Запретная сладость греха

Эжен не спрашивал мнения Кристины, но если бы он поинтересовался, она согласилась бы с ним. В Париже он без труда найдет место, где остановиться. Ведь он отлично знает город.

На обратном пути они снова подолгу стояли все в тех же пробках. Кристина чувствовала, что ее силы на исходе. К счастью, Эжен хорошо знал свой маршрут. С тех пор, как она села к нему в машину, он обратился к ней только раз, не более любезно, чем водитель такси. Ей, пожалуй, было бы легче, если бы он попросту высадил ее у какого-нибудь отеля. Лучше быть одной, чем сидеть здесь, всей кожей ощущая его молчаливое презрение.

Включили фонари, и видимость улучшилась. Машина, в конце концов, уткнулась в край стоянки у какого-то огромного здания. Насколько Кристина могла судить, это был не отель. Эжен вышел из машины и помог ей выбраться на тротуар. Оглядев высокое здание, девушка поняла, что это — жилой дом с очень дорогими квартирами. Эжен живет в Париже, и нет никаких сомнений, что его квартира именно здесь. Он привез ее к себе, а вовсе не в гостиницу.

Кристина промолчала, когда он взял ее под руку и повел к большой стеклянной двери. Они вошли в фойе. Эжен нажал кнопку лифта. Почти сразу же двери послушно раздвинулись. Кристина заметила, что в маленькой комнате в стороне находится служитель в красивой униформе. Здесь, несомненно, принимаются все меры безопасности, но оттого ее беспокойство лишь возросло.

— Добрый вечер, месье де Фурнье, — уважительно произнес швейцар. — Непогода не дала вам уехать?

— К сожалению, Жорж. Быть может, к утру это безобразие закончится.

Эжен не стал задерживаться с разговором, и Кристина под любопытным взглядом швейцара вошла в богато украшенную кабину лифта.

— Это… это здесь вы живете? — осмелилась спросить Кристина, когда они вышли в застланный ковровой дорожкой коридор почти на самом верхнем этаже. Ее голос срывался от волнения.

— Да, — коротко ответил Эжен. — У меня есть свободная комната. Вам будет удобно там. Или, если предпочитаете, — иронически добавил он, открывая входную дверь квартиры, — я могу отвезти вас в ту гостиницу, где, без сомнения, вас ожидает ваш друг.

— Он уже улетел.

Девушка покраснела — так подействовал на нее тон, каким говорил Эжен. Совершенно ясно, что он подумал о ее встрече с Хьюго. Она ощущала саркастическое настроение Эжена.

— Аэропорты, скорее всего, закрыты в такую погоду, — отрывисто произнес он, распахивая перед ней дверь в роскошную гостиную. — Я могу позвонить в отель и узнать, там ли он.

— Пожалуйста, только без насмешек! — раздраженно попросила она. — Я вовсе не хочу ехать в отель.

— Нет? — Он смотрел на нее прищурившимися темными глазами, губы его неодобрительно искривились. — Что ж, может, вы и не хотите. В конце концов, вы ведь уже побывали там, не так ли?

Кристина видела, что возмущаться бесполезно. Конечно, можно было бы униженно просить, чтобы ее выслушали, взывать к его пониманию, но она не собиралась этого делать. Эжену дела нет до ее проблем, а Хьюго — ее собственная проблема. Но, во всяком случае, у Эжена нет права судить ее. Она не жалкое существо, которым можно помыкать. Если в прошлом она и была слабой, то теперь уж ни за что не позволит никому себя унижать и не потерпит, чтобы Эжен держался с ней, как с падшей особой.

Кристина подошла к огромному окну, откуда с большой высоты открывался вид на окутанный туманом город, и повернулась к Эжену. Лицо ее было спокойным.

— Если вы покажете мне мою комнату, я больше не буду попадаться вам на глаза, — сказала она сдержанно, смело выдержав гневный взгляд Эжена.

— Сейчас нет и шести, — ядовито возразил он, поглядев на часы. — Вот уж не думал, что вы ложитесь спать, как малолетний ребенок.

— Я вовсе не хочу ложиться спать! — вскинулась Кристина, начиная злиться. — Просто я не вижу большого смысла в том, чтобы сидеть здесь и терпеть ваш испепеляющий взгляд!

Эжен еще пару секунд не отводил от нее глаз, затем отвернулся.

— Комната для гостей там, — показал он. — При ней душевая. Постель уже постлана. Горничная убирает здесь каждый день. Однако я не ем дома. Мы можем куда-нибудь сходить или приготовить что-нибудь сами здесь в квартире.

Кристина спокойно поблагодарила его и прошла в предоставленную ей комнату. Она убедилась, что комната комфортабельна, роскошно обставлена, как и вся квартира. Вернувшись в гостиную, она уже полностью владела собой.

— Было очень разумно вернуться в Париж из-за тумана. Я вам не доставлю никаких хлопот. Вообще-то я очень устала сегодня.

— Охотно вам верю, — издевательски произнес он, посылая ей уничтожающий взгляд. — Судя по всему, вы неплохо поразвлеклись с вашим дружком в том отеле, при вашей-то хрупкой комплекции! Да и возлюбленный ваш выглядел изрядно потрепанным!

Тут Кристина и ударила его. Впав в бешенство, она изо всех сил дала ему пощечину. При виде красных отпечатков пальцев на его смуглой коже, она испытала злорадное удовольствие. Эжен потемнел лицом еще больше и, не дав ей ускользнуть, схватил за плечи и придавил к своей широченной, мощной груди.

— Ах, ты, паршивка! — взревел он громовым голосом. — За всю мою жизнь никто ни разу не посмел поднять на меня руку. Не думай, что это тебе так просто сойдет!

Запустив руки в ее золотистые волосы, он с силой притянул голову Кристины к себе, несмотря на ее сопротивление. Кристина почувствовала, как к ее губам прижались его жесткие губы. Он так тянул к себе ее голову, что, казалось, шея Кристины вот-вот сломается, губам было больно. Эжен впал в такое бешенство, что девушка окаменела от ужаса. Что еще придет ему в голову? До этого момента она считала, что Эжен — сдержанный человек, контролирующий, свои чувства, но теперь поняла: он совсем другой. И ей стало страшно.

У Кристины кружилась голова, она задыхалась. Сопротивляться она перестала, выбившись из сил, и обмякла в его железных руках. Она чувствовала себя, словно мышь в пасти у кошки и трепетала, ожидая исхода. Она настолько была подавлена страхом, что сначала не заметила даже, как Эжен поднял голову.

Теперь можно вздохнуть — она глубоко, с содроганием втянула в себя воздух; широко раскрытыми, испуганными глазами взглянула на него. Ее губы еще дрожали, все тело трепетало. Эжен на секунду задержал на ней взгляд, хрипло и прерывисто дыша. Затем его лицо изменилось: при виде бледной, дрожащей девушки злоба ушла из его глаз. На лице Эжена появилось выражение, свидетельствующее о его раскаянии в своем поведении. Он глубоко, тяжело вздохнул.

— Простите меня, — через силу сказал он. — Я не должен был так поступать. — Он всматривался в ее побелевшие губы, постепенно разжимая объятия. — Прежде я никогда не вел себя так по варварски, но с вами я, вероятно, не мог иначе поступить.

Трясущиеся напряженные пальцы Кристины все еще упирались ему в грудь, и он осторожно накрыл их своими ладонями.

— Я испугал вас, причинил вам боль. Вы ударили меня, потому что я оскорбил вас, и вы были совершенно правы, рассердившись на меня. Простите меня, Кристина…

Ее потрясло это извинение. Страх, за секунду до того не отпускавший ее, полуобморочное состояние исчезли. Теперь она смотрела на него в изумлении.

— Я… я ведь только пообедала с ним, — шепотом объяснила она. — И больше ничего.

— Меня это не касается, — моментально среагировал он.

Кристина почувствовала приступ отчаяния. Ну, почему он не хочет ей верить?

— Пожалуйста, — умоляла она. — Не надо начинать все снова. — Мы с ним обедали. Мне было даже противно.

Эжен, казалось, забыл, что все еще прижимает ладони девушки к своей груди.

— Но, он же был пьян, — с отвращением заметил он, и Кристина кивнула, чувствуя себя жалкой.

— Да. Это… это была ужасная встреча. — С неприятным концом.

Эжен опустил руки, и Кристина чуть не упала. Она все еще дрожала. Тогда он снова подхватил ее и удержал на ногах.

— Мне не доставило никакого удовольствия лицезреть, как он… набросился на вас. — Эти слова он произнес со свирепой миной, выдвинув нижнюю челюсть. — Мне также не доставило никакого удовольствия видеть, как он целует вас.