Страница 31 из 65
— Смотрите, сколько тут птиц! — воскликнул Уилкокс.
И он показал на рифы, где расположилось несколько сот забавных существ, похожих на больших уток, с длинным вытянутым, как раковина моллюска, клювом. Они испускали пронзительные неприятные крики.
— Выстроились, как солдатики на смотру перед генералом! — сказал Сервис.
— Это пингвины,— пояснил Бакстер.— На них не стоит патроны тратить! Мясо у них жирное и прогорклое!
Глупые птицы, стоявшие почти вертикально на своих отнесенных назад лапках, даже не пытались двинуться с места, так что не представляло труда просто перебить их палками. Может быть, у Донифана и возникло желание устроить такое побоище, но, поскольку Бриан промолчал, пингвины остались целы.
Но тут оказались и другие морские обитатели — тюлени, жир которых сгодился бы на освещение будущей зимой. Их было много. Они нежились на прибрежной полосе, покрытой толстым слоем льда. Для успешной охоты необходимо было отрезать им дорогу к морю, зайдя со стороны рифов. Но когда Бриан и другие подошли поближе, тюлени большими скачками двинулись прочь от берега и вскоре скрылись в воде. Для их отстрела, очевидно, придется устроить специальную экспедицию.
Подкрепившись прихваченной провизией, мальчики стали осматривать бухту на всем ее протяжении.
Белый снежный ковер расстилался от устья Зеландской реки до мыса Ложного моря. Кроме пингвинов и некоторых других морских птиц — буревестников, чаек и бакланов, остальные пернатые, по-видимому, улетели с моря во внутреннюю часть острова в поисках пищи. Снег на побережье достигал двух-трех футов толщины, и последние обломки яхты исчезли под этим толстым покровом. Водоросли, оставшиеся на берегу за чертой прибоя, свидетельствовали о том, что приливы периода равноденствия не слишком далеко заливали бухту.
Море по-прежнему было пустынным до самого горизонта, а за ним, где-то в сотнях миль вдали, находилась Новая Зеландия, которую они все еще надеялись когда-нибудь увидеть.
Бакстер вывесил на мачте новый флаг и прибил дощечку, на которой указал, что пещеры Френч-дена находятся в шести милях вверх по реке. Затем, в час дня, они двинулись в обратную дорогу. По пути Донифан подстрелил несколько пигалиц и чибисов, и около четырех часов, когда начало темнеть, группа возвратилась во Френч-ден. Гордону рассказали о тюленях в бухте, и он решил устроить охоту на них, когда позволит погода.
Зима подошла к концу. В последние дни августа и в начале сентября постоянно дул ветер с моря, прошли сильные ливни, и после них стало быстро теплеть. Снег растаял, на озере с оглушительным треском ломался лед. Нерастаявшие льдины поплыли вниз по реке, громоздясь друг на друга; образовался затор, который рассосался только к десятому сентября.
Так миновала их первая зима. В маленькой колонии все были здоровы и прилежно учились, и Гордону не приходилось упрекать отстающих.
Десятого сентября исполнилось полгода с того дня, когда яхта «Верткая» потерпела крушение у рифов острова Чермен.
Глава XIV
Последние выходки зимы.— Снова весна.— Скачки на страусе.— Поход на север.— Грызуны в норках.— Стоп-река.— Фауна и флора.— На границе озера.— Песчаная пустыня.
С наступлением весны юные колонисты собирались предпринять несколько походов, задуманных в долгие зимние месяцы. Было совершенно ясно, что к западу от острова нет никакой суши. Согласно карте Франсуа Бодуэна, эти безбрежные просторы окружали их и с севера, и с востока, и с юга. Но все-таки какая-то земля могла находиться поблизости; ведь у француза не было ни бинокля, ни подзорной трубы, а с вершины Оклендской гряды невооруженным глазом нельзя было рассмотреть ничего далее нескольких миль. У мальчиков были нужные оптические приборы, и, быть может, им удастся увидеть то, что было недоступно взору потерпевшего крушение на «Дюгэ-Труэне». Центральная часть острова Чермен, где находился Френч-ден, отстояла от изрезанного восточного берега всего на двенадцать миль. Безусловно, стоило предпринять туда экспедицию. Но до этой дальней разведки необходимо было обследовать местность между Оклендской грядой, Семейным озером и лесом Западни, посмотреть, есть ли здесь полезная растительность и какова дичь. Такой поход был назначен на начало ноября.
Однако, хотя календарная весна уже началась, на острове Чермен этого не чувствовалось. Весь сентябрь и первую половину октября стояла ненастная погода, с холодами и непрестанно меняющимися ветрами. В этот период равноденствия то и дело налетали шквалы, такие же свирепые, как и тот, что полгода назад унес «Верткую» в океан. Вся скалистая гряда, казалось, дрожала под яростными порывами ветра с Южных болот, приносившего ледяное дыхание вод Антарктики. Несколько раз вихрь вышибал дверь кухни и выстуживал обе пещеры. Колонистам в борьбе с ним пришлось гораздо труднее, чем в тридцатиградусные морозы.
В довершение всех этих невзгод совершенно исчезла дичь, по— видимому, найдя укрытие в других, защищенных от ветра, частях острова. Ушла в глубину и рыба, спасаясь от бушующих волн у побережья реки и озера.
Однако во Френч-дене не сидели сложа руки. Поскольку снег сошел и стол уже не мог служить дровнями, Бакстер попытался соорудить повозку, воспользовавшись двумя колесами брашпиля яхты. Эта возня отняла у него много сил и напрасно потраченного времени, чего легко избежал бы опытный мастер. Колеса были зубчатые, и Бакстер сначала тщетно пытался обломать их зубцы. Но в конце концов пришлось плотно забить между ними клинья из твердого дерева, а сверху надеть металлический обод. Потом колеса соединили железной перекладиной, и на этой оси прочно закрепили дощатую платформу. Повозка, конечно, вышла примитивная, но все же она послужила колонистам. Разумеется, за неимением лошади, мула[124] или осла, тащить ее приходилось самым крепким ребятам. Вот если бы удалось изловить и приручить какое-нибудь четвероногое! Но, по-видимому, животный мир острова Чермен был более богат пернатыми, чем жвачными. Кроме того, они, судя по страусу Сервиса, не очень-то поддавались дрессировке.
Действительно, упрямый нанду по-прежнему оставался диким. Он никого не подпускал к себе, отбивался ногами и клювом, все время пытался оборвать привязь, и, если бы ему это удалось, только бы его и видели! Но Сервис все еще надеялся приручить нанду по примеру Жака, героя книги «Швейцарский робинзон». Однако несмотря на все его усилия, на страуса не действовали ни ласка, ни строгость.
— Но ведь все-таки,— сказал как-то раз Сервис, вновь ссылаясь на роман,— Жаку удалось сделать из своего страуса верховую лошадку!
— В книге это так,— ответил ему Гордон.— Но между Жаком и тобой, Сервис, есть та же разница, что между его страусом и твоим.
— Какая же?
— А просто — разница между вымыслом и реальностью.
— Все равно,— вскричал Сервис,— я справлюсь с моим страусом, или он мне скажет, почему…
— Честное слово,— сказал, смеясь, Гордон,— я меньше удивлюсь, если он заговорит, чем тому, что ты с ним сладишь!
Но несмотря на шутки своих товарищей, Сервис твердо решил объездить нанду, как только позволит погода. По примеру известного вымышленного героя, он сшил для страуса упряжь из парусины и соорудил капюшон с наглазниками. Жак управлял своим двуногим конем, опуская то левый, то правый наглазник. Почему же это не получится и у Сервиса? Мальчик даже сделал ошейник из троса, с трудом надев его на страуса, который охотно обошелся бы без этого украшения. А вот капюшон на него нацепить никак не удавалось.
Так протекали дни в учении и в заботах о внутреннем благоустройстве Френч-дена, в котором пришлось сидеть безвылазно. Наконец ненастье равноденствия закончилось, солнце стало греть все жарче, ветер стих. В середине октября земля нагрелась и зазеленели деревья и кустарники. Теперь мальчики могли весь день находиться на свежем воздухе.
[124] Мул — помесь осла и кобылы, больше похож на лошадь. Помесь жеребца и ослицы называется лошак.