Страница 13 из 19
— Нет! — Я радостно затрясла головой. — Я в порядке! А я и сама подумала, а какого хрена?
Юлька выскочила перед нами из кустов неожиданно, словно чертик из табакерки. Мы с Танком смотрели на нее и не могли сказать ни слова. Мало того, что она была одета в длинную, до пят, белую вязаную безрукавку, ее волосы были распущены, на лице аккуратный макияж, словно она только что вышла из салона. Непривычно и странно смотрелась помада: такая темная, что казалась почти черной. И хотя нам это превращение было вполне понятно, в первую секунду я немного растерялась. Первой опомнилась Ленка.
— Юлька! Наконец!. Садись сюда! — Она похлопала рукой по скамейке.
Я немного подвинулась, освобождая для Юльки место в середине. Безмерно довольная произведенным эффектом, та сияла, словно начищенный башмак.
— Рассказывай, не томи! — Ленка сердито толкнула Юльку в плечо. — Давай с самого начала.
— С самого, так с самого, — покладисто согласилась та.
Выйдя утром из дома, Юлька решила ехать до галереи на
метро. Благополучно добравшись до места, она не вошла сразу, а посидела у входа на лавочке. Хотела закурить, но справедливо рассудила, что может несколько нарушить правдивость созданного образа. Что сказать при входе охране и куда пройти внутри здания, я Юльке объяснила подробно, поэтому все получилось естественно и гладко. Добравшись до офиса, Юлька огляделась. За столом у окна сидела наша секретарша Верочка. Верочка необычайно красива. Если бы она была столь же умна, проблем в ее жизни поубавилось бы. Но для первого контакта с клиентом она вполне подходила. Задержать или, в зависимости от обстоятельств, сплавить кого-то в нужный момент она могла, поэтому мы довольно мирно сосуществовали уже года два. Подойдя к Верочкиному столу, наивно и широко распахнув глаза, наша Юлия Геннадьевна поинтересовалась:
— А можно поговорить с Алевтиной Георгиевной?
Не успела Верочка открыть рот, чтобы ответить Юльке, как та уловила за своей спиной движение. Справедливо рассудив, что, изображая девочку-подростка, уместнее будет вести себя открыто и непосредственно, Юлька развернулась на шорох. Симпатичный мужчина, одетый в безукоризненный летний костюм, сидел в кресле у двери и, широко улыбаясь, смотрел на Юльку. Несколько мгновений наша малышка хлопала ресницами на шелковый платок на шее джентльмена, дотом улыбнулась. Он встал и, выйдя на середину, несколько церемонно наклонил голову:
— Кому же это понадобилась наша Алевтина Георгиевна?
Юлька скромно потупилась, как и подобает приличной
девочке, когда с ней заговаривает незнакомый мужчина. На самом деле она преследовала несколько другую цель: на столь близком расстоянии несложно заметить, что девочке несколько больше лет, чем она изображает.
— Мне нужно с ней поговорить, — храбро сказала наша малышка. — Она здесь?
— А когда вы с ней договорились встретиться? — Видимо, отвечать вопросом на вопрос было у молодого человека в привычке.
— Это не я договорилась. Это моя бабуля. Она сюда заходила, ей сказали, Алевтина Георгиевна лучше всех в этом понимает. Вот она все ей и отдала. Алевтина Георгиевна сказала, что сегодня обязательно будет и чтоб я сама пришла. А ее нет, что ли? — Юльке пришлось сурово наморщить лоб, чтобы показать, что отсутствие Алевтины Георгиевны она не одобряет.
Во время этого вдохновенного монолога из коридора в приемную вошел еще один мужчина. Его внешность не внушала доверия. Как выразилась Юлька, от доверия его рожа была достаточно далека. Он был старше первого и крупнее. Щеки на оплывшем лице были подернуты красной сеткой сосудов, небольшие серые глазки были пусты и равнодушны, словно у змеи. К тому же он принялся бесцеремонно разглядывать Юльку и хмыкать со свинской улыбкой. Все это Юльке ой как не понравилось, но делать было нечего, тем более что путь к отступлению был отрезан.
— Чего отдала-то? — Второй мужчина явно не был расположен к сантиментам. — Толком можешь сказать?
Юльке пришлось надуть губы и презрительно сощурить глаза:
— Как чего? Мои работы, естественно! Акварель, карандаш, восемь эскизов. А что?
Не сводившие до этого момента с Юльки пристального взгляда мужики переглянулись. Толстый повернулся и что-то очень тихо сказал. Первый пожал плечами.
— Не знаю. Я не думаю.
У Юльки сложилось впечатление, что второй предлагает более подробно расспросить ее о чем-то,конечно, вероятнее всего, обо мне. Но было похоже, что они потеряли к ней интерес. Воспользовавшись перерывом в переговорах, Юлька живо обернулась к Верочке. Стараясь говорить проникновенно, она спросила:
— А они тоже к Алевтине Георгиевне? Они первые? А они надолго?
Верочка кивнула. Она выглядела растерянной и подавленной:
— К ней. А Алевтины Георгиевны нет. И куда она подевалась, ума не приложу. Дома ее нет. Не знаю, как мне быть? — Она испуганно глянула за Юлькину спину на разговаривающих мужчин и добавила, вздохнув: — Не нравятся они мне. Спрашивали ее адрес, а как я его дам, я не могу. Где ее найти, где ее найти! Откуда мне знать?
Верочка принялась вздыхать так жалобно, что растрогала нежную Юлькину душу. Но, вовремя спохватившись, она решила не раскрывать бедной секретарше секрета моего исчезновения. Решив, что узнала уже вполне достаточно, Юлька сказала Верочке «спасибо» и известила, что зайдет завтра. Та рассеянно кивнула, а Юлька, косясь одним глазом на неприятеля, поплыла к дверям. Когда до двери оставалась пара шагов, Юлька услышала, как первый джентльмен вдруг сказал:
— Ну, девушка, что надумала?
Тон его был не из приятных. Таким тоном не желают доброго здоровья и уж точно не приглашают девушек на свидания. Юлька представила, как съежилась бедная Верочка, и начала плавно тормозить, делая вид, что у нее расстегнулась туфелька. А Верочка, опять вздохнув, ответила:
— Не знаю я, где она, ну не знаю! Может, случилось что, не дай бог, или у подруги какой (Юлька судорожно сглотнула). Может, уехала, она же не привязанная! Она начальник и мне не докладывается. Сказала вчера: позвоню — и все!
— У подруги? Это интересно! А много у нее подруг?
— Очень много! Алевтина Георгиевна очень общительная. У нее всегда люди. Мне ее иногда даже жалко, поесть не успевает. Каждому время найдет, а сама голодная...
— Телефоны подруг есть?
— Да не всех, конечно. Просто я помню, кому она чаще звонит...
— Напиши...
Это подал голос второй приятный дяденька, и Юлька поняла, что Верочка даст им все телефоны, какие только помнит, включая телефон своей бабушки. Она судорожно пыталась сообразить, как узнать, чьи телефоны напишет Верочка. Но мыслей в голове не было ни одной, не только умных, но даже и глупых. И тут Верочка сказала:
— Вот эти я помню, а остальные не могу найти. Может, телефонную книжку Алевтина Георгиевна забрала, она иногда домой берет, новые телефоны переписать...
Тот, что был помоложе, взял из рук Верочки бумажку и прочитал:
— Королева Юлия Геннадьевна... Давай, Конус, начнем...
Услышав свою собственную фамилию из уст джентльмена, Юлька опешила. Верочкина обычно довольно плохая память на сей раз сыграла с нами злую шутку.
— Чтоб тебя разобрало... — прошипела Юлька. — Что делать-то?
Ясно было только, что выбираться оттуда ей следует незамедлительно. Юлька, прикидываясь собственной тенью, засеменила к выходу. Звонить из галереи она не решилась. Выйдя без всяких приключений на улицу, она собралась перевести дух и разыскать телефон, как вдруг заметила, что следом за ней, не торопясь и насвистывая, вышел молодой парень в спортивном костюме. От предчувствия у Юльки заныли зубы.
«Только не торопись, — сказала она себе. — Может, это тебе только кажется».
Она не спеша пошла по улице, то и дело останавливаясь, чтобы посмотреть на витрины, аккуратно переходя дороги по переходам, дождавшись зеленого сигнала светофора. Эти нехитрые манипуляции позволили ей убедиться в том, что молодой человек в спортивном костюме, рассеянно глядящий по сторонам, точно повторяет весь Юлькин путь, словно идет по следу. Причем делает это довольно небрежно, нимало не заботясь о том, что она может его заметить. Такое пренебрежение к своей персоне Юльку обидело. Как ей казалось, у нее получилось изобразить шестнадцатилетнего