Страница 4 из 21
- Она жива? - я подошла к нему поближе и положила руку ему на плечо, стараясь успокоить, утешить. Все еще дрожа от рыданий, но уже более осмысленно мужчина посмотрел на меня, видимо не узнав.
- Она... да... с ней все будет в порядке. Но ребенок... Мы так долго не могли иметь детей, и когда Ириша забеременела... А теперь он умирает, и врачи не знают, как ему помочь.
- Мне жаль, - я опустила глаза. Пустые, ничего не значащие, ни на что не влияющие слова. Чем провинился перед этим миром малыш, только начавший жить? И справедливо ли дать ему умереть?
- Ты же знаешь, что ничем не сможешь помочь, - в голове я услышала голос Кадмиель, - каждый из них проживает свою собственную жизнь. Ты не вправе вмешиваться.
- Жизнь? У малыша ее не было. Он умирает, не успев родиться, - так же мысленно возразила я.
- Такова его судьба, - голос ангела стал громче, словно пытаясь перекричать мои мысли.
- Я вас вспомнил, - нерешительный голос мужчины отвлек меня от разговора с Кадмиель, - это ведь были вы? Там, на дороге?
- Да, - я печально улыбнулась, наблюдая за тем, как оживившееся на мгновение лицо человека теряет краски, становится хмурым и печальным, - спасибо за помощь. Не знаю, что со мной было, если бы не вы.
- Не стоит меня благодарить, - он вздохнул, и я поняла, что сейчас его мысли далеко, вместе с малышом, который борется за жизнь. Но если все так, как сказала Кадмиель, у него нет ни малейшего шанса.
Поняв, что никакими словами сожаления не облегчить горя отца, я от него отошла. Мысли со страшной скоростью вертелись в голове, сменяя друг друга, плавно приводя меня к одному: я ангел, и я здесь. А на остальное... на остальных в данную минуту мне просто плевать. А кто говорил, что мою сущность что-то сможет изменить?
Проникнуть в отделение для новорожденных оказалось труднее. Но "убедив" медсестру меня провести в реанимацию, я без труда почувствовала слабую искру жизни. Подойдя к контейнеру, увидела крошечное сморщенное синюшное тельце. Наверное, несколько лет назад, в той, другой жизни эта картина разорвала бы мне сердце. Но с тех пор мне пришлось увидеть и пережить слишком много...
Отключив электропитание, и проигнорировав слабый протест медсестры, находящейся под моим контролем, я открыла инкубатор и взяла ребенка на руки.
- Что же, малыш! Там, наверху не слишком в нас верят. Но мы очень сильно их удивим.
Новорожденный смотрел на меня совершенно осмысленным взглядом, словно понимал о чем с ним говорю и внезапно я почувствовала слабый отголосок сожаления. Сожаления о том, что в моей жизни никогда не будет такого вот малыша со смуглой кожей и темными глазами. Что же, судя по всему, эмоции окружающих влияют на меня куда сильнее, чем я надеялась. А это значит, что надо как можно скорее уходить отсюда.
Прижав малыша к груди, я закрыла глаза, представляя, как нас обоих обволакивает свет. Моя кожа стала горячей, и ребенок, видимо что-то почувствовав, слабо пискнул. Стараясь не отвлекаться, я мягко коснулась его силой, потихоньку вливая ее в это хрупкое тельце. Не знаю, сколько это заняло времени, но когда снова открыла глаза, у меня на руках лежал абсолютно здоровый карапуз, с нежно-розовой кожей, пухлыми щечками и сморщенным в плаче курносым носиком, демонстрирующий всю мощь своих легких.
- Удачи тебе малыш, - шепнула я, нежно целуя его в макушку и передавая медсестре.
Через мгновение я покинула палату, стремясь оказаться подальше от места, где мои человеческие чувства могли вырваться на свободу.
- Ты совершила большую ошибку, вмешавшись в его судьбу, - никак не среагировав на голос Кадмиель в моей голове, я вернулась к себе, надеясь, что моего отсутствия никто не заметил. Не думаю, что кто-то из пациентов был бы способен разгуливать по больнице через несколько часов после операции на мозге.
- Мне пришлось позаботиться и об этом, - мне послышалось, или в голосе ангела, помимо назидательности, промелькнуло еще и ехидство? Впрочем, в этом не было ничего странного. Кадмиель, как и я раньше была человеком. Вот только ее смерть была не столь "зажигательной" как моя.
- У меня еще есть время? - спросила я, укладываясь в постель. Почувствовав что-то холодное на груди, я прикоснулась к кулону: он слегка потускнел, утратив свой кровавый оттенок.
- Исцеление забирает много сил, - пояснила ангел, - ты должна понять, что тебя послали сюда не за этим.
- Знаю, - я прикрыла кулон халатом.
- Он будет недоволен, что ты нарушила его указания, - Кадмиель и не думала останавливаться. Впрочем, я тоже была упряма. Наверное, гены... прошлого воплощения.
- В таком случае, я поясню все ему лично! - почти фыркнула я, в тайне радуясь, что новая оболочка позволяет демонстрировать такое обилие эмоций.
- Я тебя предупредила, - последнее слово я предоставила озвучить ей, и уже через мгновение осталась совершенно одна. Впрочем, ненадолго.
Я почувствовала приближение людей к своей палате, и поспешила закрыть глаза, приняв соответствующий вид. И все же, не смогла удержаться, чтобы не бросить взгляд из-под опушенных век на высокого мужчину в белом халате с маской на лице, уж очень нетерпеливо вошедшего в палату. Сопровождавшая его врач оказалась более медлительной.
- Карина! Девочка моя! Что эти мерзавцы с тобой сделали? - он попытался меня обнять, но был вовремя остановлен подоспевшим врачом.
- Осторожнее, пожалуйста, профессор. Я понимаю, чего вам стоит увидеть ее снова живой, после стольких недель, но все же она слишком слаба после операции. Не стоит беспокоить.
- Да, разумеется, - торопливо сказал тот, кого назвали профессором. Он склонился к моей руке, и коснулся ее губами, - просто я так счастлив. Я давно потерял надежду... и теперь она совсем рядом... живая.
- Значит, нет никаких сомнений? Это она?
- Она, - я снова почувствовала прикосновение к своей руке, на этот раз горячих пальцев. Казалось, мужчина не в силах выпустить меня из рук... точнее, не совсем меня, - эта Карина. Моя жена.
- Поздравляю вас, профессор Жданов. Я рада, что все закончилось хорошо. Медицинский вертолет, как вы и просили, готов к вылету. Сейчас наша бригада подготовит вашу жену к перелету. Думаю, вам лучше подождать в коридоре.
Оставшись одна, я едва успела перевести дух, как в палату вошла Кадмиель в сопровождении двух санитаров. Они легко перенесли меня на каталку и вывезли из палаты. Двигаясь по коридору больницы, я чувствовала легкий страх и волнение. Хотя... после стольких лет я могла легко спутать два этих чувства с любыми другими. Не ожидала, что будет настолько трудно погрузиться в этот мир, полный чужих ощущений и эмоций, которые уже давно перестали быть моими. Но если это именно то, чего от меня хочет Михаэль, я рискну. Ведь, по сути, у меня уже давно нет выбора.
Кадмиель наблюдала за взмывшимся в чистое небо вертолетом. Проведя пальцем по стеклу, она начертила на нем охранный знак, словно надеясь, на помощь древнего символа:
- Удачи, Регина. Пусть тебя хранит Господь.
III
- Она скоро очнется? - взволнованный голос Олега заставил снова прикрыть глаза и положиться на внутреннее чутье. Он стоял у моей постели, не решаясь взять за руку. Лечащий врач, грузный пожилой мужчина, по имени Анатолий Сергеевич, был рядом с ним. Оба говорили шепотом, но для меня это не являлось проблемой.
- Думаю, да - уверенно ответил врач, - несколько раз она уже приходила в себя, и даже разговаривала с медицинским персоналом. Разумеется, это настоящее чудо, что она осталась не только жива, но и в здравом уме. Признаюсь, рана на голове меня беспокоила.
Я внутренне усмехнулась, полностью разделяя мнение своего врача. Он даже не представлял, насколько эта рана беспокоила меня. Столько дней переносить ненужную боль, когда достаточно небольшого усилия, чтобы полностью себя исцелить. Но я была обязана придерживаться легенды до конца, а значит, придется потерпеть небольшой дискомфорт.