Страница 9 из 51
Второй пулеметчик, спавший прямо на земле, прикрывшись от солнца Тойотой, моментально вскочил, бросился за пулемет - и упал, изрешеченный длинной пулеметной очередью. Ибрагим, настоящий ас в обращении с пулеметом, поставив сошки на борт Унимога, точной очередью снял пулеметчика у крупняка и тут же перенес огонь на мечущихся под пулями солдат. Из машин выпрыгивали моджахеды, бежали вперед, стреляя на ходу...
- Не стрелять! - аль-Мумит вышел из машины, дважды выстрелил в воздух из своего Глока, стрельба сразу стихла. Перед ним в разных позах лежали на земле перерезанные кинжальным огнем солдаты зимбабвийской армии, чуть дальше чадно горел БТР. На разгром блокпоста у террористов ушло десять секунд...
Аль-Мумит пошел к Тойоте, держа наготове пистолет. Удивительно - но по двигателю - ни одного попадания...
- Али!
К командиру тотчас подбежал Али.
- Проверь эту машину! Берем ее с собой!
Крупнокалиберный пулемет на турели - неслабый аргумент в любом споре, из него можно сбить вертолет, и даже десантный самолет. То, что он достался неповрежденным - большая удача...
Трое моджахедов побежали к машине - и вдруг от машины раздались какие-то крики. Аль-Мумит повернулся, нахмурившись - двое моджахедов волокли упирающегося чернокожего в форме армии Зимбабве. Автомат волокся по грязи за ним, но чернокожий только истерично кричал и не делал никакой попытки им воспользоваться. Следом шел третий моджахед с ножом...
- Стоять! - моджахеды сразу замерли, хлесткий окрик эмира превратил их в соляные статуи. Аль-Мумит подошел к взятому в плен солдату, присел рядом с ним на корточки, посмотрел прямо в глаза, с удовлетворением отметил плещущийся в них страх...
- Говоришь по-английски...
- Да, бвана (хозяин - прим автора), да... - запричитал солдат - не убивайте...
Аль-Мумит задумался
- Кто ты? Для чего вы здесь стояли? Какое у вас было задание? Ты меня понимаешь?
- Я Мтоку... Сержант Мтоку... Пятая бригада... не убивай, бвана... не убивай, у меня дети...
Аль-Мумит улыбнулся - он знал, что такое пятая бригада. Спецназ армии Зимбабве. За свою жизнь он имел дело и с американским и с британским и с русским спецназом, и знал что это такое. Если здесь даже спецназ так плохо подготовлен, что говорить об обычных пехотных частях... эту страну можно брать голыми руками. Интересно, интересно...
- Для чего вы здесь стояли? Какое у вас было задание? Вы ждали нас?
- Нет, бвана... нам сказали... в Матабелелэнде опять стреляют...восстание... нам сказали задерживать всех матабелов, а если они с оружием - расстреливать...
- Ты знаешь эту страну?
- Да, бвана, да...
Тем лучше...
- Хорошо. Мне нужен хороший проводник. Ты согласен быть им?
- Да, бвана, да... да...
- Хорошо. Али!
К Аль-Мумиту подбежал командир отряда моджахедов
- Это наш новый проводник, зовут его Мтоку. Поедет он в моей машине. Покорми его. Сейчас.
- Спасибо, бвана... - сержант Мтоку упал на колени и попытался поцеловать ботинок аль-Мумита, тот брезгливо поморщился. Не воин а...
- И запомни, Мтоку - аль-Мумит поднял сержанта на ноги и внимательно посмотрел ему в глаза - я не люблю предателей. Если ты будешь верно служить мне - я дам тебе денег и подарю самое ценное. Твою жизнь. Но если ты меня предашь... У тебя ведь есть жена, дети...
- Да, бвана, есть...
- Так вот. Сначала Али отрежет голову тебе. А потом мы найдем твою жену и детей и отрежем головы им. Вспомни это, если захочешь меня предать. А теперь - пошли к машине...
Я встал с расстеленного на земле спальника, взглянул на свернувшуюся клубочком во сне Марину. Прикрыл ее легким одеялом, бесшумно пошел к Лэндроверу. Наощупь нашел в бардачке серебряную фляжку, отвернул колпачок и сделал большой глоток. Отвернулся от машины, держа в руке фляжку, и посмотрел вдаль, на занимающуюся над холмами зарю. Сегодня я стал подонком...
Все произошло как-то само собой. Уйдя от десантников, мы гнали машину весь день, стремясь уйти как можно дальше от места боя. Остановились на ночлег, выбрали хорошее место. Марина пошла к роднику, и что-то толкнуло меня пойти за ней...
За всю свою жизнь по-настоящему я любил всего лишь двух женщин. Помимо Марины это была Дженна. Та самая, которую я собирался вести под венец, которую представил отцу как свою невесту. И которая ушла с Ником после той встречи в ресторане. Ник потом, конечно, ее поматросил и бросил, а я назад не принял, хотя и было мучительно больно. За свои поступки надо отвечать...
Ника за тот поступок я считал последним подонком. И здорово врезал по морде, когда представилась такая возможность. Поддержал, скажем так, традицию ненависти между разными ветвями де Ветов. Но, как оказалось, точно таким же подонком был и я сам. Ник переспал с Дженной, а я теперь переспал с Мариной, когда не прошло и сорока восьми часов с того времени, как Ник погиб. Отомстил, называется...
- Не вини себя...
Я едва не выронил фляжку, обернулся. Марина стояла сзади, около машины, одетая лишь в черное покрывало ночи и внимательно смотрела на меня
- Да я и не виню... - горько усмехнулся я - просто я подонок и все. Какая тут вина...
- Ты не подонок - сказала Марина - если хочешь знать, я сама этого хотела, не меньше чем ты...
- Спасибо, ты облегчила мне жизнь... А Ник интересно этого хотел?
- Ник тут ни при чем ... - вздохнула Марина - хочешь узнать правду обо мне?
- Хочу...
- Я родилась здесь, в этой стране, когда вовсю шла война. Но когда мне не было и года - нам пришлось продать все и бежать в ЮАР - впрочем, у моих родителей владения были и здесь и там. Отец всегда был предусмотрительным. В три года отец впервые вложил мне в руки винтовку, в пять я застрелила бабуина, который лез в окно моей спальни. В восемь я уже стреляла без промаха, наравне со взрослыми. А в четырнадцать, рухнула и вторая моя родина - Южно-Африканская республика...
- Так тебе получается... - я мгновенно подсчитал - двадцать девять? Больше чем на двадцать пять ты не выглядишь...
- Спасибо за комплимент Эдриан - улыбнулась девушка - но позволь, я продолжу. Когда АНК (Африканский национальный конгресс, основная политическая партия негров в ЮАР - прим автора) и Мандела пришли к власти, отец против моей воли отправил меня учиться в США.
- Где ты училась?
- В Гарварде. Так что перед тобой - доктор права.
- Рад познакомиться, советник... - протянул я
- Взаимно... Несколько лет назад в ЮАР приняли закон - о привилегиях для угнетенного коренного населения (такой закон действительно есть - прим автора). Для нигеров, то есть. Согласно этому закону - фирмам, где у чернокожих более пятидесяти одного процента акций, предоставляются налоговые льготы и преимущества - государство например, обязано заключать контракты только с ними, а не с фирмами, принадлежащими белым, землю под строительство им выделяют в первую очередь и так далее. А для фирм, принадлежащим белым - наоборот установили повышенные налоги...
- В смысле? - не понял я - у вас здесь что, налоги зависят от цвета кожи? Это же расизм...
- Да это расизм... - горько усмехнулась Марина - только за этот расизм никто никого и никогда не накажет. Любой африканец - расист и трайбалист (трайбализм - стремление продвигать интересы только своего племени и ненависть к другим племенам - прим автора). Это здесь считается совершенно нормальным - ненавидеть и убивать людей с другим цветом кожи и из другого племени. И вы, американцы, благодушно на это взираете. Но есть одно племя, права которого вы не признаёте и никогда не признаете из-за политкорректности и боязни признать свои ошибки. Это - племя белых. Наши прадеды высадились на этих берегах много сотен лет назад, киркой, плугом и винтовкой они отвоевывали эту землю. Она полита потом и кровью многих поколений наших предков - белых. Так что мы имеем не меньше прав на эту землю, чем нигеры.