Страница 3 из 78
— По слухам, они не убийцы, — брезгливо сказал В’Зек. Для него это было лучшее оправдание собственной воинственности.
— Но также не слышно, чтобы кто-нибудь нападал на них, — заметил З’Йон.
В’Зеку это было так же хорошо известно, как и шаману. Пользуясь привилегией вождя, он решил сменить тему.
— Зачем еще ты хотел меня видеть?
— Чтобы предупредить вас, мой господин. Услышав последние слова З’Йона, В’Зек насторожился. У шамана был исключительный нюх на интриги. Но З’Йон заговорил совсем о другом.
— Когда снова взойдет полная луна, если только я не ошибся в расчетах, великий ф’ной, обитающий на небе, попытается поглотить ее.
М’саки, конечно, обладали гораздо меньшими знаниями, чем т’кайцы, но их мудрецы много лет наблюдали за небесами.
Вождь не испытывал склонности к подобным делам Суеверный холодок пробежал по его телу, он почувствовал, как его говорящие глаза самопроизвольно сжались.
— Этого можно избежать?
— Это неизбежно, — заверил его З’Йон. — Но у вас еще есть время, чтобы предупредить воинов во избежание возможной паники.
— Мудрая мысль. Ты можешь просить себе любую часть из моей доли добычи награбленного в Ц’Ларе.
В’Зек был щедр на подарки. Да и кто бы стал поддерживать скупого вождя9 З’Йон опустил и поднял глаза, выражая тем самым благодарность.
— Я надеялся предупредить вас раньше, мой повелитель, но военная кампания помешала наблюдениям. Поэтому я до настоящего времени не был достаточно уверен в правильности своих выводов.
— Это, конечно, нельзя назвать приятным. — В’Зек уселся поудобнее. — Но пятидесяти одного дня будет достаточно, чтобы подготовить бойцов. А потом, если все будет хорошо, мы атакуем Т’Каи.
— Да, и поэтому вам необходимо закалить панцири своих воинов, чтобы они не чувствовали страха. Поразмыслите над этим, мой господин. Когда небесный ф’ной вонзит когти в луну, какого цвета она станет, если прольется кровь?
В’Зек задумался. Несколько раз он видел подобные сражения, наблюдал, как З’Йон с другими шаманами бьют в барабаны, стараясь испугать небесного ф’ноя.
— Это напоминает цвет бронзы… — Вождь задумался. — А ты хитер.
— Вы увидите это вновь. После того, как небесный ф’ной нападет на луну, она станет цвета т’кайских знамен. Это знамение, которое без соответствующего разъяснения рядовые воины могли бы истолковать неверно.
— Вероятно, да. — Размышляя, В’Зек открывал и закрывал верхние клешни, будто желая разорвать что-то. Его нижняя левая клешня всегда находилась поблизости от дротика, пристегнутого к нижнему панцирю. — Должно быть, знамение означает то, что т’кайцы нападут на нас. Полагая так до роковой ночи, ты правильно оцениваешь его значение.
— Могу ли я спросить совета у молтингсов, чтобы правильно определить истинную суть этого явления?
— Для собственного развлечения, если хочешь.
Нижняя клешня В’Зека еще ближе придвинулась к дротику. З’Йон почувствовал, как его маленький веерообразный хвост непроизвольно свернулся и прижался к нижней части живота Но и без этого рефлекса он понимал, что боится. Своим острым умом он ощущал страх так же ясно, как и телом.
Вождь продолжил:
— Конечно, ты должен будешь преподнести это нашим воинам так, как я сейчас сказал тебе.
— Конечно, мой господин. — З’Йон почтительно отступил. Отойдя на подобающее расстояние, он повернулся и заспешил прочь.
В’Зек не обратил внимания на это незначительное нарушение этикета. Ничто не изменит его планы завоевателя: будь то мягкотелые, кем бы они ни были на самом деле, или луна. Ничто.
Дав себе такой обет, В’Зек наконец вернулся в свое убежище. Веревки и шесты были всего лишь суррогатом тех душистых лиственных ветвей, к которым он так привык. Он безнадежно зашипел, вновь удивляясь, как только южане выносят такую жизнь вдали от лесов. Затем подумал, что, возможно, они стали такими искусными ремесленниками именно в попытках возместить все, чего были лишены из-за отсутствия лесов. Хотя причины едва ли имели значение. Они так давно производили разные забавные вещицы и торговали ими направо и налево, что и думать позабыли об ином назначении клешней. Покорить Ц’Лар удалось даже легче, чем ожидал В’Зек.
Он приготовился ко сну. Ц’Лар был только началом.
Забравшись на вершину зубчатой стены, Мария захихикала. Дженнифер сняла с носа читающее устройство, чтобы посмотреть, как марширует по городу армия Т’Каи. На ее взгляд, сонм марширующих существ выглядел довольно воинственно, но вымуштрованы они были недостаточно.
— Что тут смешного? — удивилась она.
— Это потому, что я никогда не видела парада консервных ножей, — ответила Мария.
Бернард Гринберг сказал:
— Для консервных ножей они великоваты. — Но он тоже улыбался.
Мария снова указала на марширующих. Покрытые броней ж’буры были вооружены словно земные средневековые рыцари: алебарды, топорики, протазаны. Наконечники, напоминавшие большие ножи, были прикреплены к длинным шестам. В битвах на Л’Рау противника не рубили, а давили и кололи.
Павел Конев робко тронул колючую «Утреннюю звезду».
— Когда местные жители преподнесли мне ее, меня посетило видение, что армия м’саков разгромлена без нашей помощи. К тому же я не смогу участвовать в ближнем бою — если они все время будут потрясать шестами…
Дженнифер продолжила чтение. Странное оружие интересовало ее только в среднеанглийской литературе.
Гринберг объяснил:
— Это оружие личной защиты, типа дротиков. Но если вы слишком приблизитесь с ним к неприятелю, то и сами рискуете нарваться. — Краем уха Дженнифер услышала, как Гринберг щелкнул транслятором, выключив его на случай, если кто-либо из туземцев попытается их подслушать. — Это скорее всего, с нами и случится.
Мария и Конев последовали примеру капитана. Дженнифер тоже бы поступила так, не будь она слишком увлечена своим любимым Хайнлайном.
— Они, кажется, так и рвутся в бой, чего не скажешь об их принце, — заметила Мария.
— Боюсь, принц лучше понимает сложившуюся ситуацию, — ответил Гринберг: Далеко внизу пара воинов К’Седа трещала и щелкала друг на друга настолько громко, что даже Дженнифер обратила на это внимание. Наконечники их оружия запутались, и они задерживали движение целого подразделения.
Гринберг продолжил:
— Они непрофессионалы — кузнецы, бармены, художники и тому подобное. М’Саки — профессионалы.
— Мы тоже любители, — сказал Конев.
— Не стоит лишний раз об этом напоминать, — ответил Гринберг. — Я только надеюсь, что мы любители более высокого уровня, поэтому сможем противостоять профессионалам Ж’Бура.
— В самом деле, — заметила Мария. — С «Летящим фестоном», беспилотными авиетками и тому подобным мы могли бы довольно долго наблюдать за варварами, отслеживая их маршрут, пока они засекут нас.
Гринберг сказал:
— Это мы поручим тебе, Дженнифер.
— Что-что? — услышав свое имя, Дженнифер вернулась к действительности. Она отложила читающее устройство, и тут же заморгала от яркого света.
— Простите, о чем шла речь?
— О беспилотных авиетках. — Судя по голосу, Гринберг с трудом сдерживался.
— А, авиетки, конечно, — пробормотала Дженнифер. К сожалению, у нее не было ни малейшего представления о том, что, по мнению Гринберга, она должна с ними делать. Дженнифер решила, что он уже сказал об этом. Ее щеки пылали. Когда она не была поглощена среднеанглийской научной фантастикой, то искренне желала добросовестно выполнять свою работу.
— Я займусь авиетками, Бернард, — сказал Конев, заметив смущение Дженнифер. — У меня есть в этом кое-какой опыт.
— Знаю. Поэтому я и поручаю это Дженнифер, — сказал Гринберг. — Она должна самостоятельно приобрести кое-какой опыт.
Конев согласно кивнул. Дженнифер тоже. Гринберг принял вполне здравое решение. Но в темных глазах Марии она уловила искру иронии. Кровь снова прилила к лицу девушки. Ведь другой причиной, по которой Гринберг хотел вернуть ее на борт «Летящего фестона», могло быть желание уберечь ее от неприятностей. Ей не пришло в голову поинтересоваться, были ли это неприятности, связанные с м’саками, или это касалось его самого.