ВОСПОМИНАНИЯ

Станция оказалась несколько больше, чем Добрынинская. Главным её украшением были серо-жёлтые колонны. Они были слегка вогнутые с рифлёными металлическими вставками. Платформа была из серого камня. Палаток стояло больше, чем на только что покинутой нами Добрынинской. А прямо на перроне, разложив перед собой всякие безделушки, торговали индусы. Ансамбль станции освещала шлея потолочных светильников. Особенно впечатляло название «Серпуховская», выбитое в огромных светлых плитах, на внешних стенах станции. Были ещё каменные барельефы, сделанные, видимо, по той же технологии. Они крепились над самым переходом и гермоворотами.

Проплутав по станции часа два, мы вернулись на Добрынинскую, где получили обратно свои автоматы и согласие Карла Боткина на вступление в Кольцевой союз.

-Правильную тему толкают мужики – сказал Карл на прощанье и подписал членский листок.

Глава 7. Hanse

Мы уже собирались идти дальше, к Октябрьской, как вдруг к нам подбежал какой-то солдатик. Удостоверившись, что мы с Курской (кольцевой), он попросил проследовать за ним к начальнику станции. Мы были немного обескуражены. Союзнический договор, без каких-либо трений и нареканий, был только что подписан. Какие ещё дела могли быть к нам у Боткина, мы не знали, но подчинились и отправились обратно к подсобке-штабу. Оружие на этот раз у нас забирать не стали (забыли, наверное).

Боткин сидел за столом в той же позе, в какой мы его и оставили, только теперь вместо сигареты правая рука его сжимала телефонную трубку. Увидев нас, Карл расплылся в улыбке.

-Нагнал, стало быть – обратился он к нашему провожатому –Молодец… Хвалю!

Солдатик приложил руку к виску (видимо по привычке) и ушёл.

-Вы что-то хотели? – спросил Тевтон, подходя ближе к столу.

-Да - сказал Карл и протянул Лёше трубку -Это вас.

Лёша вопросительно посмотрел на Боткина, взял трубку и приложил её к уху.

-Рядовой Тевтонов слушает…

Звонил, как ни странно, наш старший лейтенант. Видимо телефон на станции электрики, наконец, починили. Он приказал прекратить дальнейшее продвижение по кольцу и потребовал скорейшего нашего возвращения на Курскую. Что послужило поводом для этого, Холмогор умолчал.

Распрощавшись (ещё раз) с начальником Добрынинской, мы пустились в обратный путь. Дорога была знакома, поэтому идти было легко. Переход до Павелецкой мы преодолели за час. Там передохнули. Капитана Фролова, правда, не видели. По словам часовых, он решал какие-то организационные вопросы и на платформу давно не выходил. На станции мы правели около получаса, после чего снова ушли в темноту тоннеля.

До Таганской мы еле дошли. Ноги ныли, а остальной организм просил пищи и сна. Старшина внимательно на нас посмотрел, после чего позвонил Холмогору и сказал, что на станции мы появимся только завтра. Лейтенант ответил, что другого от нас не ждал и повесил трубку.

Наутро, выспавшиеся и накормленные, мы вернулись на Курскую (кольцевую). Лёша был настолько рад, что, взойдя на платформу, тут же бухнулся на колени и со словами: «Наконец-то, я дома!», - поцеловал пол. Наша с Вовкой радость была несколько меньше, поэтому мы просто постояли рядом.

Первого кого мы встретили на станции, был Лёша Ларин. Он стоял в карауле у тоннеля, из которого мы только что вышли. Расспросив нас, что да как, Лёша поведал, что несколькими днями позже, после нашего ухода, Холмогор организовал второе посольство. В него вошли Метелица, Величко и Волков (он возглавлял группу). Разница состояла в том, что ребята должны были двигаться по кольцу вверх (в противоположном от нас направлении). На мой вопрос был ли у них такой же «флаг», как у Тевтонова за спиной, Ларин ответил утвердительно. Только теперь в роли дипломатического знамени выступали не кальсоны, а белуга (рубаха), оставшаяся от Метелинского комплекта.

Ещё Лёша сообщил, что заваленный переход на радиальную станцию недавно расчистили, из-за чего населения Курской (кольцевой) немного возросло. Он также открыл нам возможную причину отзыва посольств (второе посольство тоже отозвали и сейчас оно находилось в дороге). Всё обстояло гораздо проще и банальнее, чем можно было себе представить. Оказывается, когда починили телефон, нужда в обходе станций просто отпала. Холмогор мог сам, когда ему заблагорассудится, позвонить и лично переговорить с начальником любой станции прямо из подсобки, а роспись на листке получить как-нибудь потом (при случае так сказать).

Мы бы долго ещё трепались с Лёшкой про жизнь, но Вовка вдруг вспомнил, что нас всё-таки ждут и мы поспешили к Холмогору.

По дороге к подсобке я мельком взглянул на платформу и… остановился. Только сейчас я заметил, как много на Курской девушек. Да каких красивых…

-Рома! Что ты там встал, пошли скорее! – крикнул мне Лёша –Лейтенант же ждёт.

Я прибавил шаг и, нагоняя ребят подумал, что никуда со станции больше не уйду – навсегда останусь на Курской. Хрен с ним с метро, со всеми его станциями, переходами. Насмотрюсь ещё. Пора и личную жизнь налаживать.

-Товарищ старший лейтенант – отбарабанил Лёша, приложив руку к правому виску -Рядовые Тевтонов, Тимохин и Гайкин с задания при…

Холмогор разговаривал по телефону и жестами показал, что занят. Мы вышли за дверь.

-Ну, что делать будем? – спросил Вовка.

-Пойдём к Кружкину, на склад – предложил я –Он нам продуктов за целую неделю должен.

-А потом?

-Помоемся…

-Нет, не успеем – сказал Лёша -Лучше вернёмся сюда, сядем и будем ждать пока лейтенант не позовёт.

На том и порешили.

Лейтенант видимо был очень занят (станции, видимо, обзванивал) и вышел к нам только вечером. Мы даже успели поужинать и дождаться вторую группу посольства (их Холмогор перехватил уже на Краснопресненской). Дела у них шли отлично. Ни бандитов, ни перестрелок, по словам Волкова, в пути не случалось. В общем, всё было гладко и очень быстро: подходили к платформе; отводились к начальнику; после тщательного прочтения, тот всё подписывал, и они следовали дальше.

-За день присоединяли по две станции - хвастался Виктор.

Он так сиял, что и невооружённым глазом было видно, как Волков был рад выслужиться перед начальством и получить хотя бы сержанта.

-Кто ж ему здесь сержанта то даст? - подумал я –Здесь даже лычек достать негде. Так что ходить тебе, Витюша, в младших всю свою долгую оставшуюся жизнь.

Дверь подсобки отворилась и из-за неё показалось лицо лейтенанта.

-Отставить разговорчики! – буркнул Холмогор –Всем строиться!

Мы, то есть участники обоих посольств, быстро распределились по ранжиру и встали в одну шеренгу. Лейтенант вышел на платформу.

-Значит так, бойцы… - начал он, обведя нас взглядом –Все вы молодцы, проделали огромную и очень важную работу. Сегодня, с вашей помощью, был заложен первый кирпичик будущего существования человечества на Земле. Был сформирован, так называемый, Кольцевой союз. О назначении союза говорить не стану, вы его и так знаете. Были бы мы в части, объявил бы каждому благодарность с занесением в личное дело, но поскольку мы сейчас здесь, то хочу сказать вам просто огромное человеческое спасибо…

Лиц сослуживцев в этот момент я, конечно, не видел, но чувствовал, что они как-то просветлели и наполнились энтузиазмом. Все, было, захлопали, но лейтенант поднял руку и продолжил.

-Однако, я собрал вас не только для этого – сказал он -Сейчас вам ещё чуточку предстоит потрудиться на благо сложившейся коалиции.

Энтузиазм с лиц куда-то пропал.

-В Союз вступили все станции кольца, но многим его название, почему-то, не понравилось. Поэтому, мы (начальники станций) решили - пускай каждая станция выдвинет своё собственное название альянса, после чего мы просто примем понравившийся всем вариант – Холмогор развёл руками -От вас же, сейчас, требуется только одно - придумать курский вариант названия Кольцевого союза и всё... Поняли?