Страница 19 из 51
Наконец, около 02:30 группа вышла к точке рандеву. Командир группы несколько раз помигал фонариком, в надежде, что южноафриканцы на лодках все еще дожидаются в точке встречи. Когда группа продвигалась по мангровому болоту, командир родезийцев предупредил их по связи, что они опаздывают, и получил ответ, что у них в распоряжении есть 30 минут. Но к моменту рандеву, эти 30 минут истекли, к тому же прошло еще 15. И все с огромным облегчением увидели ответные вспышки, а через несколько минут засекли буруны от "Зодиаков"...
Через час после того, как диверсанты покинули место атаки, сработала бомба, заложенная Уиллисом под нефтепровод. Еще через три часа раздался другой взрыв, и опора линии электропередач рухнула, оборвав провода, питающие электричеством Бейру. К этому времени, те, кто устроил панику в Мунхаве, уже были вне пределов досягаемости - эвакуация прошла успешно; диверсантов забрали юаровские диверсанты.
Наступившее утро высветило мрачную картину разрушения - Мунхава продолжала яростно гореть. От резервуаров огонь перекинулся на емкости с газом, и Мунхава превратилась в огненный хаос. Дым от пожара был ясно виден даже в Умтали - городе на границе Мозамбика и Родезии, в 300 километрах от Бейры.
За выполнение этой операции командующий отрядом диверсантов капитан САС Родезии Роберт Макензи и его заместитель капитан Колин Уиллис были награждены Серебряным Крестом Родезии - второй по важности высшей военной наградой страны.
О том, что на Мунхаву был совершен налет, первой сообщила радиостанция "Голос Свободной Африки", вещавшая на Мозамбик и Танзанию с территории Родезии. Через несколько часов новость распространили информагенства - и в Бейру ринулись журналисты, в надежде сделать снимки разгромленного нефтехранилища. Однако их ждало разочарование - военный комендант ФРЕЛИМО наложил запрет на публикацию любых фото- и кино-материалов, касающихся Мунхавы. Не помогли даже деньги, которые корреспонденты предлагали за то, чтобы снять горящий терминал - вокруг Мунхавы было выставлено оцепление, получившее жесткий приказ: не пропускать никого, кроме пожарных и военного командования.
Нефтехранилище продолжало гореть - у мозамбикских пожарных просто не было достаточного опыта в борьбе со столь масштабным огнем. Ситуация осложнялась еще и тем, что ЛЭП, питавшая в том числе и насосы, была выведена из строя (благодаря умело заложенной Питером Коулом бомбе), а без достаточного количества насосов тушение пожара было неэффективным.
Большая часть ГСМ на нефтехранилище являлась собственностью ФРЕЛИМО, но какая-то часть принадлежала республике Малави. Поэтому правительство Мозамбика было вынуждено обратиться за помощью к соседям - из ЮАР была приглашена пожарная команда со специальным оборудованием (общим весом в десятки тонн). К тому времени как южноафриканцы прибыли в Бейру, пожар бушевал уже более 36 часов. К счастью специалистам удалось за четыре часа его полностью локализовать и потушить.
По оценкам родезийской стороны, непосредственный ущерб от диверсии составил более 300 миллионов родезийских долларов. Нефтехранилище выгорело практически полностью, кроме того, пострадала железнодорожная ветка Мунхава - Бейра, на долгое время были выведены из строя линия электропередач и нефтепровод.
Уже позже разведка РЕНАМО сообщила координаторам из Солсбери интересный факт. В ночь диверсии в Бейру прибыл британский танкер с нефтью для Мозамбика. Отгрузка нефти должна была начаться после полуночи. Но увидев зарево над терминалом, капитан танкера принял решение уйти из Бейры. Знай диверсанты о том, что к терминалу подходит танкер с нефтью, они, по словам Макензи, попытались бы "устроить какую-нибудь пакость и в отношении корабля", но и без этого результат был впечатляющ. Танкер же, получив инструкции, покинул порт и лег на обратный курс, тем самым, лишив ФРЕЛИМО дополнительного количества нефти.
Зимбабве, пограничная зона, Плоскогорье, севернее Русамбо, 12 июля 2009 года
Я лежал уже несколько часов, укрывшись за кустарником и наблюдая за участком местности, где по моим прикидкам проходила граница. И на чтобы не смотрел мой взгляд - рано или поздно он все равно возвращался к полосе, отмеченный старым столбиком с выцветшей, едва заметной теперь табличкой...
Внимание. Мины!
Зона "Отбойщик"... Эти минные поля были поставлены три десятилетия назад правительством страны, которой давно уже не было на карте мира. И тех против кого выставлялось это минное поле тоже не было - верней они уже были правительством другой, международно признанной страны. Но поле оставалось, как памятник той кровавой и жестокой войне на самом юге Африки войны, которая длилась тринадцать лет, и в которой не было победителей - одни проигравшие...
Минное поле...
Насколько я знал, минное поле в ширину было длиной двадцать - тридцать метров и было комбинированным. Здесь были и противопехотные мины и противотранспортные, в некоторых местах - и смертельно опасные Клейморы. В этом минном поле, безусловно, были проходы, сделанные еще партизанами ЗАНЛА - но я о них не знал.
Придется делать свой...
На самой середине минного поля лежал какой-то скелет - белые, обточенные ветром и полузасыпанные песком кости. Судя по виду - скелет какого-то небольшого животного. Типа шакала или собаки. Прошел почти половину минного поля - но тут ему не повезло.
На этом минном поле вообще никому не могло повезти...
Видел я и патрули - с той стороны границы уже дважды проезжал джип Лэндровер с установленным на нем крупнокалиберным пулеметом ДШК. В машине сидели четверо, в полосатой униформе армии Мозамбика, полученной ею в дар от армии ГДР - еще одного государства, которое больше не существует. По сторонам они не смотрели - проезжали только для порядка. Со стороны Зимбабве никакого патрулирования не было - да и смысла в нем тоже не было. Зона "Отбойщик" надежно защищала страну уже тридцать лет, тем более, когда ее уже не было смысла пересекать. Особых разногласий между Зимбабве и Мозамбиком теперь не было, туристам можно было переехать из одной страны в другую легально. Ближайшая дорога - А2 если верить карте, располагалась восточнее и вела из зимбабвийского Котве в мозамбикский Шангари. Для нас эта дорога была закрыта - мы были террористами, подлежащими уничтожению. Совсем не факт, что у зимбабвийских служб безопасности были наши фото, описания или установочные данные - но глупо рисковать я не хотел.
Оставалось только идти напролом - через границу. Но была одна небольшая проблема - машину здесь перетащить было нельзя. Я мог разминировать только узкий проход , достаточный для того, чтобы проползти двоим людям с рюкзаками - на машину у меня просто не хватило бы времени и сил.
А это значило, что дальше нам придется топать на своих двоих - приятная прогулка - сафари на джипе закончилась...
Машину я оставил в двух километрах южнее, первые несколько сот метров от границы я полз на всякий случай, после того, как отошел от границы - поднялся и побежал. Что идти что ползти здесь было предельно тяжело - плоские склоны гор поросли каким-то кустарником, ветви которого цеплялись за одежду и сильно затрудняли предложение. На то, чтобы добраться до машины у меня ушел целый час.
Марина заняла позицию с винтовкой не рядом в с самой машиной - а севернее и выше по склону, замаскировавшись кустарником. Если кто-то пойдет в любую сторону границы - что туда что оттуда - тот, прежде всего, обратит внимание на машину и подойдет к ней. И это будет его смертным приговором...
- Что?
- Граница заминирована, сплошное минное поле до тридцати метров в ширину. Комбинированное. - без предисловий просто сказал я
Марина ни говоря ни слова вопросительно смотрела на меня.
- Нужно решать. Проход в минном поле я проделаю - но шириной достаточный лишь для того, чтобы на ту сторону прошел человек. И все. Дальше придется идти на своих двоих. Давай решать - мы идем дальше или нет?