Все к лучшему

Пальцы Дэвида впились женщине в плечо, заставив ее поморщиться от боли, но она бесстрашно посмотрела ему в лицо.

— Неужели ты не можешь понять, что в наши дни это не имеет никакого значения! Внебрачное рождение уже давно перестало быть клеймом. Множество детей прекрасно живут с одним родителем, и даже лучше, чем те, чьи папа с мамой постоянно ругаются. Кому это и знать, как не мне…

— Возможно, — согласился Дэвид, — но наш ребенок не станет одним из них. Если я побью тебя, можешь со мной развестись, но думаю, что до этого не дойдет. Наш брак может оказаться удачным и не попасть в те самые злополучные тридцать процентов, о которых твердит статистика, — убеждал он. Внезапно на его лицо набежала тень. — В конце концов, у нас с тобой есть преимущество: мы не будем страдать из-за неразделенной любви, не так ли?

Айрис уставилась на белоснежную рубашку Дэвида, чтобы он не увидел ее печальные глаза.

— Ты же знаешь, что хочешь меня. По крайней мере, в этом мы с тобой похожи… — Медоточивый голос проникал ей в душу, отнимал силы, а когда пальцы Дэвида легко коснулись ее подбородка, она уже не могла сопротивляться. Властный рот прижался к ее губам.

Поцелуй был невероятно эротичным. Язык Дэвида исследовал уголки ее рта, заставляя Айрис сладострастно изгибаться от желания еще большей близости. И все же недремлющий инстинкт самосохранения заставил ее восстать против этого безумия. Она начала вырываться из стальных объятий, и искуситель неохотно поднял голову.

— Подумай как следует, — сказал он. Его темные ресницы опустились и скрыли все, что таилось в сапфировых глазах. Разжав объятия, Стронг направился к телефону и, вызвав такси, заявил: — Я уверен, что брак — наилучший выход из ситуации.

Через три недели Айрис вернулась в Гринвуд. К ее приезду миссис Аллард вымыла дом от подвала до крыши. В воздухе уже чувствовалось приближение первых холодов.

— Теперь вам нельзя перетруждаться, — сказала женщина, когда смущенная Айрис заметила, что не стоило так хлопотать. — Время бежит быстро, — лучезарно улыбнулась миссис Аллард. — У меня самой трое. Надо быть слепой, чтобы не понять что к чему. И вот что я вам скажу, милая: беременность — наилучший способ добиться от мужчины чего угодно. На вашем месте я бы непременно этим воспользовалась!

Айрис смущенно рассмеялась. Конечно, Аллард сделала правильный вывод. Никакой мужчина не будет проводить столько времени с молоденькой беременной женщиной, если этот ребенок не его. И еще Айрис была уверена, что после этого разговора не пойдут сплетни о ней с Дэвидом.

А тот приехал в ближайший уик-энд, чтобы помочь собрать осыпавшиеся яблоки: последние дни выдались ветреными.

— Знаешь, мы могли бы сделать это место нашим постоянным загородным домом и приезжать сюда на выходные и праздники, — сказал Дэвид, когда они пришли из сада в уютную кухню, где пахло свежим хлебом, испеченным Айрис утром. — К дому можно сделать пристройку. Только согласись выйти за меня замуж, и я сейчас же распоряжусь начать работы.

Айрис поставила на стол корзину яблок рядом с целой батареей банок с остывающим джемом. Она сварила его из слив, собранных в саду.

— Дэвид, я уже сказала тебе… О-о-ох! — женщина прижала обе руки к животу.

— Что с тобой? — испугался Дэвид.

— Он пошевелился! — выдохнула Айрис, не сумев скрыть восхищения. — Малыш! Он шевелится! Весь день у меня урчало в животе, а теперь ребенок пошевелился!

Суровое выражение лица Дэвида смягчилось; он обошел стол, одной рукой обнял Айрис за плечи, а другую положил на ее живот. Сильные и в то же время нежные пальцы бережно поглаживали его, и она с наслаждением отдавалась этой ласке.

— Сейчас он успокоился… — Голос женщины был полон удивления, а когда Дэвид наклонился и поцеловал ее в губы, она замерла.

— Значит, будем стоять так, пока он снова не зашевелится? — поддразнил он и нежно опрокинул ее на сосновый стол. На пол со стуком скатилось огромное спелое яблоко. Вцепившись в плечи мужчины, Айрис потянула его на себя, блаженно ощущая тяжесть сильного тела и жар жадных губ.

Она лепетала что-то невнятное… Рот Дэвида коснулся впадинки у горла, руки скользнули под блузку, расстегнули кружевной лифчик, и женщина судорожно втянула в себя воздух, когда он начал ласкать ее полные округлые груди. Вскоре ищущие губы припали к напряженным соскам, и Айрис казалось, что она вот-вот умрет от наслаждения.

— О боже! Ты слаще спелого яблока… О такой женщине мечтает каждый, — простонал Дэвид, скользя ладонями по пышному гладкому телу Айрис. Но когда она в страстном порыве выгнулась навстречу и прижалась бедрами к его паху, не в силах сдержать желания, он неожиданно выпрямился и твердо сказал: — Нет. Не хочу уподобляться какому-нибудь плантатору, который иногда наезжает в поместье и резвится с кухаркой. В следующий раз мы займемся любовью в собственной постели, как полагается добропорядочным супругам.

Айрис разочарованно застонала и закрыла глаза, стараясь отогнать заманчивые видения, вызванные его словами. Как чудесно это звучало! Но для истинного наслаждения нужна любовь, иначе все эти игры не имеют смысла. И если она была готова к этому и уверена в своем чувстве, то Дэвид ничего не мог дать ей взамен.

— И все-таки я не собираюсь выходить за тебя замуж, — сказала она, отворачиваясь, чтобы не выдать свою скорбь. Она села и стала застегивать блузку. Рука Дэвида уверенным жестом прошла по ее груди, и судорожный вздох снова вырвался у Айрис.

Он засмеялся и взглянул на нее.

— Не собираешься?

— Нет, — упрямо повторила она, в глубине души испытывая сомнение. Женщина трезво оценивала слабость своей позиции и чувствовала, что все больше запутывается в сетях Стронга. Ей не удастся долго сопротивляться его уговорам поступить разумно. Хотя разве разумно, чтобы ребенок рос в семье, где между родителями нет любви? Но долго ли будет этот чадолюбивый упрямец настаивать на своем? Вряд ли, решила она, теша себя иллюзиями, что все образуется само собой.

Однако проблема оставалась и беспокоила ее тем сильнее, чем ближе подходило время родов.

Была и еще одна причина, которая вынуждала согласиться с его предложением. Невольной союзницей Дэвида стала мать. Весть о том, что у нее будет внук или внучка, чудесным образом ускорила ее выздоровление. У Элспет Милфорд появилось нечто новое, ради чего стоило жить, а Айрис знала, как матери хочется видеть ее замужней женщиной.

— Меньше всего на свете я ожидала, что скоро стану бабушкой! — с восторгом сказала Элспет, когда дочь в очередной раз приехала в Бостон. — Но для полного счастья мне не хватает только одного: зятя…

Айрис смущенно засмеялась, ругая в душе Дэвида, обнадежившего пожилую, доверчивую женщину. Ну как она могла заявить матери, что не собирается замуж за этого человека? Только попробуй заикнуться об этом, и придется объяснять, почему она не согласна говорить о своих тайных опасениях, в общем, хлопот не оберешься.

— Отдыхай и как следует поправляйся, — сказала она матери, села в машину и улизнула в город.

Давление на нее нарастало. На браке настаивал Дэвид, этого хотела мать, а сама она стремилась сделать так, как будет лучше для ребенка. Мысли о нем не оставляли Айрис ни на минуту, что делало ее крайне раздражительной и беспокойной.

Побродив по магазинам, она решила перекусить в кафе и, свернув на тихую улочку, столкнулась с прохожим.

— Айрис!

— Родни?

Она с трудом узнала Крайтона, своего бывшего шефа. Его длинные волосы были собраны в хвост на затылке, а вытянутый свитер и потрепанные джинсы выдавали в нем человека, обрекшего себя на жизнь, полную лишений. Таким образом он выражал протест против консервативного большинства. Как здорово было снова увидеться с этим милым бунтарем. Предвкушая возможность поболтать, Айрис с удовольствием согласилась выпить с ним чашку чаю.

В маленьком кафе неподалеку от шумной Мидл-стрит Родни поведал, чем он теперь занимается.