Страница 4 из 48
— Так это твоя комната, мальчик мой? — спросил он. — Сюда ведет множество следов. А что случилось с дверной ручкой?
— Отвалилась, — пояснил я. — В самый первый вечер, что я тут жил.
— Как странно, — пробормотал он и толкнул дверь. — Так, где же коробка…
— Погодите, — потребовал я, останавливаясь у входа. — Вы бы лучше ушли, а то полицию вызову.
— Полицию? — удивился он. — Но зачем?
— Потому что вы без спроса шаритесь по моему дому. В смысле, бывшему дому, но это неважно.
Он заметил:
— Но ты же меня впустил.
Я подумал и сказал:
— А теперь хочу выпустить.
— Но с какой стати? — не унимался он. — Мальчик мой, ты меня разве не узнаешь?
Я поднял бровь. Каким образом я должен был его узнать?
— Да я же твой дед, парень! Я твой дедушка Смедри! Ливенворт Смедри, Окулятор Драматус! Только не говори, будто не помнишь меня! Я ведь при твоем рождении присутствовал…
Я недоуменно моргнул. Потом нахмурился. Потом склонил голову к плечу.
— Присутствовали при…
— Да, да! — сказал он. — Тринадцать лет тому назад! Ну, разумеется, с тех пор ты меня ни разу не видел…
— Ага, — кивнул я. — И предполагается, будто я должен вас помнить?
— Естественно! У всех Смедри великолепная память. Так вот, что касается коробки…
Дедушка?! Лжет, конечно. У меня родителей и тех нет, а тут дедушка появляется. С какой такой стати, интересно бы знать?
Теперь-то, оглядываясь назад, я понимаю, до чего это была глупая мысль. Дедушка есть у каждого человека. Даже целых двое. И если вы их ни разу не видели, это еще не значит, что их не существует на свете. Дедушки в этом смысле похожи на кенгуру.
А еще временами я думаю, что все-таки должен был вызвать полисменов и предъявить им этого седовласого вторженца. Ибо в конечном счете он оказался первопричиной всех бед, постигших меня начиная с того дня. Увы, увы, я не выкинул его вон.
Вместо этого я бездеятельно наблюдал, как он прячет желтые очки и вновь вытаскивает красноватые. И вот наконец он запеленговал коробку у меня на столе и рядом с нею — развернутую бумагу с надписью. Засек — и устремился прямо к ней.
«Уж не он ли ее и отправил?» — подумалось мне.
А он сунул руку в коробку и вытащил записку, причем, как мне показалось, коснулся ее со странным благоговением. Прочел, с любовью улыбнулся — и поднял на меня глаза.
— Так где оно?
Вот такой вопрос на засыпку от деда Смедри, или кем он там на самом деле мне доводился.
— Оно — в смысле что?
— Наследство, парень! Твое наследство!
Я кивнул на посылку.
— В коробке…
— Но в ней ничего нет! Только записка!
— Как так? — изумился я, подходя ближе.
Коробка и в самом деле оказалась пуста. Мешочка с песком как не бывало.
Я спросил:
— Что вы с ним сделали?
— С чем?
— С мешочком песка.
Старикан благоговейно перевел дух.
— Так оно и вправду дошло, — прошептал он, округляя глаза. — Там действительно лежал мешочек песка?
Я медленно кивнул.
— Какого цвета был песок, парень?
— Ну… — Я замялся. — Такого… песочного…
— Голодные Геммельсы! — ахнул он. — Я опоздал!.. Похоже, они опередили меня! Быстрее, парень! Соображай! Кто заходил сюда, в комнату, после того, как ты получил посылку?
— Никто не заходил, — буркнул я раздраженно. Все происходившее меня довольно-таки напрягло, голова шла кругом. Я уж молчу, что не выспался и даже позавтракать не успел. А еще у меня все мышцы ныли после физкультуры на прошлой неделе. Хотя вы, наверное, думаете, что все это неважно.
— Никто? — повторил старик. — Точно никто сюда не входил?
— Точно! — отрезал я. — Ой! Хотя… она заходила. Ну эта. Мисс Флетчер…
— Да кто наконец эта мисс Флетчер, о которой ты все время твердишь?
Я пожал плечами.
— Моя кураторша…
— Как она выглядит?
— Очки, — начал я перечислять. — Физиономия такая… надменная. Ну, еще волосы железобетонным пучком на затылке…
— Очки… — медленно повторил дед Смедри. — А оправа у них, случаем, не роговая?
— Обычно да…
— Характерные Хоббсы! Да она ж Библиотекарь! Скорее, малыш, нам надо спешить! Живенько одевайся! А я у твоих приемных родителей чуть-чуть еды пока украду.
— Погодите, — начал было я, но вторженец уже ссыпался по лестнице.
Он действительно торопился, как на пожар.
Я так и остался стоять, не в силах выговорить ни слова.
«Неужели мисс Флетчер, — думалось мне, — стырила мое наследство, присланное в посылке?.. Фу, глупость какая. На что бы ей сдался дурацкий мешочек песка?»
Я тряс головой, тщетно силясь выудить из всего случившегося хоть какое-то рациональное зерно. Отчаявшись, в конце концов полез в свой платяной шкаф. В том, чтобы одеться, по крайней мере, просматривался какой-никакой смысл. Я натянул джинсы, потом футболку и, наконец, любимую зеленую куртку.
Я как раз заканчивал с этим, когда дед Смедри ворвался ко мне, таща два запасных портфеля Роя. Из одного торчал листик салата, а второй вроде бы подтекал кетчупом.
— Вот! — Дед вручил мне тот, что с салатом. — Здесь наш обед. Никаких гарантий, что вскоре мы сможем остановиться и поесть как следует!
Я взял портфель, по-прежнему недоумевая.
— Вы… запаковали туда еду?
— Ну да, потому что так она привлечет меньше внимания. Нужно же считаться с тем, чего от нас ждут! А теперь — в путь! Библиотекари, возможно, уже трудятся над этими Песками.
Я спросил:
— И что из этого?
— Как что! — вскричал он. — Дитя мое, да имея в своем распоряжении эти Пески, Библиотекари способны сокрушить царства земные, уничтожить целые культуры… захватить власть над миром! Нужно вернуть то, что по праву принадлежит нам! Мы должны нанести удар по возможности быстро… быть может, с огромным риском для себя… Но мы поступим так, как делают Смедри!
Я опустил портфель.
— Ну, как скажете.
— Но прежде, чем мы выступим в путь, — продолжал он, — я должен знать, чем мы располагаем. Каков твой Талант, парень?
Я свел брови, потому что по-прежнему ровным счетом ничего не понимал.
— Талант?..
— Ну да, — кивнул дед Смедри. — У каждого Смедри есть Талант. Каков же твой?
— Ну… типа… как бы… на гобое играть?
— Не время для шуток, малыш! — сурово прервал дед. — Я серьезен как никогда! Если мы вовремя не вернем эти Пески.
— Ну что ж… — Я вздохнул. — У меня здорово получается все кругом ломать.
Дедуля так и замер на месте.
«Наверно, не стоило мне шутить со стариком, — подумал я виновато. — Он, может, и чокнутый, но это еще не причина над ним издеваться».
— Все кругом ломать? — с придыханием переспросил дедушка Смедри. — Итак, это правда. При всем том, что подобного Таланта не видывали уже много столетий.
— Послушайте, — я воздел перед собой ладони. — Извините, я прикалывался. Я совсем не имел в виду…
— Я знал! — с воодушевлением воскликнул дед Смедри. — Да, да, это необычайно увеличивает наши шансы! Идем же, малыш, нам пора.
Он повернулся и вылетел из комнаты, унося один из портфелей, — только ботинки по лестнице простучали.
— Да погодите же!
Я устремился в погоню и остановился, только добравшись до входной двери. У поворота на нашу дорожку стояла припаркованная машина. Это был весьма старый автомобиль.
Полагаю, прочитав насчет старого автомобиля, вы себе вообразили нечто помятое, ржавое, еле таскающее колеса. Сказать «старая машина» — это ведь примерно то же, что сказать «старые магнитофонные кассеты». Все сразу понятно.
Так вот, машина, которая там стояла, была совсем не такой. Никаких ассоциаций с рухлядью. Бетховен тоже ведь старый композитор, но… почувствуйте разницу. Почувствовали? Вот и я тоже не путаю старое с вечным. Автомобиль был вполне исправен с виду, этакая Жестянка Лиззи, если вы, нынешние жители Тихоземья, меня понимаете.[1]
Впрочем, это было лишь мое впечатление.
1
Так был прозван первый «народный» американский автомобиль, «форд» модели «Т», массово выпускавшийся с 1908 по 1927 годы. (Прим. ред.)