Понарошку

Сам перевернул злополучное мясо и, сполоснув руки, потянулся за полотенцем, почти вплотную прижавшись к её спине.

И, улыбнувшись, так, что она забыла, как дышать, осторожно заправил ей за ухо выбившуюся из узла прядку волос.

В итоге она чуть не уронила на пол крышку от сковороды. А надо было уронить. И не на пол, а ему на ногу. Чтобы впредь неповадно было так издеваться.

Потому что после каждого его прикосновения, ей хотелось сбежать с кухни, и чего ей стоило этого не сделать, было известно лишь столешнице, в которую она, в конце концов, вцепилась обеими руками.

Правда, хватило её ненадолго.

Не выдержав, очередного пристального взгляда, разрумянившись от волнения, с трясущимися руками, Катерина умчалась в ванную, где провела целых десять минут, поливая лицо холодной водой и спрашивая у своего отражения в зеркале, что же происходит.

* * *

Гоша вот уже с полчаса ждал, когда же Кате, наконец, надоест мыть посуду ( посудомойку девушка игнорировала напрочь), и она появится в гостиной. Они могли бы поговорить или, на худой конец, просто посмотреть телевизор... Однако Катерину подобные перспективы видимо не прельщали.

Из кухни то и дело доносились звуки льющейся воды и попеременно открывающихся и закрывающихся шкафчиков. Катя старательно изображала бурную деятельность, и Гоша подозревал, что девушка просто не хочет его видеть.

Весь вечер и так, и этак, он пытался найти подтверждение словам Олега. И до сих пор так и не пришел к определенному выводу. Единственное, что он уяснил, так это то, что Катя чувствовала себя неловко в его присутствии. А это могло означать прямо противоположные вещи.

«Нет, так дальше нельзя, - сказал он сам. – Нужно в корне поменять стратегию».

***

- Кать, ну ты скоро? – Гоша, как ни в чем не бывало, вошел в комнату, с порога одурманивая её демократичным люксом. – Мы же так опоздаем.

« Святые небеса! – Про себя взмолилась девушка, разглядывая облегающую байкерскую куртку "под лакированного крокодила" и шелковую рубашку цвета мокрого асфальта, сконструированных самим Роберто Кавалли. – Ну, нельзя же быть таким возмутительно красивым! А джинсы! Боже! Сидят на бёдрах так, что в карман не влезть. Точно – Джон Гальяно. Готическую литеру "g" - высококлассную пошлость, вышитую на клапане застёжки - ни с чем не спутаешь».

Минуты две, обалдевшая Катя, молча, созерцала его прикид - от блестящих зубчиков молнии на куртке до ботинок Берлути последнего модельного ряда, пока Гоша, не понимая, отчего это вдруг супруга впала в ступор, нетерпеливо не помахал рукой перед её глазами.

- Алё! Катенька, очнись! Мы опаздываем. Самолет ждать не будет. А мне хотелось бы с Олегом попрощаться…

- … А? Да! – Вздрогнув, очнулась Катя и покраснела. – Извини. Я готова.

Игорь скептически обозрел её и потрогал кончик атласного шейного платочка.

- На твоем месте, я бы лучше шарф вокруг шеи замотал. Сама же за завтраком сказала, что на улице похолодало. В машине - то тепло, но нам еще от парковки до здания пешком чапать.

- Ты, между прочим, тоже без шарфа, - упрямо возразила Катерина, обеими руками схватившись за горло, будто Гоша прямо сейчас начнет развязывать платок, под которым скрывались его же отметины, - вот и я не замерзну.

Игорь пожал плечами, выходя из комнаты. Катя последовала за ним.

В общем, воскресенье прошло если не в теплой, то, по крайней мере, в дружеской обстановке.

Проводив Олега, который на прощанье шепнул Гоше на ухо: « А девочка тебя все равно любит», они заехали к Наумовым, выпить чаю и погреться, потому что на улице и вправду стоял собачий холод. Синоптики в кои - то веки не ошиблись, и обещанный циклон унес куда-то теплое апрельское солнышко, развесив тяжелые осенние тучи наполненные дождем пополам со снегом.

Уже въехав в город, Гоша заявил, что хочет устроить шоппинг и свернул в центр, где была масса разнообразных бутиков. Катя воспротивилась было, когда он завел её в магазинчик женской одежды, но он так посмотрел на неё, что девушка сочла за лучшее не спорить, …а потом так увлеклась примеркой, что уже и забыла о возражениях. Потом, они совершили набег на мужской магазин, заглянули в спортивный, обувной и парфюмерный. В итоге, потратив кучу денег, обвешанные покупками как новогодние елки игрушками, закончили свой вояж в уютном кафе, расположенном неподалеку и приехали домой уже под вечер.

За весь день, Катерина даже не вспомнила, о своих душевных терзаниях и так устала, что после легкого ужина, который Игорь изъявил желание приготовить лично – уснула прямо на диване под стрельбу и погони, идущего по телику вестерна, положив свою голову на плечо мужа.

Убедившись, что девушка уснула, Гоша аккуратно, стараясь не потревожить, переложил её голову к себе на колени. Катя лишь зябко передернулась ,поерзав щекой по его бедру, устраиваясь поудобнее, а сонные руки еще уютнее подмяли под себя "подушку".

Гоша целых полчаса честно боролся с собой, подавляя желание расстегнуть молнию на новой только сегодня купленной белоснежной спортивной курточке с олимпийской символикой и проползти по дивану, в обхватившие его руки, устроиться рядом, шепнув на ухо: "На фиг! Не отпущу", и, забирая губами губы, вовлечь в поцелуй. Пока она не проснулась…

Здравый смысл все же возобладал над эмоциями, справедливо рассудив, что этим он одним махом разрушит с таким трудом достигнутое доверие Кати. С тяжким вздохом, он выбрался из сонных объятий, поднял её на руки, отнес в спальню, размышляя о том, что это уже стало почти ритуалом – относить её, спящую в кровать. На этот раз, он сразу же откинул одеяло, опустив на постель, укрыл и на цыпочках покинул комнату.

Глава 20

Утро понедельника, встретило Катю пьянящим ароматом свежесваренного кофе и мягким баритоном, говорившим вполголоса: « С добрым утром, красавица. Пора на работу собираться».

Открыв глаза, она обнаружила склонившегося к ней Игоря с чашкой ароматного горячего напитка в руках и улыбкой, способной затмить солнце. Вчерашний демократичный люкс уступил место лощеному консерватизму. Джинсы от Гальяно и рубашку от Кавалли, заменили серый деловой костюм не менее известного Армани, с дымчатым в едва заметную полоску творением все того же Роберто.

Проще говоря, Гоша был готов к выходу из дома, не хватало только пиджака, да узел штучного галстука был распущен, а вот она – Катя до сих пор нежилась в постели.

Бросив взгляд на будильник, она подскочила как ужаленная. Если бы не Гошина реакция - любезно преподнесенный кофе точно бы оказался у него на брюках. Половина восьмого!

- Господи! Игорь! Ты что же раньше меня не разбудил! Мы ведь опоздаем! – Катя выскочила из постели, походя, отметив, что так и спала одетой, как метеор унеслась из комнаты, услышав вслед: « Не переживай! Начальство не опаздывает. Начальство задерживается».

***

Подъехав к "Аленушке", Игорь вышел из машины, помог выйти Кате, которая со страхом взирала на здание, в которое им сейчас предстояло войти.

- Ну, что, Кать... - Гоша ободряюще коснулся её плеча, - Держись… и ничего не бойся. Я буду рядом.

Она кивнула и даже улыбнулась слегка, но уверенности в ней не прибавилось ни на грамм.

Вопреки Катиным опасениям, первая половина дня, как Игорь и обещал, прошла на редкость удачно.

Обняв за талию, он проводил её до отдела внешней торговли, где Кате отныне предстояло работать, на корню пресекая все попытки любопытствующих офисных сплетниц остановить девушку, чтобы поболтать, и, нежно чмокнув, в щечку вышел.

В кабинете кроме неё оказался лишь только Валентин Мстиславович Попов – пожилой мужчина, бывший приятелем Гошиного отца. Он тепло поприветствовал девушку, посоветовал не тушеваться и начал знакомить с документами. Катя настолько увлеклась новым для неё делом, что не заметила, как пролетело время до обеденного перерыва. Несколько раз заходил Ваня Разумовский, но она, поймав неодобрительный взгляд своего наставника, попросила его не мешать. Трижды её навестил ненаглядный супруг, причем все три раза, столкнувшись, нос к носу с Иваном, но так же был отправлен восвояси. За пять минут до обеденного перерыва, Наумов снова явился в офис и заявил, что они отправляются на обед.