Принц Севера

— Да, милорд.

Утрейз развернулся, собираясь скинуть Райвина с колесницы, но тот уже сам спрыгнул вниз. Глупо сморгнув, вестник продолжал:

— С одной стороны, все было, как вы и говорили: Рыжий Рикольф и его люди пришли с юга и присоединились к нам и Бевандеру, чтобы противостоять Бевону и двум другим его сыновьям. Поскольку они завладели дорогой, нам пришлось пробраться на запад через лес, чтобы в тот же день начать общее наступление. Мы выступили на рассвете и застали их врасплох. Все кончилось много быстрей, чем тогда, когда они отбили у нас этот участок дороги. Бевонис мертв. Бевиона мы схватили, и он предлагал мне все, что угодно, только бы я не отдавал его Бевандеру. А вот проклятый Бевон сумел скрыться и засел в своей крепости.

Последнюю часть рассказа ему пришлось прокричать: вновь поднялось ликование. Силясь его перекрыть, Джерин сказал:

— Отличная работа! Теперь и дорога открыта, и наши люди вернулись от Шильда, так что…

— О чем это вы, господин? — перебил его Утрейз, и Джерин вдруг понял, что тот ничего еще не знает, что Крепыш тоже просил о подмоге.

Он коротко обрисовал вассалу, как было дело, а под конец с невозмутимым видом произнес:

— Ты бы, наверно, предпочел, чтобы наши парни чуток задержались у Крепыша, ведь Райвин был с ними. Теперь нам остается лишь ждать солдат Араджиса.

«И надеяться, что они явятся», — добавил он про себя.

— Это все нужно крепко отметить! — вскричал вдруг неугомонный Райвин.

Его предложение вызвало еще более громкие крики восторга у воинов, заполнивших внутренний двор. Даже Джерин хлопнул в ладоши, чтобы они не подумали, что он против. Если люди желают повеселиться, а в ближайшее время не предвидится драки, почему бы и нет. А Райвин не унимался.

— И хорошо бы откупорить вино, которое щедрый Шильд прислал нам за помощь?

Некоторые из солдат вновь зааплодировали. Остальные — особенно Вэн и Драго — взглянули на Джерина.

— Нет, — сказал он голосом, предвещающим сход лавины.

— Но, дружище Лис… — запротестовал Райвин.

Джерин прервал его резким, рубящим взмахом руки.

— Я сказал: нет, и так оно и будет. Разве тебе не хватило неприятностей с вином и с Мавриксом, дружище Лис?

Он вложил в последнюю фразу львиную долю сарказма. Райвин покраснел, но продолжал настаивать:

— Я ведь не собираюсь сейчас вызывать владыку сладкого винограда, милорд. Я хочу лишь немного пригубить его вино, а не напиваться.

— Нет, — повторил Джерин в третий раз. — Твои намерения и то, во что они выливаются, как правило, вещи совершенно разные. Тем более что этому дармовому вину Шильда я доверяю не больше, чем кувшинам, полным гадюк.

— Ты думаешь, этот сукин сын хочет нас отравить? — пробасил Вэн, — Если это так…

Он не нашел слов, лишь вытащил свою булаву и принялся постукивать ее рукоятью по левой ладони. Но Джерин помотал головой и снова сказал:

— Нет.

Вэн выглядел озадаченным, а Райвин — так, словно ему вновь вернули ослиное ухо. Остальные смотрели с недоумением, и Джерин продолжил:

— Вот что я хочу сказать: боюсь, Маврикс намерен утвердиться на моих землях.

И он объяснил, что ситонийский бог вина, плодородия и изобретательности в последнее время постоянно напоминает ему о себе, а в заключение заявил:

— Учитывая то, что произошло между этим богом и мной, а также между ним и Райвином, чем меньше он станет здесь себя проявлять, тем лучше буду я себя чувствовать. Я не осмелился вернуть Шильду привезенное им вино, поскольку это явилось бы прямым оскорблением Мавриксу. Но я также не собираюсь поощрять его проникновение в наши края. Вот почему мне кажется нежелательным открывать эти кувшины.

— Я не рассматривал вопрос в таком свете, — признался Райвин, задумавшись несколько долее, чем обычно. — Ты рассуждаешь очень мудро, лорд принц. Но ты все же должен помнить одно: владыка сладкого винограда сильнее тебя, и если захочет обосноваться в твоих владениях, то так и поступит, желаешь ты этого или нет.

— Я прекрасно об этом знаю, — вздохнул Джерин. — Но сделаю все, что в моих силах, дабы это предотвратить. Я в хороших отношениях с Бэйверсом. Пей столько эля, сколько пожелаешь, Райвин. Я и слова не скажу. Но кувшины с вином не трогай.

— Разумно, милорд, — заметил Утрейз, сын Эмброна.

Вэн кивнул. Через секунду Драго тоже. Еще через пару секунд — Райвин.

— Отлично, — сказал Джерин.

Тем не менее он решил убрать бутыли с вином из погреба, где хранился эль, и найти для них более укромное место. Намерения Райвина, конечно, были добрыми, но его действия редко с ними совпадали — гораздо реже, чем у некоего мрачноватого типа, которого Лис знал лучше всех.

Воины направились в главную залу, все еще шумно поздравляя Утрейза.

— Да ладно вам, я ведь дрался не в одиночку, — протестовал тот.

Джерин наверняка говорил бы то же самое на его месте, но никто не обращал внимания на эти слова. Утрейз дрался, и именно он сообщил о победе — этого было достаточно. Что там еще объяснять?

Ошеломленные столь ранним нашествием едоков, слуги поспешили вниз и на кухню. Они быстро принесли эль (никакого вина, Лис лично проверил каждый сосуд, чтобы удостовериться в невинности его содержимого), мясо, оставшееся от ужина, и хлеб. Некоторые воины спросили гороховой каши, пыхтевшей в огромном котле над очагом.

Солдаты так шумели, что вниз начали стекаться другие обитатели замка. Вэн подхватил Фанд на руки, громко и смачно поцеловал ее в губы и снова сел, усадив дикарку к себе на колени. Потом схватил свою кружку с элем.

— Вот, дорогая, выпей! — воскликнул он, едва не облив ей подбородок. — Мы отделали Бевона и его молодцев, вот как.

— Это правда? — спросила она. — Йо, за это я выпью, и с радостью.

Она взяла кружку и осушила ее до последней капли. Интересно, подумал Джерин, стала бы она с такой же готовностью пить за победу над Адиатанусом? Все-таки он ее соплеменник, а не какой-то там элабонец. Лис покачал головой. Возможно, и стала бы. Порыв есть порыв. Когда Вэн снова ее поцеловал, она ответила так, будто хотела сию же минуту затащить его наверх, а может быть, сделать все прямо на месте. Но потом Фанд оторвалась от великана, встала с его колен и пошла взять себе отдельную кружку.

Примерно в это время в главную залу спустилась Силэтр. Она тоже налила себе кружку эля. Джерин встал, чтобы ее поприветствовать, но не решился взять за руку — она все еще недоверчиво относилась к публичным проявлениям чувств. Но в отличие от многих не навязывала другим свои принципы и наблюдала за Фанд и Вэном не с осуждением, а скорее удивленно.

Силэтр села на скамью рядом с Лисом.

— Я так понимаю, новости хорошие? — спросила она и тут увидала Утрейза. — Теперь я вижу, что новости и вправду хорошие, и понимаю, в чем они состоят. Мы разбили Бевона с его сыновьями и вернули себе власть над элабонским трактом на всем его протяжении, так?

Джерин кивнул.

— Именно так. — Он взглянул на нее с восхищением. — Ты в курсе всего, что происходит тут, да? В следующий наш поход на чудовищ я, пожалуй, оставлю тебя за главную в крепости, если так все пойдет.

Впервые с тех пор, как они стали любовниками, а может быть, даже впервые с того момента, как она попала в Лисью крепость, Силэтр рассердилась.

— Не дразни меня тем, чего не можешь мне дать, — резко сказала она и махнула рукой в сторону шумной разгульной толпы. — Женщины нужны этим людям только для развлечений, ну или для того, чтобы подносить мясо и эль. Можно подумать, кто-то из них станет меня слушать.

Она гневно взглянула на Лиса.

Застигнутый врасплох этой вспышкой ярости, Лис медленно произнес:

— Извини. Я не то чтобы говорил серьезно, но и дразнить тебя вовсе не собирался.

Он принялся раздумчиво теребить бороду, потом сказал.

— Захоти ты по-настоящему, возможно, у тебя бы и получилось. Всего-то и нужно — напомнить им, кем ты была прежде. А потом заставить их поверить, что даже в бытность Сивиллой ты лучше разбиралась в делах, чем они.