Понарошку

  "Я тебя люблю."

  А дальше - почти как обвинение - "Что ты ко мне чувствуешь?". А чувствует она сейчас одно - желание защититься от него и его слов...

  - А это так важно?

  Ответить - не смогла. Спросила сама и плотнее стянула отвороты халата - непроизвольным защитным жестом.

  Игорь в недоумении смотрел на её спокойное лицо.

  - Что именно?

  Катя нервно улыбнулась, скользя взглядом по комнате, не рискуя смотреть ему в глаза.

  - То, что испытываю я. Мне казалось, тебя все устраивало... до сих пор. Меньше слов, меньше проблем и сожалений.

  Укор и даже горечь в её голосе, ударили сильнее, чем он был готов. Не привыкший анализировать и извиняться, Наумов тут же ринулся в атаку:

  - Ничего подобного! С самого первого дня нашего брака Я никогда не скрывал своих чувств! Я не шарахался!.. Не пытался отстраниться! Не дергался от случайных прикосновений!

  А ты, стоит тебе лишь забыться на несколько минут, тут же вспоминаешь - при каких условиях мы оказались женаты!

  - Можно подумать, это в мою голову пришла мысль о фиктивном браке! - в запале выкрикнула Катя и тут же осеклась, когда Игорь медленно двинулся в её сторону.

  - Зато, тебе, Катенька, я смотрю, много чего другого приходит в голову, - медленно с затаенной угрозой, произнес он, приближаясь к девушке.

  Она заставила себя стоять на месте, хотя, в данный момент ей как никогда хотелось с визгом убежать прочь.

  - Ты очень предусмотрительна, не так ли? - продолжал между тем Наумов. - Делаешь всё, чтобы ни в коем случае не осложнить себе жизнь.

  Сунув руку в карман, Гоша достал оттуда коробочку, которую Катя узнала с первого взгляда.

  Вспыхнув, она с трудом справилась со смущением.

  - Ты рылся в моей сумке?!

  - Нигде я не рылся! Она нечаянно упала, когда я ставил пакеты на пуфик, и вот это выпало вместе с мелочью.

  Игорь уже стоял в непосредственной близости от Катерины, прожигая её взглядом.

  - А, собственно, что тебя так удивило? - Катерина знала, что лучший способ защиты - нападение и решила им воспользоваться. - Неужели мама не говорила тебе, что после занятий... сексом бывают дети? - спросила она. Её голос дрогнул только раз, когда нужно было дать название тому, чем они занимались в постели, и она все же сказала "секс", предпочитая не упоминать слово "любовь" даже в таком контексте.

  Катя, казалось, чего-то ждала от него. Каких-то слов или действий, а он мог только злиться на неё, такую спокойную, исполненную чувства собственного достоинства и уверенности в своей правоте. Почему она так спокойна, так сдержанна, словно в броню закована? Не отступит, не откроется, ни словечка о себе не скажет. Закрыта для него, а ведь он думал, что может читать её, как открытую книгу.

  Гошу просто вывели из себя Катины судорожно сжимающие ткань пальцы.

  - Почему же? Я очень даже хорошо все знаю. - Сделав шаг вперед, он скользнул взглядом по её лицу, отмечая, как она напряглась и насторожилась. - А меня ты спросить не хочешь? Нужно ли мне это? Неужели ты думаешь, что я не смог бы позаботиться о подобных вещах сам?! Ты мне настолько не доверяешь?- Подняв руку, коснулся её щеки, скользнул подушечками пальцев по шее и потянул за ворот халата. Затем резко притянул к себе, сминая губы весьма далеким от нежности поцелуем, провел руками по спине, дернул завязанный на талии пояс, ожидая её реакции, ожидая отпора или страсти - чего угодно, только не спокойного безразличия, но Катя не двигалась, покорно принимая его ласки.

   Она только крепче сжала отвороты и отвернулась, не сопротивляясь , но и не делая ни единого движения навстречу ему.

  Хуже уже просто быть не могло.

   - Ой, прости! Забылся. Тебе, видимо, нужно сначала принять вот это, а то всякое может случиться! - Отстранившись от девушки, Гоша швырнул на кровать таблетки, сам не зная, что он вытворит в следующее мгновение. Сорвет с неё этот чертов халат и зацелует до смерти или пойдет биться головой об стену от безысходности.

  Если бы он сам мог себя понять...

  А как тут поймешь, если рассудок и здравый смысл говорят одно, а сердце или что там ещё, что отвечает за чувства, совсем другое. Плюс ко всему, голову кружит бешеное желание целовать, прижимая к себе, до тех пор, пока она не откликнется, не сбросит свою маску. И как можно рассуждать, когда она так близко, такая мягкая, пахнущая чем-то сладким, и в тоже время бесконечно далекая...

  - Я доверяю, - едва слышно проговорила Катя, - но я не думаю, что ты хотел бы быть обременённым не только женой, но ещё и ребенком.

  Игорь постарался не показать, как его задели её слова. Отвернувшись и глядя в сторону, Катя по-прежнему не пыталась высвободиться из его объятий.

  Не желая признаваться себе, что по-настоящему уязвлен, Гоша разжал руки.

  Мысленно застонав, он представил, что она сейчас о нем думает. Будь у него хоть капля здравого смысла, он бы уже стоял на коленях перед ней и молил о прощении, но рассудительностью он никогда не мог похвастаться.

  - К вопросу о детях, - добавил он, скользя взглядом по её телу, - я столько раз видел - как они умирают, что дать жизнь хотя бы одному я совсем не против... - он внезапно умолк, чувствуя, что опять перестает себя контролировать и что сарказм, к которому он прибег, как к защите, стремительно улетучивается. - И знаешь - что мне сказала умирающая Алсу? Что ты скоро подаришь мне дочь. Видимо она ошибалась... Хотя, к чему я все это тебе говорю, - он обреченно взмахнул рукой. - Прости, что так себя вел. Этого больше не повторится. Можешь и дальше пить свои таблетки...

  Не дав Катерине сказать ни слова, Наумов схватил с кресла пиджак и ринулся вон из комнаты.

***

  Она не знала, в какой момент Гошиной истерики, пришло к ней именно это решение. Но чувствовала, что поступает правильно. Тщательно одевшись и прихватив сумочку, она пошла на поиски своего бестолкового, взбалмошного, непредсказуемого и такого любимого сокровища.

  Впрочем, искать долго не пришлось. Гоша обнаружился за стойкой гостиничного бара со стаканом виски в руке.

  - Игорь, - позвала она, подходя.

  -Что? - Он даже не обернулся.

  - Вернись пожалуйста в номер. Мне нужно тебе что-то сказать.

  - Мы разве еще не все выяснили? Не нужно ничего говорить, Кать. Я все и так прекрасно понял.

  - Пожалуста...

  - Хорошо, - он легко спрыгнул с высокого стула и направился к лифту, даже не взглянув на жену.

  " Ну почему с ним все всегда так сложно?" - Мысленно спросила себя Катя, семеня следом.

  " Потому что сама дура" - Ответила она себе. - " Нечего было из себя Зою Космодемьянскую строить. Призналась бы ему во всем еще в Москве, не было бы сейчас этого скандала... Хотя... Парижа бы, возможно тоже не было".

  В лифте они ехали молча.

  Открыв номер магнитной картой, Гоша пропустил её вперед и войдя следом, закрыл дверь, оперся о неё спиной и сложив руки на груди вопросительно уставился на неё.

  Не сводя с него глаз, так же молча, Катя открыла кармашек сумки и, достав оттуда направление, протянула ему.

  Игорь взял бумажку и пробежал её глазами. Затем вчитался внимательней.

  - Что это? - Он никак не мог вникнуть в смысл написанного. - Катя, ЧТО ЭТО? - Он вытаращился на неё круглыми как блюдца глазами.

  - Судя по словам покойной Алсу, земля ей пухом, - это твоя дочь. - Спокойно произнесла Катя. - Хотя может быть и сын. Я не уверена. Слишком рано судить об этом. И еще хочу ответить на твой вопрос. Да! Я тоже тебя люблю. Хотя до сих пор не могу понять, как меня угораздило влюбиться в такую бестолочь.

  Она даже понять ничего не успела как оказалась кольце сильных рук.

  - Катька! - Прошептал - выдохнул, зарывшись лицом в её волосы. -Почему ты молчала? Почему сразу не сказала?