Страница 10 из 60
Они ужинали в кафе возле Оперного театра — ели макароны, потягивали вино. Когда официант предложил кофе, Скай вдруг, поддавшись внутреннему порыву, сказала:
— Мы можем попить кофе у меня.
Джарра быстро глянул на нее и кивнул.
— Хорошо. Если хочешь.
Они вернулись в ее квартирку. Джарра сидел на диване, пока она готовила кофе, а когда они допили его, он забрал у нее пустую чашку, поставив на стол подле своей, и потянулся к ней.
— Джарра... — она уперлась рукой в его грудь.
— Я же сказал, что не собираюсь торопить тебя, — проговорил он. — Но мне очень хочется поцеловать тебя.
Она тоже жаждала его поцелуя, жаждала целовать его в ответ и целовала — с исступлением, удивив своим пылом и себя, и, возможно, Джарру. Через некоторое время он откинулся в угол дивана, увлекая Скай за собой, и, зарывшись ладонями в ее волосы, продолжал сладостно терзать девичьи губы. Потом повернулся и положил Скай на диванные подушки, зажав ее ноги между своими. Его ладонь проникла под ее хлопковую рубашку и нашла грудь, скрытую под атласной чашечкой бюстгальтера.
Скай охнула. Ладонь Джарры застыла на месте.
— Что? — прошептал он, чуть приподняв голову.
В душе Скай происходила отчаянная борьба. Ей хотелось кричать: «Прошу тебя, продолжай, не останавливайся, не позволяй мне думать!». Но другой голос благоразумно напоминал, что она едва знает этого человека и некогда дала себе слово не терять головы из-за страстного влечения к мужчине. И вообще ни из-за чего...
— Я... думаю, нам следует прекратить, — с трудом выдавила она.
Джарра на мгновение закрыл глаза, глубоко втянув воздух в легкие.
— Проклятье!
— Извини.
Он криво усмехнулся.
— Твое предубеждение, — произнес Джарра, неохотно отнимая руку от ее груди. Его ладонь скользнула по ее ребрам, по бедру. Наконец он сел, давая возможность и ей подняться. — Оно происходит не оттого, что тебе это не нравится?
Скай покачала головой. Джарра не настолько глуп, чтобы поверить ее лжи. Да и с какой стати она должна лгать?
— Чем бы ты хотела заняться завтра? — спросил он, устремляя взгляд на книжный шкаф. — Сейчас в художественной галерее выставка произведений австралийского искусства. Ты уже видела?
— У меня не было времени, но, пожалуй, я не прочь ее посетить.
— Хорошо. Тогда давай сходим.
Хочет проверить, есть ли у нее художественный вкус? В живописи ее учила разбираться мать. Вместе с ней Скай посетила самые знаменитые картинные галереи мира. Однако в воскресенье Джарра весьма удивил ее своими глубокими познаниями в изобразительном искусстве.
— У меня в школе была очень хорошая учительница, — объяснил он. — Дома у нас есть несколько картин, но до того я толком не понимал их ценности. Потом и сам стал пополнять домашнюю коллекцию. Что скажешь об этой? А... кажется, она уже продана.
— Ты бы купил ее?
— Может быть. А ты?
Скай внимательно разглядывала картину.
— Нет, не думаю.
— Почему?
Она высказала свои возражения, и они двинулись дальше, увлеченно обсуждая достоинства и недостатки разных произведений. Они продолжали беседовать об искусстве и за обедом в ближайшем кафе.
Проводив ее до квартиры, он у двери взял ее руки в свои.
— Не возражаешь, если мы еще раз сходим на выставку?
— Нет, — улыбнулась Скай. — С удовольствием.
Джарра тихо засмеялся и наклонился, сначала легким поцелуем коснувшись ее губ, затем прижался к ним настойчивее, требуя ответа, — и получил его. Наконец он притянул ее к себе и поцеловал как следует.
Когда Джарра разжал объятия, щеки у нее горели, а в глазах читалось все, что она чувствует. Он расстался с ней с явной неохотой. Скай вошла в квартиру, словно во сне, и невидящим взглядом уставилась на свое отражение в зеркале; на лице ее сияла счастливая улыбка.
На протяжении следующих недель поцелуи Джарры становились все более страстными, прикосновения — более интимными, чувственными. Когда он уходил, она с мечтательным выражением на лице готовилась ко сну, все еще ощущая вкус его губ, его одуряюще пряный мужской запах. Иногда в его улыбке, обращенной к ней, сквозило насмешливое недоумение в сочетании с уверенностью, что уже недалек тот час, когда она пустит его в свою постель. Только ее природная осторожность и привычка к воздержанию оттягивали неминуемое.
Когда Джарра заехал за ней вечером того дня, в который устраивался торжественный ужин для скотоводов, Скай ждала его в облегающем серебристо-белом трикотажном платье с воротником-стойкой, подчеркивавшем все изящные изгибы ее точеной фигуры, скрытой под тканью от шеи до колен, однако плечи ее оставались оголенными, равно как и спина от затылка до пояса.
Губы Джарры изогнулись в одобрительной улыбке, а она, глядя на него, такого представительного, неотразимого в строгом парадном костюме, едва не задыхалась от отчаяния. Она знала и более красивых мужчин, но ни один из них не был наделен тем редким сочетанием истинной силы, какая воспитывается лишь работой на земле, и изысканной утонченности, которой он щеголял с неосознанным апломбом. Скай улыбнулась ему с очаровательной беспомощностью во взоре.
— Я вижу, ты готова, — сказал Джарра.
— Да. — Она знала, что он без труда читает по ее лицу все владевшие ею мысли. Ну и пусть. Скай взяла сумочку, легкую накидку и вышла вместе с ним из квартиры. Джарра запер дверь. Шагая перед ним по узкому коридору, она услышала, как он при виде ее выреза на спине звучно втянул в себя воздух.
Скай глянула на него через плечо.
— Не одобряешь?
— Потрясающе, — произнес он. — Как бы мне ни пришлось отгонять соперников пастушьей плетью.
— А у тебя есть с собой плеть? — Скай стала спускаться по лестнице.
Джарра поравнялся с ней и пошел рядом.
— Найду, если понадобится.
Что-что, а плеть ему уж точно не понадобится, думала Скай. В ее глазах он не имел себе равных. А если бы таковые и нашлись, вряд ли ему потребовалось бы прибегать к помощи технических средств.
Уверенная манера, с которой он ввел ее в большой зал, рука, по-хозяйски небрежно лежавшая на ее талии все то время, что он представлял ее своим коллегам, обеспечили ей полную неприкосновенность со стороны остальных гостей из числа сильного пола.
Кое-кто из мужчин, попытавшихся завладеть вниманием Скай, явно знал, кто она, а двое даже не стремились скрыть похотливого желания, с завистью поглядывая на ее кавалера, но, услышав зловещие нотки в голосе Джарры, мгновенно осеклись и ретировались.
За ужином Скай обескуражила своего соседа по столу — пожилого скотовода, входящего в совет фермеров, — наградив его усилия завязать с ней беседу в снисходительном тоне проницательным вопросом об азиатском рынке говядины. Джарра при этом подавил ухмылку.
По дороге домой он сказал ей:
— Старина Верни, похоже, был поражен твоей осведомленностью в области экспорта живой говядины на Филиппины.
— Мои «глубокие» познания почерпнуты только из статьи, о которой я тебе упоминала, и из того, что говорил ты. Но Верни, очевидно, полагал, что у манекенщицы вообще не может быть мозгов.
— Такое часто случается?
— Да. Многие убеждены, что умственные способности и моя профессия несовместимы.
— Я так не считаю, но все же не думаю, чтобы конференция по вопросам разведения крупного рогатого скота представляла интерес для людей твоего круга. Тебе было очень скучно?
— Вовсе нет. — Ведь рядом с ней постоянно находился Джарра. Рукав его пиджака время от времени касался ее оголенного плеча, глаза праздно, с насмешливым одобрением наблюдали, как она расточает комплименты, тепло улыбаясь женщинам, разглядывавшим ее с нескрываемой завистью, и искусно ведет светскую беседу. — Ужин был замечательный, я познакомилась с интересными людьми. Спасибо, что пригласил.
— Не зря ты дочь дипломата, не так ли?
— Мне, в самом деле, вечер очень понравился.
— Что ж, конференция кончилась. У тебя есть какие-то планы на завтра?