Страница 23 из 162
— Наводящий, начинаем заход на бомбометание. Дайте направление.
— Держитесь чуть-чуть на запад, в направлении вон той чертовщины. Не знаю, что это такое, но явно внеземного происхождения.
— Понял. Держу чуть на запад, курс прямо на объект впереди, — повторил пилот.
Всматриваясь через иллюминатор, Бэгнолл тоже видел на горизонте огромную башню. Более всего она походила на беременный небоскреб. Даже знаменитый американский Эмпайр Стейт Билдинг в сравнении с нею показался бы спичкой. Такое сооружение не имело никакого отношения к французскому сельскому пейзажу.
Башня была не единственной. Бэгнолл предположил, что это космические корабли пришельцев. Ящеры продолжали размещать окрест все новые и новые башни. А нападать на сами космические корабли означало явную смерть. Пока никому не удалось их уничтожить и никому не удалось вернуться после такой попытки.
Наводчик, хотя и был человеком смелым, отнюдь не стремился расстаться с жизнью.
— Если можно, сэр, чуть на запад, градуса три или около того, — попросил Дуглас. — Я думаю, что это танкодром, о котором сообщали разведчики. Как вы считаете?
Эибри и Бэгнолл оба наклонились вперед, чтобы взглянуть на цель. Ясно было одно: внизу находится нечто большое, имеющее упорядоченную структуру. Если это не немецкого происхождения, тогда оно должно принадлежать ящерам. «Если это все же объект немцев, — подумал Бэгнолл, — что ж, тем хуже для джерри». Бортинженер вскинул глаза на Эмбри и встретился с его взглядом. Пилот кивнул и сказал:
— Думаю, вы правы, наводчик. Приступайте!
— Очень хорошо, — повторил Белл. — Курс прямо, прямо… — Его голос усилился до крика: — Начинаем бомбардировку!
От бомб, стремительно полетевших вниз, к цели, фюзеляж загремел и застонал.
Бэгнолл подумал о несчастных французских крестьянах. Как бы там ни было, они ведь союзники, ныне страдающие под двойным ярмом: нацистов и ящеров. Кто-то из них может погибнуть в этой бомбежке, а она сейчас единственная надежда на их освобождение.
«Ланк» зашатался в воздухе. Бэгнолл ощутил ужас, думая, что самолет подбили. Но это была лишь качка, вызванная взрывающимися бомбами. Обычно они падали, когда самолет находился на две-три мили выше.
— Все! Можно убираться.
Эмбри развернул самолет по направлению к Англии.
— Мистер Уайт, дайте нам курс для возвращения домой.
— Пока следуйте точно на север; я уточняю, — сказал штурман.
— Понял: строго на север. Знать бы, сколько наших приземлится вместе с нами, — произнес Эмбри.
«Знать бы, удастся ли нам самим приземлиться», — подумал Бэгнолл.
Зелено-желтые трассирующие пули проносились мимо кабины — слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Вместе с ракетами ящеры обладали потрясающими осветительными снарядами. Эмбри бросал «Ланкастер» резкими зигзагами, от которых у всего экипажа стучали зубы.
— По правому борту истребитель! — крикнул хвостовой стрелок. — Нас не видит.
Вся слюна, которая еще оставалась Бэгнолла во рту, мгновенно высохла, когда он посмотрел направо. Однако самолет, еще чернее, чем ночная тьма, принадлежал не ящерам. То был всего лишь (всего лишь!) «Фокке-Вульф-190». Он помахал крыльями перед «ланком» и умчался со скоростью, о которой британскому бомбардировщику нечего было и мечтать.
Переведя дух, Бэгнолл сразу же вспомнил то, о чем на время забыл, — с земли открыла огонь еще одна зенитная батарея ящеров. Один из снарядов попал в левое крыло «ланкастера», словно какой-то великан ударил кулаком по жестяной кровле. Языки пламени вырвались из обоих моторов на крыле. Бортинженер проделал в точности то, чему его учили. Секундного взгляда на приборную доску хватило, чтобы понять: эти «мерлины» больше не жильцы. Он быстро заглушил их, перекрыв доступ топлива.
Эмбри рванул рычаг и сморщился:
— Левые подкрылки застопорило.
— Нет гидравлического давления, — объяснил Бэгнолл, бросив еще один взгляд на приборы.
Он видел, как пилот бьется с управлением: «ланк», качаясь, пытался развернуться против ветра.
— Похоже, у нас небольшая проблема.
— Совсем небольшая, — кивнув, сказал Эмбри. — Поищите поле или дорогу — Я попробую посадить машину. — Таким же спокойным голосом он продолжал: — Уж лучше я сам выберу время и место для посадки, чем это сделает за меня самолет, не так ли?
— Вернее не скажешь, — согласился Бэгнолл. — Если поискать, мы почти наверняка обнаружим ровный отрезок шоссе. Хоть один плюс от войны — нам не грозит наскочить на «строен» какого-нибудь дядюшки Пьера.
Эмбри кивнул в знак согласия и громко произнес:
— Экипажу приготовиться к аварийной посадке. Мистер Бэгнолл, прошу выпустить шасси.
Правое колесо опустилось легко. Левое двигаться отказывалось. Бэгнолл опускал его, вращая рукоятку. Стрелок в нижнем отсеке доложил:
— Опустилось. Я его вижу.
— Одной заботой меньше, — заметил Эмбри, голос которого показался Бэгноллу нарочито бодрым. Затем пилот добавил: — Если я не сбился со счета, до земли остается всего лишь две или три тысячи футов.
— Мы могли бы попробовать сесть чуть дальше, в Нормандии, где вдоль дорожного полотна тянутся живые изгороди, — с надеждой сказал Бэгнолл.
— Двумя заботами меньше. Вы намного облегчили мне задачу, Джордж.
— Рад стараться, — ответил Бэгнолл.
Шутить о том, что вот-вот им предстоит, было легче, чем просто сидеть и ждать. Вынужденная посадка поврежденного самолета на французское шоссе среди ночи, без посадочных огней была и без того трудным делом, чтобы еще предаваться унынию. Поэтому Эмбри сказал:
— Экипаж может выброситься на парашютах. После прыжка я постараюсь продержаться в воздухе одну-две минуты, чтобы дать вам шанс отлететь. Если вы намерены прыгать, дайте мне знать сейчас.
Внутренняя связь безмолвствовала, пока кто-то в задней части самолета не сказал:
— Вы сумеете приземлиться, сэр.
— Будем надеяться, что такое трогательное доверие оправдает себя, — сказал Эмбри. — Благодарю вас, джентльмены, всех и каждого, и да пошлет нам Бог удачу.
Он повернул рычаг, сбрасывая обороты двух уцелевших моторов.
Дорога, темно-серая линия, бегущая между черных полей, находилась совсем близко, почти на расстоянии вытянутой руки. Эмбри немного приподнял нос «ланка» и еще уменьшил обороты. Бомбардировщик с глухим ударом опустился на дорогу, однако Бэгнолл знавал в Суиндерби посадки и похуже. В наушниках шлемофонов раздались радостные крики.
Пока «Ланкастер» замедлял ход, его правое крыло срезало телеграфный столб. Самолет качнулся вправо. Левое колесо шасси съехало с асфальта на землю и погнулось. Левое крыло треснуло в том месте, где в него попал снаряд. Упавший обломок зарылся в почву. Все части самолета застонали, как узник на дыбе. Бэгнолл опасался, что самолет может опрокинуться. Но этого не случилось. Хотя самолет и кружило, Эмбри сумел удержать бомбардировщик на шоссе.
Наконец, когда все осталось позади и наступила торжественная тишина, пилот обернулся к Бэгноллу с усталой улыбкой:
— Est-ce que vous parlez francais, monsieur?[19]
— Нет, черт побери! — ответил Бэгнолл. И оба засмеялись как мальчишки.
Глава 4
Металлический грохот эхом разлетелся по всему флагманскому звездолету «Сто двадцать седьмой Император Хетто», когда транспортный корабль состыковался с одним из посадочных доков. В рабочем кабинете главнокомандующего прозвучал мелодичный сигнал.
— Ожидаемый тосевит прибыл, господин адмирал, — доложил младший офицер.
— Проводите его сюда, — сказал Атвар.
— Будет исполнено.
Атвар парил в воздухе. Перед приемом туземных представителей он распорядился отключить гравитацию на корабле. Атвар привык к невесомости и, хотя не получал от нее особого наслаждения, переносил без труда, как и прочий экипаж. Однако тосевитам космические полеты были неизвестны. Ощутив себя лишенными веса, они, испытывая дискомфорт, наверняка смутятся, а следовательно, будут более сговорчивыми. Во всяком случае, Атвар на это надеялся.
19
Говорите ли вы по-французски, месье? (франц.) — Прим. перев.