Глубже некуда

Изабелла подошла сзади к Фэллону.

– Мы так понимаем, что Уокер видит вещи под своим углом зрения, но, ради бога, не говорите нам, что вы в самом деле верите, что пришельцы с другой галактики посетили Скаргилл-Коув и оставили после себя багаж.

– Не пришельцы, – возразил Генри. – Они сказали, что работают на небольшую исследовательскую компанию, но все вокруг считают, что это только для отвода глаз. Люди, которые занимаются тайными вещами, зачастую прикрываются частными подрядчиками, когда хотят сохранить секретность.

– Верно, – подтвердила Изабелла. – Это всем известно.

Фэллон поморщился, но промолчал.

Генри пристально посмотрел на нее, а потом стал изучать ее босса. Изабелла видела, что хозяин «Си Бриз» принимает решение.

– Вы, можно считать, уже местные, – произнес Генри. – У вас есть право узнать, что случилось здесь двадцать два года назад. Пойдемте в дом. Вера сделает кофе. Для вас, Изабелла, приготовим чай. Мы расскажем вам то, что знаем, но должен честно предупредить, говорить особенно нечего.

Глава 11

Уокер отправился строевым шагом в мотель и занял сиденье у окна. Он обхватил себя руками и опять принялся потихонечку раскачиваться.

Изабелла освободила от кипы книг старомодное кожаное кресло и присела. Фэллон же схватил один из деревянных стульев у небольшого обеденного стола, развернув его, оседлал, а все еще завернутые в одеяло часы пристроил у ног и сложил руки на спинке стула.

Внутренность мотеля напоминала Фэллону его собственную контору, или, по крайней мере, какой она была до того, как ее захватила Изабелла и произвела переворот: каждое мало-мальски пригодное пространство было завалено книгами, журналами и распечатками. Тут же на обеденном столе стояли компьютер с принтером.

В большом камине горел огонь. Над каминной полкой висели два ряда портретов в рамках. На каждом присутствовали молодые мужчины или женщины. Некоторые были в шапочках и мантиях. Другие в военной униформе. Одна женщина стояла, гордо улыбаясь, в дверях ресторана. Фэллон знал, что ресторан был ее собственным.

Десятилетиями в Скаргилл-Коув забредали беглые и беспризорные дети. Большинство из них надолго не задерживалось, но те, что оставались, потихоньку попадали под присмотр, находили защиту и получали образование. Генри и Вера были городскими неофициальными наставниками. Портреты в рамочках – фотографиями выпускников Коува.

Краем глаза Фэллон видел, как Изабелла бросила мимолетный взгляд на верхнюю страницу стопки бумаги, лежавшей на подлокотнике кресла. Ее глаза немного расширились, а потом она улыбнулась. Он узнал эту особую улыбку. Она означала, что Изабелла только что разгадала какую-то маленькую тайну.

Он подмигнул. Изабелла засмеялась.

Вера, полнотелая, ширококостная и хорошо выглядевшая женщина лет пятидесяти пяти, вышла из кухни, неся в руках четыре кружки. Ее каштановые с проседью волосы были завязаны в «конский» хвост. Она надела длинное до лодыжек фиолетово-зеленое платье свободного покроя. Из-под рукавов платья выглядывали побледневшие татуировки. Несмотря на холодный день, она носила только шлепанцы на босу ногу.

– Здравствуйте, Изабелла, Фэллон, – поздоровалась Вера приятным хрипловатым голосом. – Рада видеть вас обоих. И тебя тоже, Уокер.

Она не выказала никакого удивления по поводу того, что Уокер сидит в доме.

Изабелла постучала по распечатке, лежавшей на подлокотнике кресла:

– Вы ведь Вера Хастингс, писательница, верно? И пишете приключенческие серии о вампирах и ведьмах. Я люблю ваши книги.

Вера закашлялась:

– Спасибо. В общем-то, Вера Хастингс – это мы с Генри. Он пишет о вампирах, я о ведьмах.

– Такие ужастики эти романы, – воодушевилась Изабелла. – Мне особенно нравится тот, где вампиру пришлось выпить кровь у ведьмы, потому что он умирал, и ее кровь превратила его в пьяницу.

Фэллон решил, что настало время вмешаться и взять разговор под контроль.

– Так вот насчет часов...

– Часов? – повторила Вера.

– Вон тех, что в одеяле, – пояснил Фэллон.

Уокер содрогнулся:

– Оно из подвала.

Озабоченно глядя, Вера стала рассматривать завернутые в одеяло часы рядом с ботинком Фэллона.

– Ты прав, Уокер. Что бы там ни было под одеялом, оно из подвала.

Уокер стал раскачиваться сильнее:

– Ты можешь почувствовать. Как и я.

– Да, – подтвердила Вера. Она поставила кружки на стол. – Все к тому вело, что это случится рано или поздно. Мы всегда знали, что когда-нибудь, что бы там ни валялось в подвале, огребем мы с этим хлопот.

Генри вышел из кухни, неся в одной мясистой ручище кофейник, в другой чайник.

– Мы просто никогда не задумывались, что же будем делать, когда возникнут неприятности.

– Потому что нас не озаряли никакие великие идеи, – заявила Вера. Она взглянула на Фэллона. – Вы кому-нибудь в городе рассказывали о своей находке… о той вещи, что у вас там, под одеялом?

– Пока нет, – признался Фэллон. – Уокер почуял их, когда я поднимался на крыльцо конторы. Он ясно дал понять, что нам нужно поговорить с вами и Генри. Я так понял, что он знает, о чем говорит.

– Да уж, – подтвердила Вера. – Когда дело касается вещей из подвала, Уокер по меньшей мере не хуже любого из нас знает в них толк. Может, даже лучше.

Генри наполнил кружки. Вера раздала их. Уокер отказался от своей, придерживаясь принципа «никакой милостыни». Вера поставила кофе рядом на подоконник. Спустя какое-то время Уокер взял кружку, словно просто нашел ее, как находил все необходимое для жизни, попадавшееся ему по пути.

Фэллон наклонился и откинул одеяло.

Вера и Генри взглянули на часы: вид у пары стал озадаченный.

– Это же просто часы, – нахмурившись, произнес Генри.

– На самом деле это часовой механизм, вырабатывающий энергию, которая влияет на высокочастотные волны в видимом спектре, – пояснил Фэллон. – Заведи часы, и стоит им затикать, как все погружается во тьму в радиусе нескольких ярдов.

Генри тихо присвистнул:

– Вот же хренотень. – Он тут же присмотрелся, сощурив глаза. – На вид старинные.

– Они и есть старинные, – подтвердил Фэллон. – Конец девятнадцатого века.

Вера воззрилась на часы.

– Вы утверждаете, что они изобретены и сделаны в викторианскую эпоху?

– Именно, – подтвердил Фэллон.

Генри покачал головой.

– То, что вы описываете, это скорей передовая технология. Если эта вещь из подвала, ее должны были собрать в лаборатории, имевшей дело с высокими технологиями. – Он с тревогой взглянул на Веру. – Как другие вещи оттуда снизу.

– Нет, – возразил Фэллон. – Это дело рук одного гениального, но опасного изобретателя, жившего в викторианские времена. Миссис Миллисент Брайдуэлл. Уж поверьте мне.

– Но тогда в подобном устройстве должна быть применена такого рода уже достигнутая технология, – засомневался Генри. – Черт, даже за пределами достижимого. Неважно, насколько гениальна ваша изобретательница, но ей не были доступны продвинутые материалы и алгоритмы, требующиеся для конструирования и создания такого механизма, способного нейтрализовать видимые волны.

– Диковинки миссис Брайдуэлл, как она их называла, не основаны на компьютерных программах или высокотехнологичных устройствах, – пояснил Фэллон.

Вера озадаченно посмотрела на него:

– О чем вы говорите?

– Конструкция этих часов основана на принципах парапсихологии.

Вера и Генри обменялись взглядами. Генри откашлялся и повернулся к Фэллону:

– Вы хотите сказать, что эти часы вырабатывают какую-то разновидность паранормальной энергии?

– Именно, – подтвердил Фэллон. – Вера и Уокер явно как-то чувствуют эту энергию. Вот почему они могут уловить психическое излучение, заложенное в часах.

Вера выглядела настороженной. Она смотрела на Уокера.

– У нас просто интуиция.

– Люди так всегда говорят, когда не могут что-нибудь объяснить, – тихо произнесла Изабелла.