Бремя Мертвых

А к вечеру за окном раздался крик.

Кристина выглянула из-за занавески. Вскрикнула, резко подалась назад. Упала, ударившись о твердое. Забилась под стол, дрожа, как осиновый лист.

В свете вечерних фонарей она увидела, как три мужчины повалили наземь другого мужчину и… И принялись его есть. Есть!

Кристина заскулила, как брошенный щенок. Тут же в руку уткнулось что-то мягкое и влажное.

-Мальма.

Кристина обхватила голову ротвейлера.

-Они съели его. Съели, Мальма!

Собака лизнула девочку в лицо.

-Там мама. Они съедят маму.

‘А может уже съели’, - мысль, острая, как лезвие, полоснула по сердцу.

Нет, нет, этого не может быть. Мама жива.

Но что делать? Что делать им, Кристине и Ромику?

Ромик будто бы прочел мысли девочки, даром, что его кроватка располагалась в соседней комнате. Закричал, заплакал.

Кристина отпустила Мальму и ринулась к брату.

Мальчик лежал в кроватке.

-Ромик, проголодался? - уняв дрожь в голосе, сказала девочка.- Сейчас мы Ромика покормим.

Она взяла с тумбочки вазочку с печеньем.

-Держи.

Но Рома оттолкнул руку сестры.

-Ромик, ты чего?

Кристина взяла его на руки и, вскрикнув, чуть не уронила малыша. Все тело мальчика было усеяно язвочками, горло посинело, вокруг рта собралась розоватая слизь.

-Ромик. Что с тобой, Ромик?

Мальчик вдруг перестал кричать.

-Ромик. РОМИК!

Мальчик был мертв.

И в один из июльских дней, что стоят подолгу,

Обжигая носы отличнику и подонку,

Гордон злится: ‘Когда же я наконец подохну’, -

Ангел Габриэль приходит к нему под окна,

Молвит: ‘Свет Христов просвещает всех’ (1) Отрывок из стихотворения Верочки Полозковой

Мама.

Маа-ма!

Мамы нет…

И Ромика нет.

Мама не вернулась с работы, а Ромик…

Ромик умер.

Когда Анна Аркадьевна перед уроком сказала, что от рака умерла Света Доденко, всем стало жалко-жалко. Но не страшно. А теперь - страшно.

Гордон злится: ‘Когда же я наконец подохну’.

Верочка, что бы ты делала на моем месте?

Заскулила собака.

-Мальма! Иди сюда. Мальма, Ромик умер.

А за окном снова - крик.

Кристина вскочила, бросилась к окну.

Девушка бежит по улице. Она босиком. В свете фонарей хорошо видны ее развевающиеся, светлые волосы. У мамы волосы темные…

Следом за девушкой - черные фигуры. Идут неуклюже, но упорно. Некоторые передвигаются на четвереньках. Когда женщина достигла ювелирного магазина, все кончилось: из дверей вывалился мужчина в форме охранника и вцепился зубами в горло блондинки. Тут же подоспели остальные зомби.

Кристина занавесила окно.

Зомби!

Конечно, это зомби и они напали на город.

Пришли с кладбища и напали…

Мальма зарычала.

Девочка резко повернулась.

И вскрикнула.

Ромик выполз из своей комнаты. Тельце синее, глазки горят красным огнем.

Собака ринулась было к мальчику, но Кристина успела схватить ее за ошейник.

-Стой, Мальма! Я тебе!

Несильно ударив собаку по макушке, Кристина потащила ее к шкафу, нашла на полке намордник, надела на обиженно скулящую Мальму.

Повернулась к брату, который успел преодолеть половину комнаты.

-Ромик, иди сюда.

Шагнула вперед, подхватила мальчика на руки.

-Ты не умер, малыш.

Глаза девочки закипели слезами.

Она прижала Ромика к груди, и вдруг отбросила, как упавшую на грудь змею.

Закричала, глядя, как расплывается по плечу багровое пятно.

Ромик укусил ее!

Мальчик лежал на спине, сучил ножками и издавал звуки, похожие на рычание. Мальма прыгала вокруг него.

Кристина ринулась в ванную. Напрягшись, разорвала кофточку на плече. Смыла кровь.

Боже! Ромик вырвал из нее кусочек мяса.

Ранка посинела по краям.

Где йод?

Девочка открыла шкафчик, зазвенела пузырьками с лекарствами.

Йода нет.

Есть зеленка.

Кристина опрокинула пузырек над раной. Ойкнула, сморщилась: жжется. Но не так сильно, как йод.

Девочка вспомнила, как мама уговаривала ее смазать полученную на улице царапину йодом, но она соглашалась только на зеленку.

А вот сейчас девочка предпочла бы йод.

Кристина покопалась в шкафчике, нашла еще три пузырька зеленки. Спрятала в карман джинсов. На всякий случай.

Вышла из ванной.

Мальма забилась под стол и скулила. Ромик тянулся к ней лицом, руками.

-Ромик, оставь Мальму в покое, - строго прикрикнула Кристина.

Взяла с дивана подушку.

-А ну-ка, иди сюда.

Удивительно, но Ромик послушался. Красные глазенки мальчика сверкали.

Когда брат приблизился, Кристина бросилась к нему и накрыла подушкой.

Ромик зарычал, как медвежонок в зоопарке, пытаясь освободиться.

-А ну, не дергайся, малыш, - спокойно сказала Кристина и, на мгновение отпустив подушку, снова придавила ее, но на этот раз - коленями, а не руками.

-Мальма! Мальма, иди сюда. Живо!

Собака приблизилась.

Девочка схватила ее за ошейник, подтянула.

-Ну-ка, Мальма, стой смирно.

Сняла намордник.

Теперь предстояло самое сложное.

-Ромик, - шепнула Кристина. - Ромик, я сейчас уберу подушку, но ты не дергайся, хорошо?

Мальчик ответил рычанием.

Ну, пора. На ‘раз, два, три’.

Раз, два, три!

Она сдернула с брата подушку и вцепилась в маленькие уши.

-Ой!

Одно из ушей Ромика осталась у девочки в руке. Кристина отшвырнула его. Преодолевая сопротивление рычащего и брыкающегося брата, надела на мальчика намордник. Застегнула на затылке застежку.

-Вот так.

Отскочила в сторону.

Ромик пару секунд лежал на полу неподвижно, затем поднялся, пополз к сестре.

Кристина без опаски подхватила брата на руки, поцеловала в лоб, точно и не замечая идущего от мальчика зловония.

-Привет, малыш. Скоро пойдем искать маму.

Обезьянка осталась одна. Светлана

‘Прохоров Евгений Серафимович, 1989 года рождения. Поступил в больницу 18. 09. 23 Диагноз - перелом левой ключицы. Умер 22. 09. 23. Причина смерти - ?’

‘Серафимович Анна Юрьевна, 2009 г. р., поступила в больницу 21. 09. 23. Диагноз - ушиб легкого. Умерла 22. 09. 23. Причина смерти - ?’

‘Дьяков Олег Валерьевич, 2013 г. р, Поступил в больницу 20. 09. 23, Диагноз - открытый перелом берцовой кости. Умер 22. 09. 23. Причина смерти - ?’.

‘Ким Альберт Романович, 2001 г. р, врач больницы, диагноз - нет (разве что, дурак), умер 22. 09. 23. Причина смерти - ?’

Выведя гелевой ручкой очередной вопросительный знак, Светлана положила в стопку последнюю карточку, вытерла лоб. Как жарко. Даже не верится, что в нескольких шагах по коридору располагается морг. Правда, надо еще спуститься по лестнице в подвал, но все же. Раньше здесь никогда не было так жарко.

Впрочем, здесь никогда не было и такого количества трупов.

Сто сорок два.

Весь персонал и пациенты Третьей Городской Больницы с отделением травматологии и моргом.

Все умерли, кроме нее.

Светлана положила ручку, взяла карточки, стукнув об столешницу, выровняла края так, чтобы стопка стала аккуратной, как вынутая из обложки книга.

Вообще-то заполнять карточки - это не ее работа.

Это работа Дарьи Ивановны.

Работа Светланы - носить неходящим еду из столовки. Но неходящие теперь в еде не нуждаются, хотя, казалось бы, остались такими же неходящими, как были.

Да, заполнять карточки - это работа Дарьи Ивановны. Властной, суровой женщины, до того плотно сложенной, что когда регистраторша шла по коридору, казалось, - на тебя прет танк. Сейчас Дарья Ивановна лежит в туалете…

Девушка поднялась со стула, положила стопку карточек на полку. Посмотрела в зеркало.

Она знала, что за спиной в больнице ее называли ‘Обезьянкой’.

А как-то раз один из неходящих не сдержался, и сказал, обращаясь к ней:

-Обезьянка, принеси, пожалуйста, манку.

Она принесла, но по дороге - плюнула в миску, и плевала в еду этого неходящего до самой выписки.