Страница 40 из 74
К тому же скопление котиков на этом островке, пожалуй, служило признаком, которым не стоило пренебрегать. Почему животные укрылись на голых скалах, где им нечем поживиться?
По этому поводу состоялся серьезный спор между господином Сержем, Цезарем Каскабелем и его старшим сыном. Они углубились в центральную часть острова, в то время как женщины хлопотали по хозяйству, а Клу и Сандр присматривали за животными.
Дискуссию начал господин Серж:
— Друзья, вот в чем вопрос: стоит ли нам покинуть остров Диомида, как только отдохнут лошади, или следует остаться еще на какое-то время!
— Господин Серж, — ответил Цезарь, — мы не жаждем изображать из себя Швейцарских Робинзонов[133] на этих утесах! Уверяю вас, мои каблуки так и рвутся поскорее ступить на сибирскую твердь!
— Понимаю, — вмешался Жан, — но не совсем разделяю мнение твоих каблуков, папа. Не стоит больше рисковать подобно нашему поспешному отъезду из Порт-Кларенса. Если бы не этот остров, что стало бы с нами? До Нунямо еще добрый десяток лье…
— Что ж, навалившись как следует, мы преодолеем их за два-три перехода…
— Это непросто, — возразил Жан, — даже когда лед в отличном состоянии!
— Думаю, — поддержал юношу господин Серж, — Жан прав. Мы несколько погорячились, начав переправу через пролив, — это ясно, и поскольку погода смягчилась столь непредвиденным образом, то, по-моему, разумнее не покидать сушу. Рановато мы вышли из Порт-Кларенса! Что ж, попробуем не повторять ошибок! Уверен, пролив еще далеко не надежен по всей своей ширине…
— Вчера я слышал треск, — добавил Жан. — Очевидно, происходит активная подвижка льда…
— Да, довод хороший, — похвалил Жана господин Серж, — но есть и еще одно подтверждение…
— Какое? — удивился Жан.
— Не менее убедительное: присутствие многих тысяч тюленей. Видимо, инстинкт заставил их искать убежище на острове. Без всякого сомнения, покинув высокие широты, животные направлялись к острову Беринга или на Алеутский архипелаг, как вдруг встревожились. Они почувствовали, что оставаться на льдинах опасно. Вызвано ли это таяние льдов оттепелью, или скоро разразится какой-нибудь подводный катаклизм, который разорвет ледяное поле? Не знаю. Но если мы спешим достигнуть сибирских берегов, то тюленям тоже не терпится добраться до лежбищ острова Беринга или островов Прибылова, и у них есть серьезные основания поторапливаться.
— Так каково же ваше мнение, господин Серж? — поинтересовался господин Каскабель.
— Полагаю, нужно оставаться здесь, пока тюлени своим поведением не подскажут, что угроза миновала.
— Вот дьявол! Проклятая задержка!
— Она не столь уж серьезна, папа, — успокоил отца Жан. — Дай Бог дальше нам таких препятствий!
— К тому же это безобразие не надолго, — добавил господин Серж. — Как ни припозднилась нынче зима, на дворе уже конец октября, и хотя ртутный столбик термометра задержался на нулевой отметке, не сегодня-завтра он упадет на один-два десятка делений. Поднимется северный ветер, и ледяное поле станет таким же надежным, как материковая твердь. Итак, мое мнение — ждать; по крайней мере, пока ничто не гонит нас отсюда.
Предложение показалось разумным. Итак, «Прекрасная Колесница» задержится на острове Диомида, пока сильная стужа не обеспечит безопасную переправу через пролив.
Весь день господин Серж и Жан обследовали гранитный уголок, предоставивший им убежище. Островок едва насчитывал три километра в диаметре. Даже летом он, видимо, пустовал. Нагромождение скальных обломков — больше ничего. Тем не менее он послужил бы отличной опорой для пресловутого моста, за который так ратовал господин Каскабель, если только когда-нибудь русские и американские инженеры вздумали бы соединить два континента — то есть совершить абсолютно противоположное действиям господина Лессепса.
Прогуливаясь, путешественники старались без нужды не спугивать тюленей. Но все-таки присутствие людей держало животных в состоянии необычного возбуждения. То и дело встречались огромные, сипло кричавшие самцы-многоженцы с огромными семьями, где сорок — пятьдесят подростков слушаются одного отца.
Недружелюбное поведение животных немало озаботило господина Сержа, особенно при их перемещении в сторону лагеря. В одиночку они вовсе не опасны; но очень трудно, скорее даже невозможно сопротивляться стаду рассерженных животных, если оно вдруг вознамерится прогнать самозванцев, вздумавших оспаривать обладание островом. Жан тоже весьма обеспокоился этим обстоятельством; поэтому они оба вернулись к «Прекрасной Колеснице» с тревогой на душе.
День закончился без происшествий, не считая, что юго-восточный ветер вдруг резко посвежел. Очевидно, вот-вот разразится грозная буря, возможно, та самая арктическая пурга, которая, как правило, продолжается несколько дней; об этом свидетельствовало и резкое падение показаний барометра до семидесяти двух сантиметров.
Ночь не предвещала добра. И действительно, едва только все улеглись, многоголосый рев, в происхождении которого трудно было ошибиться, перекрыл завывания наступавшей непогоды. Тюлени осадили экипаж, оцепив его с флангов. Лошади ржали, устрашившись усатых банд; Ваграм и Маренго заливались лаем в бесполезной ярости. Пришлось подниматься, выходить наружу, успокаивать и сторожить Вермута и Гладиатора, готовить револьверы и ружья. Но все-таки господин Серж посоветовал не пользоваться оружием без крайней необходимости.
В темноте непроглядной ночи зажгли большие фонари на «Прекрасной Колеснице». Пучки света высветили многотысячное сборище тюленей вокруг фургона, будто ожидавших наступления дня, чтобы начать приступ.
— Если они перейдут в атаку, сопротивление окажется бесполезным, — сказал господин Серж. — Нас попросту раздавят!
— Что же делать? — спросил Жан.
— Уходить!
— Ну да?! — изумился господин Каскабель.
— И немедленно! — решительно отрезал господин Серж.
Справедливо ли предложение господина Сержа покинуть остров перед лицом несомненно серьезной опасности? Наверное, единственный выход. По всей видимости, тюлени хотели изгнать непрошеных гостей из своих законных владений, но не намеревались преследовать их на льду. Попробовать разогнать животных силой оружия? Подобная попытка слишком дорого обошлась бы неосторожным воякам. Что ружья и револьверы против разъяренного стада?!
Мгновенно лошади оказались в упряжке; женщины заняли места в фургоне, а мужчины изготовились к обороне, расположившись по бокам тронувшегося на запад экипажа.
Даже при свете фонарей в двадцати шагах не было видно ни зги. В то же время пурга разыгралась еще сильнее. Снег падал не с неба; хлопья, что кружились в воздухе, срывались вьюгой с поверхности ледяного поля.
Эх! Если бы лед повсюду стал крепким и надежным! Но нет, со всех сторон он ломался с оглушительным треском, образуя трещины, через которые фонтанами пробивалась вода.
Господин Серж и его спутники шли так в течение часа, каждую минуту опасаясь, что льдина расколется и уйдет из-под ног. Как Жан ни старался, выдерживать точный курс, положившись на компас, стало невероятно трудно. К счастью, Сибирь — не островок Диомида, чтобы проскочить ее, даже не заметив. Азиатский берег простирался на десятки лье и занимал три четверти горизонта, надо было очень постараться, чтобы пройти мимо.
Но до него предстояло еще как-то добраться, не утопив при этом драгоценную «Прекрасную Колесницу» в Беринговом море.
Меж тем данная угроза далеко не единственная. Шквалы с юго-востока то и дело со страшной силой врезались в борт «Прекрасной Колесницы», каждую минуту она рисковала перегнуться. Женщинам пришлось покинуть фургон. Господин Каскабель, Сергей Васильевич, Жан, Сандр и Клу вцепились в колеса, с трудом удерживая экипаж от падения. Лошади не смогут долго двигаться по поверхности, которая ускользает из-под ног.
[133] Намек на роман швейцарского писателя Иоганна Давида Висса (1743-1818) «Швейцарский Робинзон», бывшей одной из любимых книг Ж. Верна в детстве.