Робкая магия

Граф помолчал, и Родди краем глаза заметила, что он сжал сцепленные за спиной кисти рук.

— Вы все еще хотите, чтобы я нанес визит вашему отцу? — резко спросил он.

Родди почувствовала, что краснеет. Однако чем больше она размышляла о своем плане, тем больше убеждалась в его реалистичности. Графу нужны были ее деньги, а ей самой — семья и свой домашний очаг. Она должна была вступить в брак по расчету с единственным на земле человеком, с которым могла прожить в мире и согласии до конца своих дней. Сжав в руках скомканный носовой платочек, Родди кивнула.

Ивераг глубоко вздохнул. Родди не знала, какие чувства им владели. Ощутил ли он облегчение или тревогу? Она почувствовала на себе его взгляд и подняла глаза.

— Я не могу понять, что вами движет, — задумчиво промолвил граф.

Родди невольно посмотрела туда, где стояли Джеффри и его супруга. Ивераг проследил за ее взглядом.

— Ах вот оно что, — промолвил он, и его губы скривились в усмешке. — Теперь мне все понятно.

— Родди, дорогая моя! — окликнула миссис Деламор дочь. — Нам пора.

Они пробыли в гостях полчаса, что было вполне достаточно для дневного визита. Родди встала и кивнула графу, что понравилось многим гостям, которые сочли ее прощание холодным.

Через два дня Ивераг нанес визит мистеру Деламору. Предлогом являлась продажа племенной кобылы. Чтобы подслушать, о чем они говорят, Родди с сильно бьющимся сердцем села на скамейку под открытым окном кабинета отца. Ее нельзя было увидеть из дома, так как она была скрыта живой изгородью. Стараясь справиться с волнением, Родди попыталась сосредоточиться. Она могла бы следить за ходом разговора, проникнув в мир мыслей и эмоций отца и став его глазами и ушами. Однако Родди очень сильно волновалась. Она понимала, что поступает дурно, подслушивая под окном, но ничего не могла с собой поделать. От этого разговора зависело слишком многое в ее жизни.

Сначала собеседники долго рассыпались друг перед другом в любезностях, ведя себя довольно церемонно. Но потом речь зашла о лошадях, и мистер Деламор заметно оживился, отбросив всякую официальность. Он разговаривал с графом доверительным тоном, что было частью его обычной тактики, с помощью которой он располагал к себе партнера. Опытный торговец лошадьми, мистер Деламор не понял, что Ивераг явился, чтобы заключить сделку совсем другого рода, и продолжал торговаться. В конце концов они сошлись в цене и ударили по рукам. Мистер Деламор был чрезвычайно доволен собой, так как приобрел пару породистых кобыл почти за бесценок.

— Не хотите ли пропустить стаканчик, милорд? — спросил мистер Деламор, пребывавший в прекрасном расположении духа. — У меня есть превосходный коньяк.

Ивераг согласился, и они стали болтать о том о сем. Ее имя ни разу не было упомянуто, и она уже разочарованно думала, что граф решил отложить разговор о главном до следующего визита. Родди прекрасно понимала, что дружелюбие ее отца — временное явление, вызванное заключением удачной сделки. Она боялась, что в следующий раз мистер Деламор вообще не пожелает принимать у себя Иверага.

Внезапно в кабинете установилась тишина. Собеседники, казалось, все обсудили, и темы для разговора были исчерпаны. Родди решила, что Ивераг сейчас откланяется и уйдет. Но он неожиданно произнес:

— Мистер Деламор, я прошу вашего разрешения начать ухаживать за вашей дочерью.

— Что вы сказали, сэр? — изумленно переспросил отец Родди, не веря своим ушам.

Граф усмехнулся.

— Я попросил разрешения начать официально ухаживать за вашей дочерью Родерикой.

— Но… — пробормотал отец Родди, лихорадочно подыскивая нужные слова. — Не кажется ли вам, что вы слишком спешите?

— Спешу? Возможно, вы правы. — Ивераг помолчал. — Может быть, вы присядете хоть на минутку, мистер Деламор?

Родди закрыла ладонью рот, стараясь сдержать смех. Граф вел себя вызывающе. Ее отец, наверное, был поражен апломбом Иверага, а также той темой, на которую он вдруг заговорил.

В кабинете вновь воцарилась тишина. Мистер Деламор переваривал то, что сказал его гость.

— Но вы совсем не знаете ее, — наконец упавшим голосом промолвил он.

— Почему же? — пожав плечами, возразил Ивераг. — Нас представили друг другу в Мурсайд-Холле, хотя мы уже до этого были знакомы.

Граф говорил спокойным, ровным голосом, но для мистера Деламора его слова были подобны взрыву.

— Так значит, вы встречались в Ньюмаркете… — простонал он. — О Боже, — Ивераг, я знаю, вы способны к состраданию, хотя молва утверждает обратное… Не губите ее, умоляю вас. Она еще совсем ребенок.

— Я не причиню ей никакого зла, — холодно возразил граф. — Это не входит в мои намерения.

От этих слов у Родди потеплело на душе. Но ее отца они привели в негодование.

— В таком случае держитесь от нее подальше! — вскричал он. — Я не потерплю, чтобы вы втянули ее в очередной скандал! Убирайтесь вон!

В разговоре возникла пауза, и Родди поняла, что граф тоже готов вспылить и сейчас пытается взять себя в руки.

— Может быть, прежде чем выставлять меня за дверь, вы все же выслушаете мои объяснения? — спросил он.

Отец Родди прочистил горло. Спокойствие графа передалось ему.

— Ну что ж, я вас слушаю, — проворчал он. — Но только учтите, у меня мало времени. Я не намерен торчать тут с вами весь день.

— Я прошу вас только разрешить мне ухаживать за Родерикой. Если она отвергнет меня, я оставлю свои притязания. Вы сомневаетесь во мне из-за репутации, которой я пользуюсь, и того положения, в котором я сейчас нахожусь. Не скрою, оно незавидное. Несколько месяцев назад я вступил во владение своим имением на холмах Керри, которое находилось под опекой до достижения мной тридцатипятилетнего возраста. Оно в бедственном состоянии. Если я в ближайшее время не вложу значительную сумму в восстановление хозяйства, то у меня конфискуют пахотные земли. Остального моего имущества недостаточно для того, чтобы выручить нужные средства. — Граф помолчал, а потом снова заговорил, подчеркивая каждое слово: — Я могу предложить вашей дочери только свой старинный титул. Больше у меня ничего нет. Но я обещаю приложить все силы для того, чтобы обустроить домашний очаг в Ивераге и сделать вашу дочь счастливой.

Последние слова графа изумили и Родди, и ее отца. Она вспыхнула от смущения, не зная, как истолковать то, что сейчас услышала. «Не обольщайся, это всего лишь слова, — стала внушать себе Родди. — Подобные обещания дает каждый мужчина, когда просит у отца руки его дочери». То, что граф — прекрасный актер, Родди уже знала.

— Все это одни разговоры, — пробормотал мистер Деламор недовольным тоном.

— Я сказал вам правду, которую легко проверить. Я действительно нахожусь в затруднительном положении.

— Но мне-то какое дело до этого? Я не вижу для себя никакой выгоды в вашем предложении. Может быть, вы объясните, какая мне польза от него?

Граф промолчал. У Родди упало сердце. Она уже оплакивала свою судьбу, ее ждало будущее старой девы. Если бы Ивераг сказал сейчас, что она согласна выйти за него замуж, то отец пошел бы ей навстречу. Он всегда выполнял все ее желания.

Родди жалела о том, что не намекнула отцу о своем желании стать женой Иверага. Если мистер Деламор сейчас выгонит графа из дома, тот уже больше никогда не вернется сюда. Родди казалось, что Ивераг сильно страдает от этого неприятного разговора и едва сдерживается. Граф испытывал глубокое унижение, признаваясь постороннему человеку в своей нищете. Ему действительно нечего было предложить своей невесте, и это задевало его мужское самолюбие. Какую выдержку надо было иметь, чтобы терпеть такие муки!

Родди окончательно убедилась в том, что хочет выйти замуж за этого мужественного человека. И она добьется своего во что бы то ни стало! Она нужна ему, и осознание этого переполняло ее душу незнакомыми чувствами. Если ее отец сейчас откажет графу и выставит его за дверь, она найдет способ связаться с ним. Они уедут за границу и там поженятся. Сотни самых безумных мыслей роились у нее в голове. Она была так взволнована и поглощена ими, что перестала прислушиваться к разговору, происходившему в кабинете.