигантский спутник, Луна. Когда она начала падать, для ее уничтожения построили Шалмирейн. Вокруг событий того времени возникли всем вам известные легенды, и их очень много.

Рорден немного помолчал и грустно улыбнулся.

— Есть и другие, до сих пор не решенные парадоксы, но это скорее проблема для психолога, чем для историка. Даже моим записям нельзя полностью доверять, ибо они носят явные следы изменений, сделанных в очень далеком прошлом.

Лишь Диаспар и Люс пережили период упадка — Диаспар благодаря совершенству своих машин, а Люс в силу его частичной изоляции и необычных интеллектуальных способностей жителей. Но обе культуры, даже стремясь вернуться на прежний уровень, продолжали существовать под гнетом унаследованных от прошлого страхов и мифов.

Этим страхам вовсе незачем и дальше преследовать нас. Как мы только что узнали, во все времена жили люди, восстававшие против них и поддерживавшие зыбкую связь между Диаспаром и Люсом. Теперь мы можем отбросить последние барьеры, чтобы наши народы вместе двигались в будущее — каким бы оно ни было.

— Интересно, что обо всем этом подумал бы Ярлан Зей? — задумчиво сказал Рорден, — Сомневаюсь, что одобрил бы.

Парк в немалой степени изменился, причем вовсе не похорошел. Но каменный завал вскоре должен быть расчищен, дорога в Люс откроется для всех желающих.

— Не знаю, — ответил Элвин, — Он преградил движущиеся дороги, но не уничтожил их, что вполне мог сделать. Однажды мы узнаем всю историю парка… и Алена Линдара.

— Боюсь, что с этим придется подождать, — вздохнул Рорден, — пока не будут решены более важные проблемы. В любом случае, я достаточно хорошо представляю себе образ мыслей Алена; когда-то, вероятно, у нас с ним было немало общего.

Они молча прошли несколько сот метров в направлении большого котлована, на краю которого теперь находилась гробница Ярлана Зея. На дне самозабвенно трудились десятки роботов.

— Кстати, — вдруг заметил Элвин, — ты знаешь, что Джезерак остается в Люсе? Джезерак, кто бы мог себе представить! Ему там нравится, и он не хочет возвращаться. Естественно, в Совете появилось вакантное место.

— Значит, так тому и быть, — ответил Рорден, словно не придал словам Элвина никакого значения.

Еще недавно сама мысль о том, чтобы стать членом Совета, казалась ему невероятной; теперь же, скорее всего, это лишь вопрос времени. В ближайшем будущем последует немало новых отставок, подумал он. Некоторые из советников постарше не сумели достойно встретить обрушившиеся на них проблемы.

Они поднимались по склону к гробнице, идя длинной аллеей с вековыми деревьями. В конце ее стоял корабль Элвина, выглядевший странно неуместным в столь знакомом окружении.

— Вот она, величайшая тайна, — внезапно сказал Рорден. — Кем был Учитель? Где он взял этот корабль и трех роботов?

— Я думал об этом, — ответил Элвин, — Мы знаем, что он прилетел с Семи Солнц, где, вероятно, существовала достаточно высокоразвитая культура еще в те времена, когда цивилизация на Земле только зарождалась. Сам корабль, судя по всему, творение Империи.

Мне думается, что Учитель бежал от своего народа. Возможно, соплеменники не соглашались с его идеями — ведь он был философом, и притом выдающимся. Обнаружив, что наши предки дружелюбны, но суеверны, он пытался их просветить, но они неверно поняли и исказили его учение. Великие были всего лишь людьми Империи — только они покинули не Землю, но саму Вселенную. Последователи Учителя этого не понимали или просто не верили, и все их мифы и традиции были основаны на ложной предпосылке. Я намерен когда-нибудь выяснить, почему Учитель скрывал свое прошлое. Думаю, это весьма интересная история.

— Мы за многое должны благодарить этого мудреца, — сказал Рорден, когда они вошли в корабль, — Без него мы никогда бы не узнали правду о прошлом.

— Не уверен, — ответил Элвин. — Раньше или позже Ванамонде все равно бы нас нашел. К тому же на Земле могут быть спрятаны и другие корабли. Однажды я их разыщу.

Город теперь находился слишком далеко, чтобы в нем можно было опознать творение человеческих рук. Появился закругленный край планеты. Вскоре они увидели и тысячекилометровую линию сумерек, наползающих на пустыню. Над Рорденом и Элвином сияли звезды.