Страница 59 из 75
К тому же было непохоже, что Уилл Миц стремится завязать разговор с кем-нибудь из команды. Едва появившись на судне, он сразу же спустился в свою каюту, где разложил вещи и стал ждать пассажиров, а уже на следующий день помогал команде сняться с якоря.
В первый же день Уилл Миц встретил на корме то, чего не нашел на носу судна: бравых ребят, которые проявили к нему интерес. В частности, Тони Рено и Магнус Андерс были просто счастливы поболтать с ним «как моряк с моряком».
После завтрака Уилл Миц отправился на палубу выкурить трубочку.
«Стремительный» шел под основными парусами. Он должен был бы сделать большой переход на северо-запад, с тем чтобы обогнуть Антилы и войти в Багамский пролив[244], а затем воспользоваться Гольфстримом и направиться в Европу, поэтому Уилла несколько удивило, что капитан шел левым галсом вместо правого, что далеко не соответствовало северо-западному направлению. Однако у Гарри Маркела, безусловно, были причины поступать подобным образом, и не в правилах Уилла Мица было расспрашивать капитана о его действиях. Кроме того, он считал, что, пройдя полсотни миль, судно ляжет на прежний курс норд-вест.
В действительности Гарри Маркел не без умысла маневрировал именно так, чтобы достичь южной оконечности Африки, и время от времени проверял, держит ли рулевой правильный курс.
Итак, Тони Рено, Магнус Андерс и еще несколько их товарищей вступили в беседу с юным моряком, то прохаживаясь по палубе, то устроившись на полуюте. Они задавали ему вопросы, касающиеся его профессии, чего не могли делать раньше с весьма малообщительным капитаном. Уилл Миц, по крайней мере, охотно отвечал на вопросы и явно находил удовольствие в общении с юношами, видя интерес, который они проявляли к морскому делу.
Прежде всего их интересовало, какие страны молодой моряк повидал за время своих странствий…
— О, юные господа, — ответил Уилл Миц, — я плаваю с двенадцати лет, можно сказать, с самого раннего детства…
— И вы, наверное, уже неоднократно пересекали и Атлантику, и Тихий океан?… — поинтересовался Тони Рено.
— Много раз, и на парусниках, и на пароходах.
— А на военных кораблях вы тоже плавали?… — спросил в свою очередь Магнус Андерс.
— Конечно, — ответил Уилл Миц, — когда Англия послала эскадру в Печелийский залив[245].
— Так вы были и в Китае!… — воскликнул Тони Рено, не скрывая своего восторга перед человеком, побывавшим у берегов Поднебесной империи[246].
— Да, месье Рено, и уверяю вас, ходить в Китай ничуть не сложнее, чем на Антилы.
— И на каком корабле?… — осведомился Джон Говард.
— На броненосном крейсере «Стандарт», под командованием контр-адмирала сэра Гарри Уолкера.
— Тогда, — продолжал Магнус Андерс, — вы, наверное, были еще юнгой?…
— Точно… юнгой.
— А были ли на «Стандарте» большие орудия?…
— Очень большие… по двадцать тонн…
— Двадцать тонн?… — поразился Тони Рено.
И в этом возгласе все услышали, как был бы счастлив этот неугомонный сорвиголова, если бы ему удалось хотя бы раз выстрелить из такого огромного орудия.
— Но в основном вы, вероятно, плавали не на военных кораблях?… — не унимался Луи Клодьон.
— Нет, — ответил Уилл Миц. — На них я проплавал три года, а затем уже в торговом флоте начал учиться на марсового.
— И на каких судах?… — спросил Магнус Андерс.
— На «Ноу-Бразерс» из Кардиффа я ходил в Бостон, а еще я плавал на «Грейт-Бритн», из Ньюкасла.
— А это большое судно?… — не удержался Тони Рено.
— Да, это угольщик, водоизмещением три тысячи пятьсот тонн, с полным грузом он шел в Мельбурн.
— А что вы везли обратно?…
— Австралийское зерно в Лит, порт Эдинбурга.
— А вам больше нравится ходить на паруснике или на пароходе?… — продолжал допытываться Нильс Гарбо.
— Конечно, на парусниках, — расплылся в улыбке Уилл Миц. — На них чувствуешь себя настоящим моряком, кроме того, они значительно быстроходнее… Да и потом, ну что это за плавание посреди клубов дыма; то ли дело идти на судне под всеми парусами и делать пятнадцать — шестнадцать миль в час!
— Ну еще бы… Как я вас понимаю!… — воскликнул Тони Рено, которого воображение уже унесло далеко-далеко через все моря и океаны. — А теперь на каком судне вы будете плавать?…
— На «Элизе Уорден», порт приписки Ливерпуль, это грузовое четырехмачтовое судно водоизмещением три тысячи восемьсот тонн, оно только что вернулось из Новой Каледонии с грузом никеля.
— А какой груз оно возьмет в Англии?…
— Уголь для Сан-Франциско, — ответил Уилл Миц, — и я знаю, что обратно в Дублин оно пойдет с грузом пшеницы из Орегона.
— А сколько продлится плавание?… — поинтересовался Магнус Андерс.
— Одиннадцать — двенадцать месяцев.
— Ох, — воскликнул Тони Рено, — вот плавание, в которое я хотел бы сходить!… Подумать только, целый год кругом только небо и море!… Атлантический океан, Южные моря, Тихий океан!… Туда — вокруг мыса Горн, обратно — вокруг мыса Доброй Надежды!… Да это почти кругосветное путешествие!…
— Э! Мой юный друг, — заметил Уилл Миц, улыбаясь, — вам бы пришлись по душе долгие плавания…
— Безусловно… и лучше в качестве матроса, нежели пассажира!
— Отлично сказано! — заявил Уилл Миц. — Вижу, у вас настоящая тяга к морю!…
— Послушать Магнуса Андерса и его, — заметил, смеясь, Нильс Гарбо, — так им уже вполне можно доверить управление судном, а они только сменяли бы друг друга у штурвала!
— К несчастью, — заметил Луи Клодьон, — Магнус и Тони уже переросли тот возраст, когда можно делать первые шаги на флоте…
— Послушать тебя, так нам уже под шестьдесят!… — возмутился Тони Рено.
— Нет, конечно… но, как-никак, нам уже двадцать, — признал юный швед, — и, может, уже действительно поздновато…
— Как знать?… — улыбнулся Уилл Миц. — Вы отважны, ловки, здоровы, а с этими качествами любое дело по плечу!… Но конечно же лучше начинать с раннего возраста… Правда, для торгового флота возрастного ценза не существует.
— Ну, — заметил Луи Клодьон, — Тони Рено и Магнус решат этот вопрос, когда закончат Антильскую школу…
— А выпускники Антильской школы, — подвел итог Тони Рено, — могут выбрать любую профессию… Не так ли, мистер Паттерсон?…
Только что подошедший ментор казался озабоченным. Возможно, ему не давала покоя знаменитая латинская фраза, смысла которой он так и не постиг?… Как бы то ни было, но он никак не отреагировал на вопрос, и Тони Рено, поглядывавший на почтенного эконома с лукавым видом, воздержался от дальнейших намеков. Введенный в курс разговора, ментор поддержал своего юного ученика, столь высоко державшего стяг Антильской школы. И вот уже этот чудной человек предлагает себя в пример. Вот он, эконом Антильской школы, то есть человек на редкость далекий от всего, что связано с морем… Он никогда не переплывал океан, даже во сне… А из всего плавающего он видел только суденышки, снующие по Темзе в Лондоне… Так вот, только благодаря тому, что он принадлежит к административному персоналу знаменитого учебного заведения, он оказался способен достойно противостоять гневу самого Нептуна!… Конечно, поначалу, в течение нескольких дней эти толчки при движении по морю…
— Бортовая качка, — подсказал Тони Рено.
— Да-да, эта бортовая качка… — продолжал мистер Паттерсон, — и киль… ну да… килевая качка меня здорово потрепали!… Но зато теперь я уже надежно застрахован от морской болезни!… Разве у меня теперь не настоящая морская походка?… Уж можете мне поверить!… Experto crede Roberto[247].
— Гораций, — вновь шепнул Тони Рено.
— Гораций, ибо я крещен тем же именем, что и знаменитый Квинт Гораций Флакк! И если у меня нет никакого желания вступать в борьбу с бурями, торнадо, циклонами и ураганами, то есть быть игрушкой всех этих стихийных напастей, то, по крайней мере, я их встречу, не дрогнув, с открытым забралом…
[244] Багамский пролив — имеется в виду Новый Багамский пролив (одно из названий Флоридского пролива).
[245] Печелийский залив — северо-западная акватория Желтого моря, между Шаньдунским и Квантунским полуостровами; современное название — залив Бохай (Бохайвань).
[246] Поднебесная империя — распространенное в прошлом среди европейцев название Китая.
[247] «Верь Роберту, испытавшему» (лат.) — цитата из макаронической (то есть написанной на смеси из слов и форм разных языков) поэмы французского поэта XVI века Антуана Арена де Ла-Сабля. Роберт — это знаменитый Робер Сорбон, основатель и первый ректор учрежденного в 1250 году Парижского университета, который впоследствии назвали его именем. Диссертация на соискание докторской степени в Сорбонне называлась Робертиной, что и вызвало к жизни приводимое мистером Паттерсоном выражение. В оригинале же было: «Experto crede» («Испытавшему верь»; лат.). Это выражение впервые отмечено в «Энеиде» Вергилия и «Топике» Цицерона.