Страница 9 из 18
– Мон дье, только не сейчас! – Модельер схватил меня за рукав. – Умоляю, только не сейчас, когда я в таком состоянии… Вы, несомненно, имеете все необходимые достоинства, чтобы содействовать мне в моем титаническом труде, но в эту минуту я не могу ни здраво оценить вашу уникальную красоту, ни сосчитать до пяти! Умоляю вас, вернитесь немного позже. О нет, что вы, я вовсе вас не прогоняю, если пожелаете, ждите здесь, но… – Он горестно обвел рукой комнату. – Это не место для таких людей, как вы и я.
Его переполняла энергия. До краев. Сумасшедшая, искрящаяся энергия. И казалось, что, если он не найдет, куда разрядить аккумулятор своего энтузиазма, все взлетит на воздух.
Теперь понятно, откуда в его эскизах это вечное ощущение «на грани нервного срыва»… Но лестно, ничего не могу сказать. Весьма лестно. Жаль, придется признаться:
– Я не модель, месье.
– О, а кто же вы тогда? – Модельер посмотрел на меня с обидой малолетнего ребенка.
– Я детектив. Из Службы Безопасности. Так сказать, призван на помощь коллегам.
Что неудивительно, месье Дюпре, как и многие другие люди, неважно чем занимающиеся по роду профессии, сразу же потерял ко мне интерес. Ну и слава ками!
– Как мне сообщили, у вас пропал весьма ценный предмет посуды?
– О да, да! Ценнее не бывает!
– И когда вы заметили его отсутствие?
– Меня уже спрашивали. Сотню… нет, тысячу раз! Я устал отвечать. Вы можете понять напряжение творческого человека? Я устал!
Очередной истеричный взрыв оказался охотно поддержан хором недовольных моделей, каждая из которых высказывала свои собственные претензии, а потому ни единого слова было не разобрать.
Поскольку в ушах полицейских, присутствующих в колыбели моды чуть дольше, чем мы, виднелись затычки, этот гвалт явно не должен был утихнуть в ближайшее время. Что огорчало. Вряд ли кто-то хотел доводить дело до больной головы, я, по крайней мере, точно, но предпринять хоть что-нибудь в целях уменьшения уровня внешнего шума не успел: за всех честных тружеников, вынужденных тратить время на поиски безделушки, явно никуда вовсе не пропадавшей, а попросту затерявшейся в царящем вокруг хаосе, постарался один. Кто бы вы думали?
Ответ правильный.
Морган бесшумно возник за спиной низкорослого модельера. С заметным, как мне почудилось, сожалением, осмотрел топорщащийся платиновыми вихрами затылок, а потом медленно и печально вылил на голову месье Клода крюшон. Из графина, который только что стоял на столе неподалеку.
Это была благословенная тишина. Целых полминуты, в течение которых планета остановила свое вращение.
Конечно, счастье никогда не длится вечно: модельер поймал носом последнюю каплю красно-оранжевого напитка, шумно втянул ее в ноздрю, чихнул, разбрасывая во все стороны фрукты, задержавшиеся в волосах, и повернулся к своему обидчику.
Наверное, будь весовые категории примерно равны, он бы вцепился в моего напарника, а так, будучи ему едва ли по плечо, только грозно вытаращился снизу вверх, а потом мои уши напрочь заложило визгом:
– Арестуйте его! Арестуйте его немедленно! Вы что, не видите? Это же покушение! Покушение на мою…
О жизни речи идти не могло, о чести тем более, поэтому месье Клод долго и часто дышал, пока в его голову не пришло единственно возможное обвинение:
– На мою музу! Он покусился на мою музу!
Морган приподнял бровь, удивительно четко копируя повадки Барбары. Перевел взгляд сначала направо, потом налево, потом снова внимательно посмотрел на модельера. Сузил глаза, словно к чему-то напряженно присматривался, и вдруг хлопнул в ладоши прямо перед носом месье Клода. Над правым плечом. Над макушкой. И замахал руками, приговаривая:
– А ну кыш отсюда, доносчица!
Я отполз к стене, уткнулся в нее лицом, примерно так же, как давеча это проделывал мой напарник, и заплакал. Смеяться не мог по двум причинам. Во-первых, было бы форменным издевательством позволить себе хотя бы одну улыбку по поводу плачевного состояния прически «отца всея моды». А во-вторых… Нет, никакого смеха тут просто не хватит!
– Арестуйте! Арестуйте! Арестуйте! – Месье Клод катался по полу и сучил конечностями.
– Офицер, ваше ору…
– Не надо, я сам это сделаю.
Местные полицейские хоть и разделяли мое веселье (по нарочито скорбным гримасам было видно, что разделяли!), не могли не отреагировать на заявление добропорядочного налогоплательщика и вообще милейшего человека, а потому пришлось оторваться от стены.
– Ваше оружие?
Морган, не говоря ни слова, отстегнул кобуру и повесил всю сбрую мне на руку. Как мне показалось, с облегчением.
– Арестуйте! – продолжал заливаться разъяренный петушок, и один из полицейских, правильно оценив причину происходящей заминки, протянул мне наручники:
– Возьмите мои.
Ну да, не носим мы с собой браслеты. А зачем, спрашивается? Задержания нам не положены. Так уж получается, что наших противников зачастую проще пристрелить, чем отлавливать.
– Чего стоим? Кого ждем?
А действительно, кого ждем?
Я защелкнул наручники на запястьях Моргана.
– Арестуйте! – Месье Клод решил прекратить катания по полу, подскочил к нам и, чуть ли не выпрыгивая из одежды, начал кричать в лицо моему напарнику… вернее, куда-то ему под подбородок: – Вы пожалеете о своем поступке! Я заставлю вас компенсировать мне каждую минуту простоя! Каждую! А вы знаете, сколько стоит моя минута?!
– Я столько не проживу. – Морган улыбнулся, чем вызвал новый приступ истерики, теперь уже взметнувшей в воздух кучу разноцветного мусора.
Пока конфетти останков модельерской деятельности опадало на пол, я втолкнул напарника в лифт.
– Ты сегодня совсем дурной, да?
– Обычный, – ответил он, поворачиваясь к городу и ясно давая понять, что не расположен к разговору.
Внизу нас перехватил очередной полицейский и вручил мне бумагу с заявлением месье Клода. Ничего себе у него юристы работают! Скорость света. Хотя, если учесть, что на них наниматель воздействовал скоростью своего звука… Любой бы поторопился.
Пока Морган устраивался на заднем сиденье, я мельком ознакомился с предъявленным обвинением. К сожалению, в отличие от художественной речи самого модельера, заявление было составлено по всей букве закона и сулило моему напарнику дополнительные трудности на всю оставшуюся жизнь.
– Ты хоть понимаешь, что натворил?
– Сбил немного спеси с напыщенного болвана.
– Этот болван легко может упрятать тебя в тюрьму!
– Пусть. Там будет лучше, чем…
Он замолчал.
– Чем где? Здесь? Со мной?
– С тобой? – Морган покатал слова на языке, будто пробуя на вкус. – А разве мы вместе?
Экран заднего вида немного искажал картинку, но в целом передавал ее узнаваемо: на еще недавно бесстрастном лице моего напарника снова появилось отчаяние. Не настолько глубокое, как в первый раз, но не менее мучительное.
– Что, будешь убивать?
Может, и стоило бы. Только не его, не себя, а дурацкие сомнения. Я же не мог согласиться на весь тот бред? Не мог. Так почему все возвращаюсь и возвращаюсь в памяти к нашему разговору?
– Ты сильно расстроился, да?
– Сильнее некуда. Когда узнаешь, что во всем мире тебе вдруг больше не на кого положиться…
Я затормозил, но теперь Морган повел себя умнее: успел упереться ногами в спинку переднего сиденья.
– Что ты несешь?!
– Правду. Единственную правду, которая остается.
Нет, ему все-таки надо будет врезать! Сразу, как только разберемся с фантазиями модельера.
– Твое сумасшедшее предложение…
– Забудь. – Он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза: – Поехали. А то в пробках застрянем.
Пробок, кстати, на пути не было. Потому что путь был кружной: чуть ли не на каждом перекрестке неожиданно обнаруживались то аварии, то дорожные работы, то еще какие-либо неурядицы трафика, в результате чего даже навигатор «маверика» чуть не сошел со своего электронного ума, следя за нашим маршрутом. Поэтому тихая и относительно безлюдная улочка, обнаружившаяся за поворотом, была настоящим подарком судьбы, на котором я собирался остановиться и поговорить наконец по душам с человеком, вставшим сегодня утром с ног на голову и…