Страница 20 из 21
Стул с грохотом упал на пол, и я оказалась за спиной Рогозина, который потерял несколько секунд, пытаясь сообразить, как я смогла исчезнуть из ловушки. Почувствовав, мое присутствие сзади, резко обернулся, успев выхватить пистолет. Я схватила его за руку, не позволяя спустить курок, и толкнула к ближайшей стене. Не сомневаюсь, что за нами наблюдают и сейчас сюда сбегутся все, кто не побоится встретиться лицом к лицу с разбушевавшемся демоном.
Лейтенант яростно смотрел на меня. Его волевое, с резкими чертами лицо было хмурым и злым, в темных глазах я без труда читала, что бы он сделал со мной, вернись мы на пару минут в прошлое. Но момент был упущен, а человек никогда не сможет оказать достойное сопротивление тому, с чем он раньше никогда не сталкивался. Надеюсь, он успеет усвоить этот урок. Жаль, если нет. Он был еще достаточно молод, чтобы умереть под пулями своих друзей, которые совсем скоро попытаются меня убить.
Я сжала руку Рогозина сильнее, почти ломая кисть, заставляя его выронить пистолет, и подавшись к нему, прошептала, касаясь покрытой грубыми рубцами шеи губами:
- Вы не сможете меня убить этим, лейтенант. Оружие против демонов для меня безвредно. И что же вы будете делать теперь?
Я чувствовала жар, исходящий от него, слышала бешеный стук его сердца. Он был напуган, но не паниковал, чудом сохраняя присутствие духа. Пульсирующая в венах кровь почти оглушала, но не она влекла меня. Там, глубоко внутри, было то, что не подавалось описанию. То, за что демоны готовы на все. То, чего сейчас так не хватает мне. Его Anima. Дающая непередаваемое ощущение жизни, силу и способность чувствовать. Такая близкая, что казалось, достаточно протянуть руку...
Моя рука невольно прошлась вверх, по его груди, проникла в вырез рубашки, и сдавила горло. Подняв на него глаза, я встретила его взгляд, настороженный и упрямый, говорящий о его готовности встретить любое испытание, любую боль, и с честью умереть... Умереть, но не позволить себя запугать или сломить.
Я отступила, и, слыша топот приближающихся шагов, улыбнулась. В конце концов, кто говорил, что Ангелы должны жить вечно? Особенно ангелы, побывавшие в аду?
X
- Надеюсь, ты навсегда запомнишь эту минуту, - успела шепнуть я за мгновение до того, как к нам ворвались. Отчетливо ощутила, пули, разрывающие плоть, входящие в тело. Жаль что я не демон... Все могло бы закончиться прямо сейчас...
***
- Какого хрена здесь творится? Ты совсем ополоумел? - Медведев подскочил к Рогозину с явным намерением привести его в чувство. Но, заметив, как тот моргнул и, на миг, зажмурившись, тряхнул головой, понял, что с приятелем все в порядке. Кажется, они успели вовремя.
- Все нормально, Медведь. Как видишь, я все еще жив и здоров, - лейтенант сел на стол, и взлохматив рукой короткие волосы, посмотрел на лежащую на полу женщину, - готова?
- Еще бы! - растянулся в довольной улыбке еще один из вбежавших в комнату, - ты же знаешь, я редко промахиваюсь.
Его светло-голубые глаза презрительно сузились, стоило ему увидеть убитую:
- Вот тварь! Как она смогла выбраться из пантакля?
- Спроси что-нибудь полегче, - скривился Рогозин, пытаясь отвести взгляд от Ждановой, и понимая, что не в силах этого сделать. Он чувствовал странную слабость, словно ее прикосновения лишили его последних сил. Но это было просто невозможно, даже если она демон... А чем еще она могла быть? Конечно, демон. Но даже если так, они не высасывают из жертвы силы, разве что суккубы. Но она не суккуб, в этом он был уверен. Она лежала на боку, голова покоилась на вытянутой руке. Ее израненные пальцы со сломанными ногтями выглядели такими хрупкими на фоне грязно-серого пола.
- Ты чего? - заметив его движение, Медведь постарался одернуть приятеля, но тот, увернувшись от него, подошел к убитой, и опустился на колени:
- Она точно мертва? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросил он.
- Я же сказал, - в голосе стрелка проскользнула легкая обида, - с такого расстояния просто невозможно промазать.
- Я знаю, Борис, но все же, - его рука потянулась к ее лицу и замерла над ним не решаясь дотронуться. Он мог бы поклясться, что она была холодная. Нет, просто ледяная, ему не нужно было прикасаться к ней, чтобы это почувствовать.
- Эй, если ты закончил, нам нужно убрать ее отсюда. Сам понимаешь, мы не можем здесь задерживаться. В любой момент может поступить вызов.
- Да, конечно, - Рогозин убрал руку и стал подниматься, когда почувствовал на своем запястье ледяное прикосновение.
- Уже уходите? - ее мелодичный голос слился с воплями товарищей и звуками выстрелов, впрочем, не достигших цели. Рогозин был прямо на линии огня, загораживая собой Карину. Он чувствовал ее всем телом, холод пробирал его до костей, и он едва подавил волну дрожи. Через мгновение с удивлением понял, что готов клацать зубами от холода, - заметьте, лейтенант, сейчас вашей жизни угрожают только ваши товарищи.
- Отпусти его, тварь, - рявкнул Медведь, стараясь прицелиться как можно точнее, чтобы снять демона одним выстрелом в голову.
- Опусти ствол, - парировала "тварь" с мягкой улыбкой. Казалось, и Медведев сам удивился внезапно пришедшей мысли, о том, что все это её развлекает.
- Я похож на идиота?
- Да, - женщина снова улыбнулась, и на миг Медведь решил, что она над ними просто издевается, - если все еще надеешься убить меня из своей пушки, - спокойно, не дергайся, мое терпение и так на исходе.
Последняя фраза была предназначена Рогозину, который, предположив, что демоница отвлеклась, решил попытаться освободиться. Но это было невозможно. Карина стояла сзади, и без малейшего усилия удерживала высокого, крепкого мужчину. Ее руки лежали на его плечах, и он с ужасом понял, что не в силах ими даже пошевелить. Он вообще не чувствовал своих рук. Паралич начинался у шеи и заканчивался в области коленей. Неужели это навсегда? И он так и останется на всю жизнь - беспомощным и обездвиженным?
- Не волнуйся, - словно прочитав его мысли, произнесла Карина, - скоро паралич пройдет, и ты снова вернешься к старой жизни - будешь бегать за демонами, ловить людей, устраивать им допросы - в общем, поддерживать порядок и защищать мир во всем мире. Только сначала, тебе придется помочь мне отсюда выбраться.
- Лучше сразу прикончи меня, - с трудом произнес Рогозин, сделав безуспешную попытку дернуть плечами.
- Зачем же так быстро? - удивилась Карина, - ты проживешь долгую и счастливую жизнь, и умрешь глубоким стариком в окружении детей и внуков. Если, конечно, тебе придет в голову когда-нибудь ими обзавестись.
- Заткнись!
- Как грубо! - сделав вид, что обиделась, я слегка надула губки, и закатила глаза. Впрочем, мне не приходилось больше притворяться - эта затянувшаяся нелепая ситуация уже давно стала меня раздражать. Но намереваясь свести число ненужных жертв к минимуму, я продолжала - твои пули - это больно. Очень больно. Они входят в тело, рвут сосуды, ломают кости, и мне приходится тратить много сил, чтобы исцелиться. Но это не смертельно. Для меня не смертельно, чего не могу сказать о тебе. Если твой товарищ выстрелит, он промахнется, наверняка. Пуля войдет в твою шею, и, ударившись в позвоночник, пройдет мимо него, повредив спинной мозг. Возможно, ты выживешь, и у вас появится слабая надежда снова меня скрутить. Но какой ценой? Готов ли ты на всю жизнь остаться инвалидом, зная, что где-то там, в этом огромном мире, существую я. И я жива, не смотря ни на что, а ты почти мертв?
- Сука! - Рогозин скрипнул зубами, но моя короткая речь видимо, возымела действие. Ребята больше не пытались стрелять, а лейтенант стоял спокойно. Надеюсь, они соображают быстрее, чем их друг леденеет. Как же хрупко человеческое тело. И в этом сейчас для меня главная проблема.