Летящая на пламя

Гонец нахмурился. Луч света упал на его лицо, и Шеридан увидел, что «итальянец» намного моложе, чем это показалось ему сначала.

— Я понимаю, что это чертовски грязное дельце. Но ваше участие в нем спасет по крайней мере жизнь принцессы. Народ не захочет провозглашать ее своей правительницей после того, как она будет опозорена подобным образом. Гарольд тоже не захочет взять ее в жены. Поэтому Олимпия может тихо уйти со сцены и удалиться за пределы страны.

— Ваш Клод, похоже, истинный альтруист. У него золотое сердце, не правда ли?

— Не отказывайтесь помочь нам, Дрейк. Теперь вам известны ставки. Вам необходимо ехать, ведь, в конце концов, вас никто не заставлял писать то первое письмо! Вам удалось свить здесь уютное гнездышко, и вы думаете, что теперь находитесь в безопасности. Но это далеко не так. Вы забыли одно обстоятельство.

— Какое же?

Незнакомец искоса взглянул на Шеридана.

— Однажды ночью вы возляжете посреди своего гарема, и ваши женщины будут навевать прохладу опахалами… Однако среди них окажется одна, которая накинет вам на шею желтую петлю и задушит, вы и пикнуть не успеете. Потому что под чадрами и вуалями могут скрываться не только женщины.

Шеридан взглянул на гонца — он не ожидал услышать такую глупость.

— Вы говорите о так называемой стаге? И по вашему мнению, именно это они могут сделать?

— Откуда мне знать, что они могут сделать? Но эти профессиональные убийцы идут по вашему следу, Дрейк. Клод Николя держит их под своим контролем Если вы появитесь на свадьбе, он сделает вам маленькое одолжение и позаботится о вашей безопасности.

В комнате стало тихо. Шеридан зажал порез на большом пальце.

— Почему я должен верить вам? — спросил Шеридан. — Стага никому не подотчетна.

— И все же я не лгу. Смотрите. — Незнакомец вытащил из-под халата желтый шарф и индийский рупий, произнес несколько слов на тайном языке стага и ловко завязал монету в узел на конце шарфа. — Этого доказательства для вас достаточно? Вы понимаете, что этому я мог научиться только у убийц стага, душителей? После того как вы покинули Мадейру, они рассчитывали настигнуть вас в Ориенсе, поскольку видели, как вы любезничаете с принцессой. Но Ориенс — маленькая страна. Очень скоро Клод Николя пронюхал об их приезде. Теперь они у него в руках. Их секту изгнали из Индии, и в этом они обвиняют вас. Клод Николя знает, где вы, а убийцы не знают. — Гонец бросил шарф на колени Шеридану. — Пока не знают.

Шеридан поднял шарф.

— А вы умеете душить при помощи этого?

— Нет. Я всего лишь гонец.

Поигрывая длинным куском шелковой ткани, Шеридан улыбнулся.

— А я умею.

Незнакомец боязливо поежился.

— Послушайте, не надо так смотреть на меня. Я ведь хочу оказать вам услугу.

— За определенную плату.

— Очень незначительную. Вам легко будет выполнить просьбу Клода Николя. И никакого риска! Попросите султана отпустить вас ненадолго на свадьбу дорогого друга. Через два месяца вы вернетесь и вновь будете наслаждаться всеми мыслимыми удовольствиями. — Незнакомец окинул многозначительным взглядом роскошно обставленную комнату. — Вы же не дурак, Дрейк, это совершенно очевидно. Я бы никогда не явился к вам с подобным предложением, если бы оно не заслуживало вашего внимания.

— Да вы просто благодетель! Незнакомец пожал плечами и усмехнулся.

— Думаю, мы с вами сговоримся. Вы занимаете в этой стране очень высокий пост, и мне бы не хотелось, чтобы однажды утром ваш бездыханный труп оказался в водах Босфора. Надеюсь, что, вернувшись назад, вы помянете меня добром.

Шеридан не боялся стага, он даже испытывал к ним своего рода причастность. Было что-то притягательное в мгновенной тихой смерти.

— Я все понимаю, — сказал наконец Шеридан, все еще держа кинжал в руках.

— Вот и отлично, — промолвил незнакомец и улыбнулся. — Кроме того, мне очень не нравится мысль о том, что эту симпатичную малышку могут убить выстрелом в спину во время свадебной церемонии наемники ее же собственного дяди. Я не хочу показаться брюзгой, но все это выглядело бы, на мой взгляд, слишком жестоко. — Гонец потер подбородок. — Я только однажды видел принцессу, и она показалась мне очень красивой. Правда, может быть, у нее дурной характер, не мне судить. Вы знаете ее лучше, чем я.

— Я думал, что Клод Николя сам собирался жениться на ней, — стараясь говорить ровным голосом, промолвил Шеридан.

— Принцесса слишком много доставляет ему беспокойств, разъезжает по всему свету с парнями, подобными вам. — Незнакомец очаровательно улыбнулся и добавил: — И мне. Возможно, я смогу утешить ее, когда она сойдет со сцены, а? Прекрасная идея, не правда ли?

— Может быть, — сказал Шеридан, продолжая вертеть кинжал в руках.

Незнакомец подождал немного, а затем встал.

— Свадьба состоится ровно через месяц, Дрейк. Вы сделаете то, о чем вас просит Клод Николя?

На клинке кинжала блеснул луч полуденного солнца. Шеридан сжал рукоять и поднял кинжал острием вверх.

— Да, — сказал он, разглядывая смертоносное лезвие. — Сделаю.

Глава 27

Шеридан сидел в последнем ряду огромного собора, который был размером почти с весь Ориенс. Он занял место у прохода, в его кармане лежал пистолет. Шеридан был исполнен холодной решимости достичь своей цели. Он сомневался, что сможет сегодня выйти живым из храма, но принцесса выйдет отсюда целой и невредимой.

Гости в роскошных нарядах уже собрались, слышался гул голосов и шелест женских юбок, а с улицы, заглушая шум в соборе, доносился взволнованный гомон огромной толпы. Шеридан не ожидал, что на церемонию бракосочетания соберутся почти все граждане страны. Люди запрудили улицы и ждали выхода своей принцессы, вернувшейся из изгнания. Они никогда не видели ее, но она превратилась для них в государственный символ. Вокруг ее имени консолидировались враждующие политические группировки, ее незримое присутствие побуждало даже консервативно настроенных торговцев ратовать за ниспровержение существующей власти. Услышав весть о свадьбе Олимпии, крестьяне покинули свои дома и явились к собору с гирляндами цветов и лавровыми венками.

Если Шеридан осмелится сделать то, на что надеялся Клод Николя, эти люди разорвут его на части, За его спиной по обеим сторонам двери стояли два стражника. Это были люди из секты стага. Шеридан постоянно ощущал их присутствие. Клод Николя одел их в алые мундиры почетного караула, выдавая за бенгальских улан.

Однако Шеридан знал этих людей в лицо, как и они знали его самого.

Это был, по всей видимости, запасной план Клода Николя. Он, конечно, не собирался стрелять в Олимпию в церкви — принц не был столь глуп. Шеридана вкратце посвятили в детали. Если его публичное заявление не возымеет нужного действия и свадьба все же состоится, Клод Николя возьмет назад свое обещание пощадить жизнь принцессы. Душители из стага поедут в качестве форейторов в карете молодых, отправляющейся в горный замок, где предполагается, что молодожены проведут свой медовый месяц. Ни Олимпия, ни ее молодой супруг назад уже никогда не вернутся. Душители хорошо умеют прятать тела. А Клод Николя хорошо умеет избавляться от наемных убийц, заметая следы.

Шеридан взглянул на золотые эполеты и аксельбанты принца Клода Николя. Да, этот человек тщателен и аккуратен, этого у него не отнять. Он, пожалуй, все предусмотрел, во всяком случае, все, что может предусмотреть здравомыслящий человек.

Однако Шеридан, по меркам Клода Николя, вовсе не обладал здравомыслием. Ему была не дорога собственная жизнь, и поэтому он не собирался вставать и обличать Олимпию. Нет, он дождется, когда обряд бракосочетания будет завершен, а затем увидит, как мимо него под музыку пройдут Олимпия, ее супруг, их свита и, наконец, принц Клод Николя. Вот тогда Шеридан бросится на него и убьет.

Шеридан рассчитывал скрыться с места преступления: Мустафа ждал его с лошадью у дверей ризницы, но из-за толпы, запрудившей все улицы, бегство представлялось Шеридану теперь невозможным.