Страница 17 из 19
— Алевтина Георгиевна, голубушка, это еще что? Вы меня простите ради бога, ничего я понять не могу. Я же вижу, что с вами что-то произошло. Не волнуйтесь, я лишнего спрашивать не стану, я вам помочь хочу... Может, ноги кому выдернуть надо или еще что? (Гром аплодисментов и испуганные, но доверчивые глаза.) Простите... Не хотел вас напугать... Я же понимаю, раз мы с вами встретились здесь, то помощь моя может пригодиться.
«Умный мальчик, — подумала я. — И перевязал. Мужики пошли, одно загляденье, платочки стерильные, как у медсестер. И все меня вытирают. Не к добру...» Я покосилась на Сашу. Он ожидал ответа и меня разглядывал. Блондинкой то он меня в жизни не видел. Не могу понять, нравится или нет... Чего это я как-то раньше не замечала, какой Сашенька мужик видный. Орел-мужчина. А как смотрит...Умереть, не встать. Да-а..Ой, что это я? Как меня мужик платком вытрет, так у меня крыша едет. «Гормоны шалят, совсем развинтилась, — опять чувствуя близкие слезы, я всхлипнула. — И пауза чересчур затянулась...» Не удержалась, быстренько достала свой платок и вытерла нос. В отношении чистоты с Сашиным он и рядом не лежал.
Развернувшись к Саше, я подняла голову и с тоской во взоре уставилась ему в глаза. Я, конечно, не актриса и, чем занять сейчас мозги, не представляла. Поэтому принялась считать про себя: раз, два, три, четыре... надеясь, что до трехзначных чисел дело не дойдет.
Саша, пялясь на меня уже с отчаянием, наконец разлепил губы и выдохнул:
— Ну, Алевтина Георгиевна?!
«Готов!» Я была довольна, но радость не демонстрировала.
— Понимаете , Сашенька, не знаю даже, как вам и объяснить, в чем дело... Сама толком не могу понять... Но... За мной следят. Не могу появиться на работе... Звонят бывшему мужу (Саша удивленно приподнял бровь, об изменении моего семейного положения он ведь еще не знал), грубят Антону, его матери... От Антона я ушла... Слишком мы с ним разные люди...
Услышав это, Саша явно оживился. То ли решил, что я к Андрею Дмитриевичу могу вернуться, то ли на свой счет какие мысли появились, не знаю. Решив, что реагирует он не на то, на что надо, я продолжала:
— Я теперь боюсь дома у себя появиться... И обратиться не к кому. Разве что только к вам, Сашенька...
Я замолчала, предоставив Саше возможность ответить. Но Саша задумался и, похоже, слишком крепко. Молчал он минут пять, не меньше, потом спросил, медленно растягивая слова (видно боялся, что иначе до меня не дойдет):
— Ну, хоть какие-то предположения у вас есть, кто это?
Я отрицательно покачала головой.
— Может, это ваш второй... э-э... бывший муж?
При слове «второй» Саша пренебрежительно скривился. А я чуть не ляпнула: «Ага, звонит и сам себя обзывает!», но сдержалась. Пришлось уверять Сашу, что «второй бывший» муж на подобные действия просто не способен. Рыдать на чужой груди — пожалуйста, а чтоб вот так... Нет. Робко кашлянув и подняв чистые глаза на Александра (интересно, а как у него отчество?), стараясь не моргать, я спросила:
— Саша... Э-э... А не может быть, что это... Ну... — Глазки я опустила и, стараясь еще и не дышать, пролепетала: — Андрей...
Услышав подобную крамолу, Саша задохнулся от возмущения и, подозреваю, очень хотел бы закатить мне подзатыльник. Но нельзя... Совладав с эмоциями и отдышавшись, он изрек весомо:
— Алевтина Георгиевна, вы ошибаетесь. Как к вам относится Андрей Дмитриевич, вы сами знаете. И я знаю. Поэтому подозревать его в том, что он устроил за вами слежку или пытается помешать личной жизни — несерьезно. А если б такое могло случиться, я бы наверняка знал. Так что на этот счет голову не ломайте. Здесь, я думаю, ваш бизнес скорее затронут. Может, у вас какие сделки дорогостоящие, ну там картины или еще что-нибудь? Может, было что-нибудь необычное?
Рассуждал Саша скорее сам с собой, но на меня поглядывал, видимо ожидая какой-либо подсказки или версии. Но я только удрученно мычала, как телок на выпасе, да поджимала губы. Мне не нужны были Сашины предположения, но попробовать через него, вернее через Андрея, узнать, с кем это мы так неловко зацепились, пожалуй, можно. Сам Андрей вернется только через неделю, и Саша, я уверена, хозяину все доложит. Меня пока не будет, а Андрей всем этим непременно заинтересуется. Фамилия Сомов достаточно известна в Первопрестольной, трепать ее — занятие не для дилетантов-любителей. Поэтому Андрей Дмитриевич из кожи вон вылезет, чтобы узнать, кого же так интересует Сомова Алевтина Георгиевна. Но это наш, так сказать, резервный полк, и выступит он через неделю. А пока наша задача эту неделю прожить и при своем остаться. А этого «своего» у нас сейчас стало немного больше, чем раньше.
Наше с Сашей совместное гадание о происхождении напасти немного затянулось, и я решила,чтo самое время ненавязчиво объяснить ему истинную цель встречи. Долгое сидение на жесткой скамье порядком утомило, поэтому я встала и, глядя на Сашу сверху вниз, спросила:
— Сашенька, а у вас пистолет есть?
Саша, как истинный джентльмен, начавший подниматься со скамейки вместе cо мной, плюхнулся на нее обратно, вытаращив глаза и хлопнув ртом. Видимо, он хотел что-то сказать, но теперь забыл, что именно.
Саша неопределенно мотнул головой и вздохнул. Мне, в общем-то, было понятно, что слишком уж много разных вещей, не вязавшихся в Сашином представлении с моим обликом, довелось ему сегодня увидеть и услышать. Но что поделаешь? Надо было брать его тепленьким, и я добавила:
— Я имею в в виду, с собой?
Это понравилось ему еще меньше, но он молча кивнул головой и отвернулся. Я снова села.
— Вы не подумайте чего, Саша. Я так спросила, просто. Мне домой нужно попасть, а я идти боюсь, понимаете?
Конечно, он понимал, что маленькая бедная лань не может одна войти в дом, где ее могут поджидать злодеи, но чего ей в голову стукнуло об оружии расспрашивать, взять в толк не мог.
«Ну, ничего, подумай пока, время еще есть».
Я решила наконец вывести на сцену Ленку с Юлькой. После моего отъезда им может понадобиться помощь, а Саша, судя по всему, помочь готов. Мне или не мне, какая разница? У него сердце большое и доброе, на всех хватит, к тому же профессионал. Но так как рассказ о моих бедствиях Саша услышал в очень и очень усеченном виде и не знал ни
о камнях, ни о любимых подругах, следовало обставить встречу с ними как случайность. И чтобы они совершенно «случайно» зашли сейчас в этот скверик, от меня требовалось одно — закурить. Похлопав себя по карманам и выпотрошив сумку, я с досадой вспомнила, что сигарет у меня с собой нет. Саша с интересом наблюдал за моими действиями, видимо удивляясь, какой же бабы неприспособленный к жизни народ. Пришлось, стыдливо затрепетав ресницами, спросить сигарету у Саши. Он, в очередной раз удивившись, ответил:
— Алевтина Георгиевна, я же не курю!
«Ах, ну да! Не пью, не курю, и цветы всегда дарю, и к футболу равнодушен... наверное... чего не знаю, того... Старая корова, диверсантка недоделанная, хоть ветку от куста прикуривай...» Я завертела во все стороны головой, пытаясь разглядеть, где же маскируются на моей машине дорогие подружки. Половину горизонта закрывал собой шкафообразный Саша, я снова вскочила на ноги, но лучше от этого не стало. Сумерки надежно замаскировали темно-зеленую «Вольво», мою ласточку. Саша тоже поднялся, но глядел настороженно. Делать нечего, надо выбираться из сквера и купить или стрельнуть сигарету. Пока мои девочки думают, что они лишние, они не покажутся, а по части маскировки Ленка с Юлькой дадут сто очков вперед любому хамелеону. Я, с печалью в сгорбленной спине, побрела к выходу, Саша за мной. «Может, просто зажигалкой почиркать? Как они на это отреагируют? — Я покосилась на телохранителя и от затеи отказалась. — Если сейчас начну огоньком зажигалки махать, трудно представить его реакцию. В дурдом не сдаст, конечно, но волноваться будет».
Время шло, а в таком обычно оживленном месте никто не появлялся. Наконец на тротуаре показались трое мужиков довольно мерзкого вида, и я, глотая подступающие от отвращения слезы, попросила у них закурить. Сражены были