Страница 12 из 18
Она восхищалась проказами своих любимцев: «Вы меня извините, что вся предыдущая страница так плохо написана: мне чрезвычайно мешает в эту минуту некая молодая, прекрасная Земира, которая садится как можно ближе ко мне и доводит свои претензии до того, что кладет свои лапы мне на бумагу».
Прекрасная Земира не забыта и сегодня. Ее статуэтка, изготовленная на Петербургском императорском фарфоровом заводе в дар Екатерине, хранится в Большом дворце в Петергофе. Летом в Петергофском парке проводят ставший уже традиционным праздник «Игрушка ветра», посвященный Земире. На нем выбирают и награждают самых красивых левреток.
Любила Екатерина и кошек. Про кота, которого подарил ей Потемкин, она сообщала, что «изо всех котов – кот самый веселый, умный и нисколько не упрямый».
В «Воспоминаниях» мадам Виже-Лебрен, которая во время своего пребывания в Петербурге жила напротив Зимнего дворца (об этой французской художнице речь впереди), среди прочих наблюдений есть и такое: «Когда императрица возвратилась в город, я видела, как она каждое утро открывала форточку и бросала хлебные крошки воронам, которые целыми сотнями ежедневно и в определенный час слетались за своим пропитанием».
У Екатерины было свойство, которое поражало современников: животные, даже видевшие ее впервые, шли к ней, будто загипнотизированные, старались прикоснуться, прижаться. Впрочем, это ее магическое свойство распространялось и на людей. Если она хотела кого-то очаровать, ей это удавалось без труда.
Сейчас среди более чем полусотни своих сородичей, традиционно охраняющих Эрмитаж от грызунов, живет красавица кошка по имени Царица Екатерина. В музее помнят о том, что статус охранников картинных галерей придала кошкам именно Екатерина. На прокорм хвостатой охране и на жалование служителям, обязанным ухаживать за животными, с легкой руки именно Екатерины до самой революции 1917 года из государственной казны выделяли весьма солидные суммы.
У Павла I была любимая беспородная собака, которая следовала за ним всюду, и Мария Федоровна вынуждена была терпеть ее присутствие даже в супружеской спальне. Адмирал Александр Семенович Шишков вспоминал: «Чудная собака сия достойна того, чтобы о ней упомянуть. Она, увидя однажды государя, идущего по двору, подбежала к нему и маханием хвоста изъявила ему свою радость. Он ее погладил. Она, как будто бы получа через то позволение, пошла за ним на лестницу, в комнаты и в самый кабинет его. Он дал ей волю и не отгонял от себя. С тех пор она от него не отставала и в короткое время из робкой и боязливой так сделалась смела и спесива, что никто, кроме него, дотронуться до нее не мог; на всякого она огрызалась и кусала… Она любила спектакли и ни одного из них не пропускала; сидела в партере на задних ногах и смотрела на игру актеров, как будто бы понимая их речи и действия. В день смерти императора, никуда прежде из дворца не отлучаясь, она вдруг пропала, и никто не знает, куда девалась».
Любимый пес Александра II, черный сеттер Милорд, умер от тоски, когда обожаемый хозяин, уезжая в 1867 году на Всемирную выставку в Париж, вынужден был на время оставить его дома. Любимая собака Александра III, белая с подпалинами лайка Камчатка, погибла в железнодорожной катастрофе, в которую попала царская семья в 1888 году.
А вот с последним императором – сложнее. В детстве и юности у него тоже были любимые собаки. Потом… потом собаки были только для дела – Николай Александрович, как дед и отец, был страстным охотником. Министерство двора в конце каждого года составляло списки охотничьих трофеев. В этих списках вслед за медведями, оленями, волками следовали вороны, за ними – бродячие или потерявшиеся собаки и кошки. Сколько? Точные данные есть только за 6 лет. Так вот, за эти годы император застрелил в Царском Селе и Петергофе 20 547 ворон (какова скрупулезность подсчетов!), 3786 собак и 6176 кошек. Очень часто «охотился» он в присутствии супруги, последней немецкой принцессы, осчастливившей русский трон.
Чудовищно? Похоже, так выплескивалась тщательно скрываемая агрессивность кроткого монарха. Но комплексы мужчин меня не занимают. А вот что испытывала супруга императора – интересно. Неужели наслаждалась видом залитых кровью трупов несчастных животных? А если нет, почему не прекратила бойню? Ведь ее влияние на супруга было безгранично.
Рассказывали, что однажды, увидев забавы венценосного семейства, кто-то из охраны сказал: «Бог все видит. Он накажет!» Они – не услышали.
Но возвращаюсь к Екатерине. Летом 1756 года невольное предательство любимой собачки обошлось для неосторожных любовников без последствий: свидетелями-то были друзья. Но через два года случилась беда. Обычно граф, пробираясь в Ораниенбаумский дворец на свидание с возлюбленной, надевал широкий плащ и белокурый парик. Когда часовые спрашивали его: «Кто идет?», он отвечал: «Музыкант великого князя». Почти год это сходило ему с рук, хотя охрана во дворце была нешуточная: голштинское войско наследника российского престола насчитывало 5000 (!) идеально вымуштрованных солдат и офицеров.
Однажды Понятовскому не удалось обмануть караульных, его схватили и привели к Петру. Разумеется, рассказать обманутому мужу об истинных причинах своего тайного появления во дворце граф не мог. Великий князь, заподозрив, что иностранец покушался на его жизнь, собирался уже доложить об этом императрице и потребовать для несостоявшегося убийцы сурового наказания.
Екатерина была вынуждена вмешаться. В это время ее муж был страстно влюблен в Елизавету Воронцову. Екатерина, разумеется, не ревнует. Этот роман – избавление от омерзительного для нее «внимания» великого князя. Но вместе с тем Воронцова опасна: она имеет основания претендовать на роль официальной жены наследника. И если о связи с Понятовским станет известно, это прекрасный повод сослать Екатерину в монастырь, а на трон посадить новую супругу. Екатерина оказывается перед выбором: промолчать – значит дать расправиться с человеком, которого любит. Признаться, что той ночью он приходил к ней, – можно лишиться надежды на трон, о котором она мечтает уже 13 лет, ради которого столько терпела и готова терпеть еще. В первый раз ей предстояло выбирать между любовью и властью. В первый (и единственный) раз она выбирает любовь. Причем поступает весьма оригинально: рассказывает обо всем любовнице мужа. Та сообщает Петру Федоровичу. Результат неожиданный: то, что могло стать трагедией, обернулось фарсом.
Понятовского под конвоем привели в кабинет великого князя. Сам Станислав Август так вспоминал об этой встрече в своих «Записках»:
«Не безумец ли ты, что ты до сих пор не доверился мне!» – воскликнул великий князь. Смеясь, он объяснил, что даже не думает о ревности, что предосторожности, предпринятые вокруг Ораниенбаумского дворца, существуют лишь для обеспечения его личной безопасности. В ответ Понятовский (как-никак он – дипломат) похвалил организацию охраны дворца, чем доставил Петру искреннее удовольствие. Тот с лукавой улыбкой заявил: «Так как мы теперь друзья, здесь не хватает еще кое-кого». С этими словами, – вспоминает Понятовский, – он идет в комнату своей жены, вытаскивает ее из постели, не дает ей времени надеть чулки и ботинки, позволяет только накинуть капот, без юбки, в этом виде приводит ее к нам и говорит ей, указывая на меня: «Вот он, надеюсь, что теперь мною довольны»… Я часто бывал в Ораниенбауме, я приезжал вечером, поднимался по потайной лестнице, ведшей в комнату великой княгини, там были великий князь и его любовница; мы ужинали вместе, затем великий князь уводил свою любовницу и говорил нам: Теперь, дети мои, я вам больше не нужен . Я оставался, сколько хотел.
Но когда Екатерину начали подозревать в том, что она вместе с Бестужевым и Апраксиным участвовала в заговоре в пользу Фридриха Прусского, Понятовский, опасаясь, что и его как иностранца, зная о его близости с великой княгиней, обвинят в антироссийских действиях, воспользовался возможностью уехать из России и переждать грозу в безопасном месте. Он любил Екатерину и хорошо ее знал. Но не настолько, чтобы понять: такой слабости она не простит. Он так и не поймет, или сделает вид, что не понимает (никто ведь не захочет признаваться в собственной трусости), что заставило ее отказаться от их великой любви. Узнав о том, что его возлюбленная захватила трон, он будет бомбардировать ее письмами, умолять о встрече. Она – не согласится. И вовсе не потому (вернее, не только потому), что рядом с нею уже другой, не такой тонкий, умный, элегантный, зато куда более смелый и надежный, – Григорий Орлов. Просто предательство убило любовь…