Владыка Севера

Он не стал объяснять бывшему вассалу Рикольфа, что всегда беспокоится, даже если причин для того вроде бы нет. Если Раткису доведется узнать его получше, он поймет это сам.

Однако сейчас, похоже, в первый раз в жизни, он мог и впрямь позволить себе не тревожиться ни о чем. К тому времени, когда был разбит лагерь, войско Лиса уже находилось невдалеке от тех земель, где все признавали его сюзереном. Поэтому все, чем занимались его люди и люди Раткиса в эту ночь, это пили совместно эль и с вожделением поглядывали на хорошеньких девушек маленькой деревушки, где довелось им заночевать. После страха, испытанного им при спуске под святилище города Айкоса, где ему пришлось договариваться с незримыми силами, а также после страха, пережитого еще по дороге туда, не говоря уже о прочих, как прошлых, так и будущих страхах, Лис наслаждался коротенькой передышкой, когда можно было махнуть на все рукой. Интересно, когда ему еще раз выпадет столь безмятежный, столь замечательный вечерок (если на то вообще есть какие-то шансы)?

Холодный дождь барабанил по холщовому тенту повозки, просачиваясь сквозь него и поливая Лиса, подъезжавшего к своей Лисьей крепости. Ветер, дувший с запада, был колючим. Ненастье, конечно, не походило на снежный буран, насланный Стрибогом и другими богами гради на войско, которое Лис с Адиатанусом повели против их подопечных, но и отнести его к капризным вывертам летней погоды тоже было нельзя. Джерин нахмурился. Немного дождя никогда не мешает, это нормально. Но если он будет литься и литься, тогда жди несчастий, даже если гради останутся дома.

Ему и его воинам пришлось подъехать поближе к крепости и взывать к людям на крепостном валу, чтобы те могли узнать их голоса. Только тогда подъемный мост с хлюпаньем опустился.

— Добро пожаловать домой, лорд принц, — крикнул Райвин Лис, когда Джерин Лис въехал внутрь. — Извини, что мы так замешкались, но мы должны были убедиться, что вы не гради, пытающиеся проникнуть сюда под завесой дождя.

— Я не сержусь, — сказал Джерин. — Вообще-то, даже наоборот. — Любые мельчайшие попытки проявления осторожности со стороны Райвина необходимо было поощрять, взлелеивать и восхвалять в надежде, что они расцветут и окрепнут. Но чем дольше Джерин знал Райвина, тем менее вероятным ему это представлялось. Слишком уж невелики были шансы, однако и он был не из тех, кто легко сдается.

— Удачно съездили, лорд принц? — спросил Райвин.

— У сородичей Джероджа и Тармы есть боги, — отвечал Джерин. Несколько человек, слышавших его, удивленно заохали. — Они сказали, что будут сражаться на нашей стороне и на стороне Бейверса. Завтра мы узнаем о том больше.

— Почему завтра?

— Потому что именно завтра я собираюсь вновь заняться колдовством, — пояснил Джерин.

Райвин изумленно уставился на него. Игнорируя его взгляд, Лис продолжил:

— Я бы приступил к этому уже сегодня, но после того, как лошадей поставят в конюшни, мне придется провести остаток дня, подготавливая все необходимое для магических действий и изучая заклинания, которые мне будут нужны.

Райвин продолжал таращиться. Джерин снизошел до того, чтобы это заметить.

— Да, Райвин, на этот раз я бросаюсь в омут вниз головой, что свойственно больше тебе, а не мне, но что делать? Этот ливень явственно говорит, что времени у нас немного. Уж очень он походит на тот, что поливал нас к западу от Вениен. Весьма вероятно, что гради воспользуются этим ненастьем, способным скрыть то, что они затевают, пока не придет время претворить эти замыслы в жизнь.

— Как скажешь, лорд принц, — заверил его Райвин, хотя по-прежнему выглядел ошеломленным.

Но Джерину некогда было думать об этом. Он спрыгнул с повозки, но ему пришлось схватиться за бортик. Его ноги разъехались в скользкой грязи. Обретя, наконец, равновесие и устойчивость, он помог спуститься Силэтр.

Их дети выбежали из крепости им навстречу. Джерин поочередно обнял Дагрефа, Клотильду и Блестара. Силэтр последовала его примеру, но потом сказала:

— А теперь немедленно возвращайтесь обратно, пока не схватил и простуду.

Это замечание вызвало шумные протесты со стороны каждого из троих чад, а Дагреф и Блестар даже нарочно попадали в грязь. Дагреф заявил, что не виноват, просто так получилось, когда мать накинулась на него. Блестар же, еще не умевши и хитрить, быстро поднялся и побежал в замок. С его одежек стекала грязная жижа.

Качая головой, Джерин тоже пошел в замок. Он уже основательно вымок и потому с удовольствием сменил тунику и влез в сухие штаны. Он помнил заклинание, с помощью которого вызывал Бейверса, но все равно, поднявшись в библиотеку, перечел его еще раз. Любая ошибка могла привести к тому, что бог не соизволит явиться, а его отсутствие было чревато самыми гибельными последствиями для всех северных территорий.

Силэтр, заглянув в библиотеку, поняла, чем он занят, и тихонько удалилась. Вернувшись, она поставила перед ним кружку эля и тарелку с хлебом и колбасой. Он все съел и все выпил, даже не разобрав, откуда что взялось. Изучение чего-либо поглощало его целиком.

Итак, к вызову Бейверса он, похоже, готов. А вот призвать богов чудовищ — дело совсем иное. Никаких специфических заклинаний для того у него не имеется. И вероятно, их нет нигде. Весь прежний опыт человеческого общения с подобными силами состоял в том, чтобы удерживать их под контролем и как можно далее от себя, никоим образом не пытаясь призвать их. Учитывая собственный опыт общения с ними, он прекрасно понимал, почему это так.

Однако отчаяние довело Лиса до того, что он решился поставить с ног на голову то, что имелось у него под рукой. Вооружившись пергаментом, пером и чернилами, он принялся переделывать заклинания, направленные на отторжение незримых злых сил так, чтобы с их помощью, наоборот, привлечь те, что таились под земной толщей. Заклинания, которые он перерабатывал, отнюдь не казались прежде усовершенствованными и исправленными путем проб и ошибок других магов, которые провели бы скрупулезные наблюдения и сумели бы распознать промахи своих коллег. Это лишь увеличивало риск, и Лис твердо знал: если в его доморощенное творчество вкрадутся ошибки, то их наличие сможет выявиться лишь в самых плачевных для него результатах.

Он посмотрел вверх, на потолочные бревна.

— Если бы у меня был выбор, я бы не стал этого делать, — сказал он им.

Бревна ему не ответили. Видимо, решил он, они и так это понимают.

Вместе с Силэтр, Дареном, Вэном, Джероджем и Тармой Джерин хлюпал по грязной жиже внутреннего двора к хижине, в которой располагалась его магическая лаборатория. Холодный дождь продолжал лить свои струи со свинцового неба упрямо и неуклонно, словно, оглядевшись по сторонам, понял, что все вокруг ему нравится, и решил здесь остаться.

Джерин похлопал себя по груди. Он спрятал текст начертанного им заклинания под туникой, чтобы, по мере возможности, не дать влаге размыть его до неразборчивого состояния. Крыша хижины тоже текла. Обычно подобные вещи его не очень-то волновали, однако сегодня всякая мелочь могла возыметь большое значение.

Он уже заходил в хижину, подготавливая все нужное для колдовства, которое собирался творить. Ячмень, эль и ячменная каша должны были поспособствовать вызову Бейверса, все прочее — вызову богов монстров. Один из участников этого «прочего» — козел — громко заблеял, когда Лис со спутниками вошел внутрь. Лис привязал животное к столбу на короткой веревке, чтобы оно не смогло ее перегрызть и освободиться. Взгляд козла был прикован к ячменю, лежавшему на столе.

Бедняга видел зерно и обонял его запах, но не мог до него добраться.

— Прости, старина, — сказал Джерин козлу.

Тот снова заблеял, на этот раз возмущенно. Лис проигнорировал это, наливая эль себе и Джероджу с Тармой. Когда те выпили, выпил и он, а затем принялся вызывать Бейверса.

— Появись! — крикнул он по окончании колдовства. — Появись, владыка Бейверс, появись, появись, появись!