Дороги и тропы

Без прошлого невозможно ни понять хорошо, ни оценить по достоинству настоящего. Дерево нашей Родины - одно целое: зеленая крона и корни, глубоко уходящие в землю.

Мне было двадцать лет, когда на первую получку я приехал из Воронежа поглядеть на Москву. Рано утром с поезда я пошел на Красную площадь. Слушал, как бьют часы. Хотелось рукой потрогать кирпич в стене, потрогать камни, выстилавшие площадь. Мимо торопливо шли люди. Было удивительно — как можно по этой площади идти торопливо, говорить о погоде, о каких-то мелких делах? В те времена в Кремль не пускали. Я дождался, пока открылась дверь у решетки Василия Блаженного, Запомнились камни на узкой лестнице — «сколько людей прошло»!

Потом я много раз бывал у Кремля. Уже поездив по миру, сравнивал и всегда с гордостью думал: ни в одном городе я не видел площади такой красоты, строгости, своеобразия.

Можно ли представить эту площадь без храма Василия Блаженного? Скажу сейчас об удивительном факте. Я бы сам не поверил, если бы не услышал это от человека, всеми глубоко уважаемого. Вот что рассказал Петр Дмитриевич Барановский, лучший реставратор памятников нашей старины: «Перед войной вызывают меня в одну высокую инстанцию. «Будем сносить собор, просторнее надо сделать Красную площадь. Вам поручаем сделать обмеры...» У меня тогда комок в горле застрял. Не мог говорить, не мог сразу поверить...В конце концов чья-то неизвестная мне мудрость остановила непоправимое действие. Не сломали...»

Но ведь могли и сломать, чтобы свободнее было на площади автомобилям. А что показало время? По Красной площади сегодня тем же автомобилям вовсе запрещено ездить по причине святости этого места и ввиду большого числа желающих пройти эту площадь простыми шагами.

Случай этот рассказан не только в осуждение разных поспешностей и в похвалу чьей-то мудрости, а к тому главным образом, чтобы этот урок нас чему-нибудь научил. Мудрого отношения к прошлому часто нам не хватает. Вот один из примеров.

Москвичи помнят, конечно, на Ленинградском проспекте около стадиона «Динамо» кирпичный домик со стрельчатой башней. Этот домик в окружении нынешних прямоугольных белых зданий был той самой «изюминкой», которую в старину клали в квас и благодаря которой квас казался необычайно вкусным. Эта архитектурная изюминка радовала глаз, создавала контраст, благодаря которому проглядывала глубина времени. Этот домик говорил москвичам о прошлой окраине города. Его называли «охотничий домик», «петровский замок». Разбивая однообразие современных кварталов, он хорошо вписывался в этот уголок Москвы, придавал ему особую прелесть. Однажды, вернувшись в Москву, я не поверил своим глазам — домика нет! Сломан. И то место, где он стоял, старательно утюжит бульдозер...

Кто бывал в Риме, помнит современное здание аэропорта и проходящую через него развалину древней стены. Соседство алюминия и древнего кирпича создает неповторимую красоту, запоминается, и главное, дает сразу почувствовать: земля эта и люди ее имеют давнее прошлое. Весь город Рим потому необычайно красив, что в нем удивительно гармонично сочетаются современность и древность. Югославы, болгары и чехи тоже очень умело берегут свою старину. В старинных замках помещены не только музеи, но и рестораны, недорогие кафе. Древняя постройка живет, радует глаз и сердце и совсем неубыточна. Почему так же не поступили хотя и не с очень древним, но очень своеобразным «охотничьим домиком»?

Мы много строим. За последние двадцать лет выросли целые города. Этим можно гордиться. Но всегда ли мы думаем о красоте и своеобразии городов? Приезжаешь в иной город впервые, а чувство такое, будто ты в нем уже побывал. Города похожи, как близнецы. Стандартные здания, стандартная планировка, небрежное строительство. Не часто мы вспоминаем о том, что город своим обликом формирует человека.

Бывавшие в Таллине надолго запоминают его своеобразие. В городе много новых построек, но только в сочетании с любовно сбереженными древностями они придают городу неповторимую самобытность. В Таллине я подумал: вырастающий тут человек непременно чему-то у города учится. На другой же день я нашел подтверждение этой мысли, побывав в гостях у молодого плотника Юхана Рооста. Он на окраине строил себе жилье. Это был удивительной красоты и добротности дом. Весь поселок на окраине города состоял из веселых, нестандартных и нарядных домов. Мастера, с детства сидевшие Таллин, иначе и не могли строить. Город с детства воспитывал вкус и культуру строительства.

При нынешней стандартизации жизни не просто придать своеобразие городу новому. Но стремиться к этому надо. И уж, конечно, красоту, полученную в наследство, мы обязаны сохранить как самый дорогой капитал.

Особый счет равнодушию и невежеству... Несколько лет назад в Вологодской области сгорела Вытегорская деревянная церковь. Двести пятьдесят лет стояло на земле это чудо, сработанное русскими плотниками. Церковь была старше известной всему миру деревянной церкви в Кижах. Сгорела! Рассказывают: ночевали в ней пьяные. Возможно, окурок нечаянно брошен, а может, с умыслом подожгли — позабавиться. То-то, наверное, пожар получился! Дерево, прогретое солнцем двух с половиной веков, горело отменно. Горела старинная песня безвестных плотников. И мы с постыдным молчанием стояли на этом пожаре, не забили тревогу, как будто ничего не случилось, как будто сгорел плетневый сарай.

В Архангельской области, в деревне Белая Слуда, сгорела древняя шатровая церковь с бесценной работы иконостасом, с голосниками, как в римских театрах. Сгорела от беспризорности. И опять молчание. Кое-кто даже и ухмыльнулся: «Подумаешь, церковь, легче будет бороться с религией».

Отождествление памятников старины и религии — глубокое заблуждение. Снимая шапку перед храмом Василия Блаженного на Красной площади, кто вспоминает о боге?! Мы вспоминаем мастера, сотворившего чудо. Древние зодчие, живописцы и плотники свое умение и талант могли выразить только в постройке монастырей, церквей и соборов. Сохраняя древнюю церковь, мы сохраняем памятник мастерству. Эту истину надо внушать человеку со школьной скамьи.

И нельзя медлить. Бережного отношения требует все: старинные постройки, народные ремесла, древняя утварь, живопись в храмах, книги и документы, имена и могилы героев. При всех наших заботах о текущих делах, о хлебе насущном и о разведке внеземных далей следует помнить: дети каши должны вырастать патриотами, знающими цену трудам отцов и пращуров.

И еще о ценностях, которые глазом не видно, к которым нельзя прикоснуться, но все-таки можно их повредить. Возьмите названия улиц, рек, городов и местечек. В них много поэзии, высокого смысла и дорогих для нас отзвуков прошлого. Не зря ведь написано: «Москва... как много в этом звуке для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось!» Мы же часто не чувствуем этого, порой имеем искус без большой надобности заменить старое имя города и уж совсем часто без особой нужды меняем в городах названия улиц. Примеров много. В Смоленске название «Варяжская улица» поменяли на «Краснофлотская». Прежнее название напоминало о великом пути «из варяг в греки». А какое отношение красный флот имеет к Смоленску, никто не скажет. Поменяли, и все...

С детской игрушки, с народной сказки, с первой школьной беседы об окружающем мире представление о Родине у человека должно складываться из прошлого и настоящего. Только при этом условии вырастет человек, способный заглянуть в завтра, способный гордиться своим Отечеством, верить в него, защищать его...

Вернемся теперь к письму рязанской матери. Нам также небезразлично, кем вырастет ее сын — Патриотом и Гражданином или травой перекати-поле, которой все равно, где расти и под какими ветрами шуметь. Человек должен вырастать сыном своей страны. Совершая дела великие, мы должны знать, откуда пошли и как начинали. Дела наши в совокупности с прошлым, в совокупности с окружающим миром природы и огнем домашнего очага выражаются дорогим словом Отечество. Любить Отечество невозможно заставить декретом. Любовь надо воспитать.