Око за око

— Молодец, — похвалил он и перекинул мяч Ульхассу.

Рукавица Ульхасса казалась еще более потрепанной, но не в рукавице было дело. Ящер сделал встречное движение к мячу, словно пытался его оттолкнуть, а не поймать. Естественно, у него ничего не получилось.

— Глупая яйцеобразная штука, — пожаловался Ульхасс на своем языке, наклонившись, чтобы подобрать мяч в траве, и выразительно кашлянул, подчеркивая тем самым, что именно так он и думает.

Игер почувствовал прилив гордости — он понимал почти все, что говорили ящеры. Да, он не отличается особым умом; всего несколько дней назад получил третью нашивку на погонах. К тому же до появления ящеров он всего лишь играл за «Декатур Коммодорз» в третьей лиге. Его даже в армию не взяли, потому что он носил вставные челюсти — верхнюю и нижнюю, сувенир, доставшийся ему от эпидемии инфлюэнцы в 1918 году. Тогда он едва не умер и лишился всех зубов.

Впрочем, Сэм всегда с огромным интересом читал «Эстаундинг» и другие научно-фантастические журналы. После появления ящеров армии стало безразлично, собственные у него зубы или нет. Теперь их интересовало лишь одно: есть ли у тебя пульс — если да, ты годен к военной службе. Поэтому, когда его часть захватила в Иллинойсе нескольких ящеров, он сам вызвался их сопровождать… и учить язык инопланетян. В результате оказался в Денвере и работал рядом не только с ящерами, но и с самыми лучшими учеными, которые пытались получить у Ристина и Ульхасса информацию для создания американской атомной бомбы.

«Совсем неплохо для среднего игрока в бейсбол», — подумал Игер.

Ульхасс бросил мяч Ристину. Ристин от природы оказался спортивнее, чем его товарищ, а может быть, просто умнее. Ему удалось сообразить, как ловить мяч при помощи бейсбольной рукавицы: дать ему проскочить внутрь, а потом сомкнуть пальцы, чтобы он не выпал.

Однако бросал он по-прежнему неправильно. Сэму пришлось подпрыгнуть, чтобы поймать мяч.

— Прошу прощения, недосягаемый господин, — сказал Ристин.

— Не имеет значения. Никто счет не ведет.

Игер поправил прядь русых волос, выбившихся из-под пилотки. И снова бросил мяч Ульхассу. Если забыть о внешности его партнеров, сцена в духе американской жизни: трое парней играют в мяч в университетском городке погожим летним днем. Вполне в стиле Нормана Рокуэлла[1] — только вот Рокуэлл никогда не рисовал ящеров с бейсбольной рукавицей.

Словно для того, чтобы картина стала еще больше похожа на снимок из субботней «Ивнинг пост», появилась Барбара. Сэм помахал ей рукой и расплылся в широкой улыбке, он всегда радовался, когда ее видел, а сегодня она надела блузку из набивного ситца и голубые джинсы, которые носила, когда вышла за него замуж в «крупном» городе Чагуотер, штат Вайоминг. Даже Игер, который за семнадцать лет игры в профессиональный бейсбол стал крупным специалистом по географии Соединенных Штатов, впервые попал в этот крошечный городок.

Интересно, подумал он, как долго она еще сможет носить джинсы. У Барбары была отличная фигура — но когда она раздевалась, беременность становилась заметной. По подсчетам Сэма, они зачали малыша в свою первую брачную ночь.

— Привет, милая, — сказал Игер, когда Барбара подошла к ним. — Что-то случилось? — Вопрос получился неожиданно серьезным; вопреки обыкновению Барбара не улыбалась.

— Генерал Гровс послал меня за тобой, — ответила она. — Он сказал, что у него для тебя новый приказ.

— Новый приказ? — Сэм скорчил гримасу. — Только я подумал, что мне нравится здесь работать. А он не объяснил, в чем дело?

Барбара покачала головой. Ее волосы, лишь немного темнее, чем у него, разлетелись в разные стороны.

— Я спросила, но он не ответил. Сказал, что хочет сообщить тебе лично.

— Мне это не нравится, — буркнул Игер.

Всякий раз, когда генерал хочет лично отдать приказ сержанту, случается что-нибудь необычное. Вполне возможно, сержанта ждет серьезная опасность. Но если Сэма вызывает генерал Гровс, ответить отказом невозможно. Игер повернулся к Ульхассу и Ристину и заговорил на смеси языка ящеров и английского, которой обычно пользовался при общении с ними:

— Пошли, ребята, послушаем, что скажет недосягаемый руководитель проекта.

Ристин открыл рот и засмеялся так, как смеются ящеры.

— Вы очень смешной Большой Урод, недосягаемый господин, — сказал он.

Он без всякого злого умысла воспользовался жаргонным именем, которое придумали инопланетяне для людей, — точно так же, как Сэм говорил ящер вместо самец Расы при общении с ними.

Два человека и два ящера направились через университетский городок в сторону Металлургической лаборатории. Пару раз им махали рукой знакомые. Ульхасс и Ристин махали в ответ, следуя примеру Сэма и Барбары. Люди уже давно воспринимали ящеров как работников лаборатории. Технически они оставались пленниками, но никто не тревожился из-за их возможного побега.

Генерал Гровс занимал достаточно высокий пост, чтобы возле его кабинета стоял часовой — тот самый солдат, что охранял Ларссена. Игер ничего против него не имел.

— Доброе утро, Оскар, — сказал он. — Ты не присмотришь за двумя крутыми парнями, пока я схожу к генералу? Он что-то хочет мне сказать. Надеюсь, ты не допустишь, чтобы они выведали все наши секреты?

— Конечно, Сэм, — ответил Оскар. Даже без винтовки он легко справился бы с Ристином и Ульхассом. Оскар поклонился Барбаре:

— Хорошего вам утра, мадам.

— Доброе утро, Оскар, — ответила она.

Ее речь отличалась точностью и безупречной грамотностью в отличие от Сэма, да и большинства других людей. Черт возьми, перед войной Барбара специализировалась на средневековом английском в университете Беркли; именно там она и познакомилась с Йенсом Ларссеном.

Оскар повернулся к Сэму:

— Заходите, генерал Гровс вас ждет.

— Хорошо, спасибо, — ответил Сэм, поворачивая дверную ручку. Ясно припомнились ощущения, которые возникали у него после игры, когда менеджер команды заговаривал с ним специфическим тоном.

«О господи, — подумал он, — где они все сейчас и как я сюда попал?»

Он вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Генерал Гровс оторвался от бумаг, он что-то писал. Сэм встал по стойке смирно и отдал честь.

— Сержант Сэмюель Игер прибыл по вашему приказанию, сэр, — доложил он.

— Вольно, Игер. К тебе нет никаких претензий, — ответил Гровс, отвечая на приветствие. Он показал на стоящий перед письменным столом стул. — Садись, если хочешь. — Когда Сэм опустился на стул, Гровс продолжал: — Не кажется ли тебе, что твои чешуйчатые друзья рассказали нам не все, что знали относительно ядерной физики?

— Думаю, да, сэр, — после короткого размышления ответил Игер.

— Хорошо. Я бы вышвырнул тебя вон, если бы ты попробовал сказать что-то другое, — сообщил ему Гровс. Судя по тому, как напряглись мускулы на его плечах, он собирался выполнить свое обещание буквально. — Однако Соединенные Штаты могут еще много узнать от Ульхасса и Ристина, даже если это и не будет напрямую связано с Металлургической лабораторией. Ты со мной согласен?

— Безусловно, сэр, — ответил Игер. — Чем больше мы узнаем о ящерах, тем лучше. Ведь они никуда не денутся даже в том случае, если мы их победим, не говоря уже о колонизационном флоте. Когда они прилетят — через двадцать лет?

— Да, что-то около того. — Генерал Гровс внимательно посмотрел на Сэма. — Твой ответ на мой последний вопрос убеждает меня в том, что я приготовил абсолютно правильный приказ: ты самостоятельно пришел к тем же выводам, что и правительственные эксперты, — только им потребовалось несколько месяцев.

«Наверное, дело в том, что я читал научную фантастику», — подумал Игер.

Однако он решил, что лучше помолчать: кто знает, как генерал Гровс относится к Баку Роджерсу[2]?

— Но вы не сказали, какой приказ намерены мне отдать, сэр, — ответил Игер.

1

Рокуэлл, Норман (1894–1978), художник, иллюстратор, автор множества реалистических картин из жизни маленького американского городка. (Здесь и далее при отсутствии других указаний примечания переводчиков).

2

Классический герой американской фантастики, капитан звездолета в XXV веке. Образ появился в комиксах в 1929 году, а потом перешел на радио, в кино и на телевидение.