Честь Волка

Его слова словно доносились с большого расстояния. Моргнув здоровым глазом, Рагнар поискал взглядом Габриэллу, но встретил лишь мрак.

В голове Рагнара расцвела огненным цветком жгучая боль, грубо вернув его в сознание. Он зарычал, тряся головой, но рука в доспехах, сильно стиснув ему челюсть, удержала его на месте.

Яростно моргая, Рагнар открыл свои будто покрытые коркой веки и увидел склоненное над ним бледное лицо Сигурда. Он лежал на спине в окружении припавших к земле фигур. Постепенно Рагнар стал различать лица. За работой Волчьего Жреца, сдерживая эмоции, наблюдали Торин и Хаэгр. Габриэлла выглядела безрадостной и напряженной.

Его держала рука Хаэгра. Торин наклонился ближе и сказал Рагнару:

— Не шевелись еще минутку, он почти закончил.

Последовала еще одна яркая вспышка боли, но на сей раз Рагнар смог притупить ее с помощью ментальных приемов, которым научился в Клыке. Он почувствовал, как сбоку по голове побежала струйка крови, когда Сигурд откинулся назад, осматривая окровавленную пулю болт-пистолета.

— Твоя голова, должно быть, сделана из сплошного керамита, — проворчал Волчий Жрец. — И все же тебе повезло, что выстрел пришелся под углом, иначе он выбил бы тебе мозги.

— Насчет этого, — усмехнулся Торин, — не стоит беспокоиться. Той пуле пришлось бы болтаться в голове Рагнара, как игральной кости, пока не заденет что-нибудь важное.

Сигурд не поддержал разговора; нахмурившись, он отбросил пулю и извлек из контейнера на своем ремне пару металлических банок.

— Пуля прошла прямо над левым глазом, — сообщил он Рагнару, обрабатывая его рану лекарственными бальзамами. — Как у тебя со зрением?

Рагнар изо всех сил старался сосредоточиться. Образы орудующего топором гиганта и рычащих людей-волков маячили в его сознании как призраки.

— У меня были проблемы со зрением раньше, — ответил он рассеянно, — но, возможно, все дело — в крови. Теперь все в порядке.

Сигурд коротко кивнул, но на лице его оставались сомнения. Наложив на лоб Рагнару пластырь, он поднялся на ноги.

— Присматривайте за ним хорошенько, — велел Волчий Жрец Торину и Хаэгру. — Думаю, мы отправимся в путь очень скоро.

С гримасой боли Рагнар приподнялся на локтях, а Сигурд развернулся и зашагал прочь, пробираясь среди трупов рапторов, заваливших пространство между возвышающимися башнями зернохранилищ. Молодой Космический Волк увидел в нескольких метрах от себя Харальда и его воинов, которые, усевшись на землю рядом с инквизитором Вольтом, проверяли свое оружие и переговаривались друг с другом приглушенными голосами. Громадные фигуры безмолвно вышагивали по краям открытого пространства, настороженно принюхиваясь к пустому небу. Учуяв запах людей-волков, Рагнар ощутил нарастающее раздражение.

Метрах в десяти от них стоял Торвальд, воздев свой топор к небу. Сверкнувшая молния осветила его поднятое вверх лицо. Глаза гиганта были открыты, но отсвечивали зеленым, подобно шишковидному глазу Габриэллы, — на его лице царило выражение мрачной сосредоточенности.

Рагнар пытался постичь смысл того, что предстало перед его взором.

— Что, во имя Моркаи, здесь происходит? — пробормотал он.

— Мы попали на страницы легенды, — произнес с благоговением Торин, — той, что насчитывает уже десять тысяч лет.

Молодой космодесантник нахмурился:

— О чем это ты?

— Да не обращай на него внимания, — вставил Хаэгр. — Я ничегошеньки не понял из того, что он наговорил после завершения боя. Если бы я был не в курсе, то сказал бы, что рану в голову получил он, а не ты. — Могучий Волчий Клинок окинул взором сцену побоища и пожал плечами. — Рапторы устроили на нас засаду. Уверен, ты это помнишь. Но прежде чем могучий Хаэгр успел обратить их в бегство, Торвальд и его… воины… повыскакивали из теней и разорвали наших врагов в клочки.

— Но кто они? — спросил Рагнар, которого все еще преследовали образы, представшие перед его мысленным взором. — Они, ясное дело, сыны Фенриса, но доспехи и эмблемы…

— Их не видели со времен Ереси, — сказал Торин, — с тех самых пор, когда Леман Русс высадился на Просперо, чтобы обрушить свою месть на Тысячу Сынов. — Он покачал головой в изумлении. — Они — часть потерянной роты, Рагнар, Тринадцатой.

— Слушай его больше, — фыркнул Хаэгр. — Он думает, что стал теперь скальдом.

— Быть может, я был им когда-то, — заметил Торин лукаво. — Видишь ли, увалень с косматыми ушами, жизнь состоит не только из еды и сражений.

— Но что они делают здесь? — вмешался Рагнар. — И как с ними оказался Сигурд?

Торин пожал плечами:

— Ты бы их спросил, брат. Сигурд нам ничего не сказал, и я думаю, что Торвальд использует свое могущество, чтобы укрыть нас от врагов.

— Он тоже жрец? — понизив голос, поинтересовался Рагнар.

— Не просто жрец, Рагнар. Торвальд был одним из первых Рунических Жрецов, — ответил Торин. — Он сражался рядом с Руссом во время Великого Крестового Похода. Ты только представь себе это!

— А ты швырнул его оземь, как выбритого претендента, — сообщил Хаэгр, похлопав Рагнара по плечу. — Это было классно, братишка! Ему повезло, что он не пытался трясти своим топором передо мной. Я мог бы его откусить и выплюнуть к его ногам!

Молодой Космический Волк, не обращая на Хаэгра внимания, уставился на огромных людей-волков, которые ходили в дозоре вокруг них.

— Они все поддались волку, — сказал он, — даже Торвальд. У него в глазах — знак Проклятия Вульфена.

— Как рассказывают саги, Магнус и Тысяча Сынов избежали нашего гнева, отступив в варп через портал, но Русс не позволил им удрать так легко. Он приказал Тринадцатой роте преследовать их, они исчезли в растворяющемся портале, и больше их не видели. — Торин с сочувствием покачал головой. — Это чудо, что кто-то из них все еще жив.

— Десять тысяч лет, — эхом повторил Рагнар, пытаясь осознать все, что он услышал. — А что Торвальду нужно от нас?

— Не Торвальду, он здесь по приказу своего лорда, Булвайфа. Сигурд сказал, что мы отправимся в горы, чтобы встретиться с Булвайфом и остальными его воинами. Полагаю, что мы узнаем больше, когда доберемся туда, — сказал Торин.

Рагнар встретился взглядом с Торином.

— Откуда нам знать, что мы можем доверять им?

Его вопрос поразил Торина.

— Они — наши братья, Рагнар!

— Пусть так, но они провели десять тысяч лет во власти варпа, — возразил молодой Космический Волк. — Кто может знать, что ими движет сейчас?

Торин тревожно поерзал:

— Узнаем довольно скоро. Торвальд и его вульфены намерены взять нас в горы, и я не думаю, что у нас есть какой-то выбор. — Старший Волчий Клинок резко встал на ноги. — Кроме того, мы и сами, в общем, небезупречны.

Озадаченный Рагнар смотрел, как Торин зашагал прочь. Покачав головой, Хаэгр поднялся и затопал за своим старым другом. Молодой Космический Волк повернулся к Габриэлле с вопросительным выражением на лице:

— Что это Торин имел в виду?

Навигатор долго смотрела на Рагнара, а затем протянула руку и легко коснулась его щеки.

— Это твои глаза, — сказала она, с усталой печалью в голосе, — они теперь желто-золотые, прямо как у Торвальда.

В то же самое время за много лиг от этого места на теневой планете в стенах темно-красного храма нарастали боль и страдание: концентрация энергий грандиозного ритуала вот-вот должна была достигнуть апогея. Тысяча чернокнижников и посвященных преклонили колена на каменном полу зала, похожего на пещеру, вытянув руки к алтарю из черного камня и окровавленным кускам плоти, лежащим на нем. Их губы потрескались и кровоточили, горла охрипли, а глаза иссохли и закрылись от жутких энергий, излучаемых горящим оком, которое висело, словно нечестивое солнце, над жертвенным камнем.

Адский свет упал на Мэдокса. Он ощущал, как внушающая ужас благосклонность его примарха опускается на его плечи подобно огненной мантии. Лорд чернокнижников, стоя перед величественным алтарем, проводил сложный ритуал бесстрастным, безжалостным голосом. Одной рукой он сжимал похищенное Копье Русса, именно через этот священный символ Мэдокс направлял силу своего неправедного заклинания. Копье — точка опоры ритуала. Без него великое заклинание пропало бы зря.