Битва при Кадеше

– На карту поставлена жизнь Египта, Гомер.

«Словно как маслина древо, – написал я, -

которое муж возлелеял

В уединении, где искипает ручей многоводный,

Пышно кругом разрастается; зыблют её, прохлаждая,

Все тиховейные ветры, покрытую цветом сребристым;

Но внезапная буря, нашедшая с вихрем могучим,

С корнем из ямины рвет и по черной земле’ простирает.» [14]

– А если бы дерево выдержало ураган?

Гомер налил царю чашу красного вина с запахом аниса и кориандра и сам сделал большой глоток.

– Я опишу вашу эпопею, Рамзес.

– Ваше творчество оставляет вам хоть немного свободного времени?

– Мое предназначение – воспевать войну и путешествия, и я люблю героев. Победив, вы станете бессмертным.

– А если я проиграю?

– Представьте себе, что хетты захватили мой сад, срубили мое лимонное дерево, разбили мой письменный прибор и испугали Гектора? Боги не могут допустить такое несчастье. Где вы собираетесь дать решающий бой?

– Это – военная тайна, но вам я могу довериться: это будет при Кадеше.

– Сражение при Кадеше… Хорошее название. Многие незначительные произведения исчезнут, поверьте мне, но эта книга будет долго жить в памяти человечества. Я вложу в нее все мое искусство. Но есть одно пожелание, Ваше Величество: я хотел бы, чтобы у этой книги был счастливый конец.

– Я постараюсь не разочаровать вас.

Амени растерялся. У него была тысяча вопросов к Рамзесу, сотня дел на его рассмотрение, десять случаев признания своей вины… И только Фараон мог их решить. Бледный, задыхающийся, с дрожащими руками, личный писец Фараона, казалось, выбился из сил.

– Тебе надо отдохнуть, – сказал правитель.

– Но ты уезжаешь! И насколько? Я рискую допустить ошибки и ослабить мощь государства.

– Я доверяю тебе, Амени, а царица поможет тебе принять верные решения.

– Скажи мне правду, Рамзес, есть ли у тебя шанс, хотя бы один шанс победить хеттов?

– Разве я повел бы людей в бой, если бы считал себя заранее побежденным?

– Утверждают, что эти варвары непобедимы.

– Когда точно знаешь, кто твой враг, легче победить его. Заботься о нашей стране, Амени.

Шенар наслаждался жареным боком ягненка, украшенным сельдереем и петрушкой и, находя вкус немного пресным, посыпал мясо пряностями. Красное вино замечательного качества казалось ему посредственным. Шенар позвал слугу, но в столовую вошел неожиданный гость.

– Рамзес! Желаешь ли ты разделить со мной трапезу?

– Честно говоря, нет.

Сухость тона отбила у Шенара аппетит, и он счел необходимым встать из-за стола.

– Давай пройдем в виноградную беседку, ты не против?

– Как тебе угодно.

Страдая от легкого несварения, Шенар уселся в садовое кресло. Рамзес, стоя, смотрел на Нил.

– Ты кажешься раздраженным, Рамзес… Причиной тому близость войны?

– У меня есть и другие поводы для недовольства.

– Они касаются меня?

– Да, Шенар.

– Неужели ты можешь пожаловаться на мою работу?

– Ты всегда меня ненавидел, не правда ли?

– Рамзес! Между нами существовали некоторые распри, но сейчас это время прошло.

– Ты думаешь?

– Будь в этом уверен!

– Твоя единственная цель – захватить власть, Шенар, даже ценой самого подлого предательства.

У Шенара было такое ощущение, как будто его ударили кулаком в живот.

– Кто очернил меня?

– Я не прислушиваюсь к сплетням. Мое мнение основывается на фактах.

– Невозможно!

– В одном из домов Мемфиса Серраманна обнаружил трупы двух женщин и лабораторию мага, пытавшегося околдовать царицу.

– Но почему ты считаешь, что я замешан в этом деле?

– Потому что этот дом принадлежит тебе, хотя ты предпринял предосторожность, записав его на имя нашей сестры. Службы регистрации жилищ дали точный ответ.

– У меня столько домов, особенно в Мемфисе, что я сам не знаю их точное количество. Откуда же я могу знать, что в них происходит?

– Не было ли у тебя друга – сирийского торговца по имени Райя?

– Он не был моим другом, а просто поставщиком редких ваз.

– В действительности он шпион, работавший на хеттов.

– Это… это ужасно! Откуда я мог знать? Он навещал сотни людей.

– Ты ловко защищаешься, но я знаю, что твое непомерное честолюбие привело тебя к предательству и сотрудничеству с нашим врагом. Хеттам были нужны сообщники на нашей территории и их главным союзником стал ты, мой брат!

– Что за безумная мысль пришла тебе в голову, Рамзес? Только низкий человек мог вести себя таким образом.

– Ты и есть этот гнусный человек, Шенар.

– Тебе доставляет удовольствие беспричинно оскорблять меня?

– Ты совершил ошибку, ты думал, что подкупить можно кого угодно. Ты, не колеблясь, старался повлиять на моих приближенных, друзей детства, но ты не знал, что дружба может быть так же крепка, как и гранит. Поэтому ты попался в расставленные мною сети.

Взгляд Шенара потупился.

– Аша не предавал меня, Шенар, он никогда на тебя не работал.

Старший брат царя вцепился в ручки кресла.

– Мой друг Аша держал меня в курсе твоих планов и действий, – продолжал Рамзес. – Ты глубоко порочный человек, Шенар, и ты не изменился.

– Я… Я имею право предстать перед судом!

– Суд будет, и тебя приговорят к смерти за государственную измену. Так как мы находимся в состоянии войны, ты будешь заключен в большую тюрьму Мемфиса, потом тебя отправят на каторгу Каржеха, где ты будешь ожидать суда. В согласии с законом Фараон должен победить всех внутренних врагов, прежде чем отправляться на войну.

Рот Шенара исказила гримаса.

– Ты не посмеешь меня убить, ведь я твой брат… Хетты победят тебя! Когда ты умрешь, они отдадут власть мне, именно мне!

– Для царя очень полезно встретить зло и увидеть его лицо. Благодаря тебе, Шенар, я буду лучшим воином.

Глава 50

Хеттская крестьянка рассказала Рамзесу о том, что им было суждено пережить вместе с Аша, и о ее путешествии в Египет, где благодаря посланию дипломата ее хорошо приняли и сразу привели к Фараону.

В соответствии с обещаниями Аша Рамзес подарил хеттской женщине дом в Пи-Рамзесе и обеспечил ее пожизненное содержание, позволяющее покупать еду и одежду, а также оплачивать работу служанки. Растерявшаяся от благодарности крестьянка с большой охотой рассказала бы правителю о судьбе Аша, но она не знала, что с ним случилось.

Рамзес пришел к выводу, что его друг арестован и, несомненно, казнен. Конечно, Аша мог пустить в ход последнюю хитрость: заставить поверить, что он работает на Шенара, то есть на хеттов. Но дали ли ему время высказать свои оправдания и убедить в своей невиновности? Какова бы ни была его судьба, Аша наилучшим образом выполнил поручение. Его короткое послание содержало всего три слова, но они подтолкнули Рамзеса к вступлению в войну:

Кадеш. Быстро. Опасность.

Аша больше ничего не написал, опасаясь, что его послание могут перехватить, и он не доверился крестьянке из страха быть преданным. Но эти три слова говорили достаточно.

Когда Меба призвали на большой совет, он бросился в свою туалетную комнату, и его стало рвать. Ему пришлось прибегнуть к самым стойким духам, приготовленным на основе азиатской розы, чтобы скрыть плохой запах изо рта. С момента ареста Шенара, удивившего весь двор, помощник бывшего верховного сановника ждал, что его также посадят в тюрьму. Бежать – значит признать себя сообщником Шенара. Меба не мог также предупредить скрывающегося Офира.

По дороге во дворец Меба пытался размышлять. А если Рамзес его не подозревал? Он ведь не считался другом Шенара, занявшего место верховного сановника, долго державшего его в стороне и призвавшего к себе с единственной целью и явным намерением унизить. Таково было мнение двора, возможно, таким оно будет и у царя. Не является ли Меба жертвой, к которой судьба, наконец, была справедлива, уничтожив его преследователя Шенара?