Битва при Кадеше

Тон Серраманна сразу стал нравоучительным.

– Ваше Величество, я вас предупреждал. Когда Амени арестовал меня, я как раз собирался сообщить вам добытые мною сведения, которые могут вам не понравиться.

– Мы слушаем тебя, Серраманна.

– Человек, пытавшийся меня уничтожить, Ваше Величество, это Роме, ваш управляющий. Когда в вашу комнату на корабле кто-то подкинул скорпиона, я начал подозревать Сетау. Но я ошибся. Когда ваш друг лечил меня, я узнал его лучше. Это честный человек, он не способен лгать, мошенничать и приносить вред. Роме же насквозь порочен. Кто еще мог украсть шаль Нефертари? А сосуд с сушеной рыбой? Это именно он, или кто-нибудь из его сообщников.

– С какой целью он это сделал?

– Я не знаю.

– Амени считает, что Роме не стоит бояться.

– Амени тоже может ошибаться, – живо возразил Серраманна. – В случае со мной он был не прав. Так и с Роме!

– Я сам допрошу его, – заявил Рамзес. – Ты продолжаешь защищать Роме, Амени?

Личный писец Фараона отрицательно покачал головой.

– Ты еще что-нибудь узнал, Серраманна?

– Да, Ваше Величество.

– Что?

– Ваш друг Моисей. По его поводу у меня сложилось четкое убеждение. Поскольку я все еще обязан защищать вас, то должен быть полностью откровенным.

Острый взгляд Рамзеса был ужасен. Выпив еще один кубок крепкого вина, Серраманна начал облегчать душу.

– Для меня ясно, что Моисей – предатель и заговорщик. Его целью было возглавить еврейский народ и создать независимое поселение в Дельте. Может быть, он испытывает по отношению к вам дружеские чувства, но в будущем, если Моисей останется в живых, будет вашим самым беспощадным врагом.

Амени опасался бурной реакции со стороны Фараона. Но Рамзес оставался на удивление спокойным.

– Это просто твое предположение или результат расследования?

– Я провел самое тщательное расследование. Более того, узнал, что Моисей много раз встречался с каким-то иноземцем, выдававшим себя за архитектора. Этот человек приходил, чтобы подбодрить Моисея, даже чтобы помочь ему. Ваш еврейский друг находился в центре заговора против Египта.

– Ты выяснил, кто был этот мнимый архитектор?

– Амени не дал мне времени.

– Забудем наши разногласия, даже если ты и пострадал по вине Амени. Мы должны объединить наши силы.

После некоторого колебания Амени и Серраманна без особой охоты обнялись. Личный писец Рамзеса чуть было не задохнулся в объятиях воина.

– Это самое худшее предположение, – согласился Фараон. – Моисей упрямый, и если ты прав, Серраманна, он пойдет до конца. Но кто сегодня знает его настоящую цель, и знает ли ее он сам?

До того, как обвинять в государственной измене, нужно его выслушать. А для этого надо сначала найти Моисея.

– Этот мнимый архитектор, – вмешался заинтересованный Аша, – не является ли он главным в заговоре?

– Прежде чем составить окончательное мнение, – рассудил Амени, – нужно будет пролить свет на многие неясные моменты.

Рамзес положил руку на плечо Серраманна.

– Твоя откровенность – редкое качество, Серраманна. Постарайся не потерять его.

В течение первой недели после триумфального возвращения Рамзеса Шенар как верховный сановник получал только хорошие для Фараона новости. Хетты не выразили никакого протеста и ничего не предприняли, оказавшись перед лицом свершившегося факта. Демонстрация мощи египетской армии и быстрота ее действий, казалось, убедили их придерживаться договора о ненападении, предложенного еще Сети.

До отъезда Аша с проверкой дел в провинциях Шенар организовал праздник, пригласив своего давнего сообщника в качестве почетного гостя. Сидя по правую руку от хозяина дома, приемы которого очаровали высшее общество Пи-Рамзеса, молодой дипломат наслаждался танцем трех девушек. Они были почти полностью обнажены, легкие пояса из разноцветной ткани не скрывали их прелестей. Девушки грациозно двигались в ритме то быстрой, то томной мелодии, под аккомпанемент арфы и флейт.

– Какую вы желаете выбрать на ночь, мой дорогой Аша?

– Я, может, удивлю вас, Шенар, но я провел изнурительную неделю с одной неутомимой вдовой. И сейчас хочу только одного – поспать часов двенадцать перед тем, как отправиться в Ханаан и Амурру.

– Благодаря громкой музыке и болтовне приглашенных мы сможем спокойно поговорить.

– Я больше не работаю в вашем ведомстве, но моя новая должность должна вас устраивать.

– Мы и не могли надеяться на лучшее, вы и я.

– Нет, Шенар. Рамзес мог быть убит, ранен или мог вернуться с позором.

– Я не предполагал, что к своей прирожденной способности править он добавит еще и качества прекрасного полководца. Поразмыслив немного, я понял, что его победа относительна. Он ведь всего-навсего покорил провинции? Отсутствие действий со стороны хеттов удивляет меня.

– Когда ошеломление пройдет, они нападут. Они оценивают ситуацию.

– Что вы намерены предпринять, Аша?

– Доверив мне самые высокие полномочия в наших провинциях, Рамзес снабдил меня решающим оружием. Под видом преобразования нашей оборонительной системы я мало-помалу разрушу ее.

– Вы не боитесь выдать себя?

– Я уже сумел убедить Рамзеса оставить правителей Ханаана и Амурру во главе их провинций. Это хитрые и развращенные люди, служащие тому, кто больше платит. Мне не составит труда переманить их в лагерь хеттов, и знаменитый защитный барьер, о котором мечтает Рамзес, останется всего лишь иллюзией.

– Будьте осторожны, Аша. Ставка слишком велика.

– Нам не удастся выиграть борьбу, не подвергаясь определенному риску.

– Самым трудным будет определить действия хеттов. К счастью, у меня есть некоторые способности в этой области.

Бескрайняя империя, простирающаяся от Нубии до Анатолии, империя, где он будет хозяином… Шенар не осмеливался в это верить, но вот – его мечта мало-помалу превращалась в реальность. Рамзес не умел выбирать себе друзей: Моисей – убийца и мятежник; Аша – предатель; Сетау – чудак, не обладающий большим умом. Оставался Амени, непоколебимый в своей верности Фараону, лишенный честолюбия.

– Надо втянуть Рамзеса в безумную войну, – продолжал Аша. – Тогда он принесет гибель Египту, а вы станете его спасителем. Вот основная линия нашего поведения, и мы не должны от нее отклоняться.

– Рамзес поручил вам еще какую-нибудь работу?

– Да, найти Моисея. Фараон – приверженец культа дружбы. Даже если Серраманна считает Моисея виновным в государственной измене, Фараон не осудит его, не выслушав.

– У вас есть предположения, где может быть Моисей?

– Никаких, еврей либо умер от жажды в пустыне, либо скрывается в одной из бесчисленных банд, промышляющих вблизи Синая и Нежеба. Если он находится в Ханаане или Амурру, я узнаю об этом.

– Если он возглавит одну из банд восставших, то Моисей может быть нам полезен.

– Еще одна сомнительная деталь, – уточнил Аша. – По сведениям Серраманна, Моисей имел таинственные встречи с каким-то иноземцем.

– Здесь, в Пи-Рамзесе?

– Именно.

– Удалось узнать, кто он?

– Известно только, что он выдавал себя за архитектора.

Шенар сделал вид, что это сообщение ему безразлично. Таким образом, за Офиром наблюдали. Конечно, колдун оставался в тени, но он становился потенциальной угрозой. Не должно было быть обнаружено ничего общего между ним и Шенаром. Использование черной магии против Фараона каралось смертной казнью.

– Рамзес требует выяснения личности этого архитектора, – сказал Аша. – Наверняка это какой-нибудь еврей, не обладающий положением в обществе. Бьюсь об заклад, что мы никогда не увидим ни одного, ни другого.

– Возможно… Будем рассчитывать, что Амени попытается пролить свет на это дело, особенно после совершения им столь грубой ошибки.

– Вы думаете, что Серраманна его простит?

– Этот воин показался мне злопамятным.

– Не попал ли он в ловушку? – спросил Шенар.

– Какой-то Сириец подкупил женщину легкого поведения – любовницу Серраманна, а затем задушил, чтобы та не рассказала правду. Этот же человек подделал почерк Серраманна, заставив всех поверить в предательство бывшего пирата. Ложь, не лишенная ловкости, но слишком уж неправдоподобная.