Страница 8 из 74
— Да! Канальи стащили его!
Глава IV
ВЕЛИКОЕ РЕШЕНИЕ
Канальи!
Слово как нельзя более точно подходило гнусным прощелыгам. Но труппа не становилась от этого богаче.
Каждый вечер господин Каскабель обязательно проверял, на месте ли сейф. Однако, как он вспомнил, накануне, крайне устав после тяжких трудов, он не удостоверился, как обычно, в сохранности сейфа. Видимо, пока Жан, Сандр и Клу ходили вместе с ним к подножию за вещами, проводники, незаметно проникнув в последний отсек, завладели сейфом и спрятали его где-нибудь в кустах неподалеку. Вот почему они отказались ночевать внутри «Прекрасной Колесницы». Затем, дождавшись, пока вся семья уснула, удрали, прихватив лошадей фермера.
От всех сбережений маленькой труппы не осталось ничего, кроме нескольких долларов в кармане господина Каскабеля. К счастью, мерзавцы не увели с собой Вермута и Гладиатора.
Собаки, успев за сутки привыкнуть к чужим людям, не подняли тревогу, и злодейству ничего не помешало.
Где теперь искать воров, устремившихся через Сьерру? Где искать деньги? Как без денег пересечь Атлантику?
Отчаяние семьи выражалось слезами одних и яростью других. Поначалу господина Каскабеля обуял настоящий приступ бешенства; жене и детям с большим трудом удалось его успокоить. Но после этой вспышки ярости он снова стал самим собой, человеком, не тратившим времени на пустые причитания.
— Проклятый ящик! — не удержалась плачущая Корнелия.
— Конечно, — сказал Жан, — если б не сейф, то наши деньги…
— Да! Прекрасная идея посетила меня тогда — купить эту чертову железяку! — воскликнул господин Каскабель. — Решительно, покупая сейф, самое осмотрительное — ничего в него не класть! Не боится огня, говорил торговец. Прекрасное предостережение! Если б он еще не боялся воров!
Надо признать, это жестокий удар для семьи. Неудивительно, что все были удручены. Лишиться двух тысяч долларов, заработанных ценой стольких усилий!
— Что делать? — спросил Жан.
— Что делать? — повторил господин Каскабель, который, казалось, кромсал слова сжатыми зубами. — Очень просто! Необыкновенно просто! Без пары дополнительных лошадей мы не поднимемся на перевал… Что ж! Я предлагаю вернуться к ферме… Вдруг эти подонки там…
— Они могли там хотя бы появиться! — заметил Клу-де-Жирофль.
Вполне вероятно. Во всяком случае, как сказал господин Каскабель, у них нет другого пути, кроме обратного, так как вперед идти невозможно!
Запрягли Вермута и Гладиатора, и экипаж начал спуск по ущелью Сьерры.
Увы, это было слишком легко! Можно спускаться вниз быстро и весело. Но они шли понурив головы, в тишине, прерываемой время от времени только градом ругательств господина Каскабеля.
В полдень «Прекрасная Колесница» остановилась у фермы. Воры здесь не появлялись. Узнав о происшествии, фермер пришел в великую ярость, не беспокоясь, впрочем, о Каскабелях. Если у них украли деньги, то у него украли трех лошадей! У него! Но раз негодяи ушли в горы, то должны оказаться по ту сторону перевала. Скачите, догоняйте же их! Разгневанный фермер был недалек от мысли, что именно господин Каскабель — зачинщик кражи его животных.
— Вот тупица! — возмутился «зачинщик». — Почему же вы держите подобных мерзавцев у себя на службе и предлагаете их внаем честным людям?
— Откуда я знал? — ответил фермер. — Они мне никогда не нравились! Они пришли из Британской Колумбии…
— Так они англичане?
— Ну конечно.
— В таком случае все ясно, все — с самого начала! — крикнул господин Каскабель.
Кем бы ни были воры, кража свершилась, и положение сложилось отчаянное.
Но если госпожа Каскабель не могла справиться с собой, то ее муж, с его ярмарочной закалкой, обрел наконец обычное хладнокровие.
И когда все члены семьи собрались в «кают-компании» «Прекрасной Колесницы», состоялся очень важный разговор, в результате которого должно было «р-родиться великое р-решение», как резюмировал господин Каскабель, раскатисто произнося звук «р».
— Дети, бывают в жизни обстоятельства, когда волевой человек обязан на что-то решиться… Замечу, что обстоятельства эти, как правило, весьма неблагоприятны… Таков и наш случай… Спасибо этим злодеям! Англичане, инглишмены! Что ж, речь не о том, чтобы выбрать одну из четырех дорог, тем более что у нас их нет… Есть только один путь, тот, по которому мы пойдем, и немедленно!
— Какой же? — удивился Сандр.
— Я изложу вам сейчас, что пришло мне в голову, — ответил господин Каскабель. — Но, чтобы оценить, насколько выполнима идея, нужен талмуд с картами Жана…
— Мой атлас, — уточнил Жан.
— Да, атлас. Ты, я полагаю, силен в географии! Сходи за ним.
— Сейчас, папа.
Атлас разложили на столе, и господин Каскабель продолжил свою речь:
— Само собой разумеется, дети, что, хотя эти мерзкие англичане (как я сразу не догадался, что они англичане!) и украли наш сейф (зачем только мне в голову пришла идея купить его!), само собой разумеется, мы не отказываемся от намерения вернуться во Францию…
— Отказаться?… Никогда! — воскликнула госпожа Каскабель.
— Хорошо сказано, Корнелия! Мы желаем вернуться в Европу, и мы туда вернемся! Мы желаем снова увидеть Францию, и мы ее увидим! И вовсе не потому, что два мерзавца нас обобрали, а… Мне, прежде всего мне, нужен воздух родины, или я умру…
— Мы не хотим, чтобы ты умер, Цезарь! Мы отправились в Европу… и, несмотря ни на что, мы будем в Европе!
— Но каким образом? — спросил Жан с горячностью. — Да, каким образом?
— В самом деле, каким образом? — переспросил господин Каскабель, потирая лоб. — Конечно, давая представления по дороге, мы сможем день за днем зарабатывать и привести «Прекрасную Колесницу» в Нью-Йорк. Но у нас не хватит денег, чтобы оплатить проезд на пакетботе! А без пакетбота мы не сможем пересечь море! Разве что вплавь… Однако, кажется, это довольно трудно…
— Крайне трудно, господин хозяин, — ответил Клу, — вот если бы плавники…
— У тебя они есть?
— Кажется, нет…
— Тогда молчи и слушай!
И господин Каскабель обратился к старшему сыну:
— Жан, открой атлас и покажи на карте, где мы находимся!
Жан отыскал карту Северной Америки и положил ее перед отцом. Когда он ткнул пальцем в Сьерра-Неваду, чуть правее Сакраменто, все внимательно склонились к атласу.
— Вот здесь, — сказал он.
— Хорошо, — промолвил господин Каскабель. — Итак, оказавшись по другую сторону гор, нам придется пройти через всю территорию Соединенных Штатов до Нью-Йорка?
— Да, отец.
— И сколько же это лье?[52]
— Примерно тысяча триста.
— Хорошо! А затем нужно будет пересечь океан?
— Конечно.
— И сколько лье нужно проплыть по океану?
— Почти девятьсот до Европы.
— А Европа — это, можно сказать, уже Нормандия?
— Да, можно сказать!
— И сколько лье составит все это вместе?
— Две тысячи двести! — воскликнула малышка Наполеона, считавшая на пальцах.
— Видали! Она уже и арифметику знает! — восхитился господин Каскабель. — Итак, две тысячи двести лье?
— Примерно, папа, — ответил Жан, — думаю, что я правильно подсчитал расстояния.
— Что ж, дети, хвостик в две тысячи с небольшим лье — ничто для нашей «Прекрасной Колесницы», если бы Америку и Европу не разделяло море. А его нам не переплыть без денег, то есть без пакетбота…
— Или без плавников! — повторил Клу.
— Ты все о своем! — пожал плечами господин Каскабель.
— Итак, совершенно очевидно, — сказал Жан, — что на восток идти бессмысленно!
— Бессмысленно, сынок, совершенно бессмысленно! Но… Может, пойдем на запад?
[52] Лье — старинная французская мера длины, равная 4 км.