Страница 20 из 157
— Насчет школы мы поговорим завтра, утро вечера мудренее. Спокойной ночи!
Эрон проводил наставника восхищенным взглядом. Контуры двери вспыхнули и исчезли.
Хиранимус уединился в кабинете и через пам установил беззвучный контакт с Оузой-старшим в летнем дворце. Стены квартиры были звуконепроницаемыми, но не настолько, чтобы противостоять аудиовозможностям хорошего пама. Он направил на себя видеокамеру и принял по возможности официальную позу в рабочем кресле. Экран осветился.
— Да? — Советник поднял глаза.
— Оуза, ваш сын у меня. Я думаю, ему лучше переночевать здесь.
Речь передавалась напрямую, через пам, с помощью электронного синтезатора голоса, так что Эрон не мог ничего подслушать.
— Вот, значит, он где! Слава Космосу! Он убежал в таком состоянии — я не знал, что у него на уме. Как же мы все-таки портим своих первенцев! От глупости, наверное. Он вам что-нибудь рассказывал?
— Мы обсуждали только его школьные планы.
Камера на другом конце дала общий план. Оуза-старший мерил шагами просторную комнату, увешанную реликвиями жестокого прошлого.
— Я предложил ему очень хороший вариант и никак не ожидал такой реакции.
— Ванхузен — отличный выбор. Но, возможно, есть несколько мест, которые еще больше соответствовали бы его талантам.
— Ах, Мурек, вы, как всегда, дипломат. — Немного успокоившись, Оуза сел. Камера показала его крупным планом. — Вы же понимаете, что существуют финансовые ограничения. Молодое поколение это, конечно, мало интересует, во всяком случае, моего сына. Он считает, что если я близок к правителю, то мои средства не ограничены, и он может их тратить, как ему угодно.
— Пожалуй, я мог бы предложить кое-какие альтернативы.
— Дорогие, конечно, — проворчал советник.
— Существуют стипендии. Есть школы, заинтересованные в юных талантах.
— Но он еще слишком мал, ему только двенадцать. В этом возрасте нет еще ни здравого смысла, ни гибкости. И в знаниях у него большие пробелы, да и в жизненном опыте. Я не понимаю, почему он так торопится в университет.
— А я понимаю и вполне с ним согласен. Математика — наука для молодых, здесь требуется ранняя подготовка. И выбор школы может иметь решающее значение.
— Так вы думаете, талант Эрона — математика? А это не потому, что вы сами математик? Хотя вообще-то он с пеленок любил щелкать всякие головоломки. Мне казалось, во всем виноват навороченный пам, что я купил.
— Я восхищен его способностями. И великолепный пам, который вы ему подарили, что делает вам честь как отцу, — лишь малая часть этих способностей. Я склонен думать, что Эрон лучший математик из всех, кого я учил. Не сомневаюсь, что к двадцати годам он меня перегонит.
— Но ему придется искать работу. У нас на Агандере не любят ленивых людей, даже если они блестяще образованны.
— Полагаю, вы хотели бы видеть сына имперским чиновником?
— Я никогда об этом не говорил, но надеялся.
— Однако все психоисторики — математики.
— Я не настолько наивен, чтобы питать такие амбиции.
— А зря. Не спорю — вероятность, что он станет психоисториком, исчезающе мала, но ведь важна условная вероятность. То, что у него откроются столь выдающиеся способности, было еще менее вероятно. Во всяком случае, у него есть данные для психоистории.
— Мне бы хотелось верить вам, пришелец. — Лицо советника было охвачено сомнением и нерешительностью. Как отец, он желал самого лучшего для своего наследника, но боялся необдуманным решением навлечь на него несчастье. — Эрон предлагал Керкориан. Вы тоже?
Человек на экране отчаянно прикидывал, чем еще он может пожертвовать, чтобы послать сына в прославленный университет.
Скоджил принял самый елейный вид, какой только мог позаимствовать у Капора.
— Керкориан настолько знаменит, что способен разорить кого угодно. Но Галактика велика. Есть школы и получше. Они не столь известны и рады будут принять студента, обладающего талантами Эрона.
— И вы предлагаете, чтобы я отпустил его шляться по Галактике в погоне за призраком? В его-то возрасте?
— В этом нет необходимости. Я улетаю на Дальний Мир по срочным семейным делам и с удовольствием взял бы с собой вашего сына. Там мы без труда попадем на прием к секретарю приемной комиссии Азинийской школы. Вы же знаете, что я математик с хорошей репутацией. Об Азинии вы скорее всего не слышали — не думаю, чтобы о ней упоминалось в гандерийских архивах, но она официально признана психоисториками. Кроме того, я имею отношение к фонду, который может взять на себя все издержки. И если Эрон хорошо себя проявит в первые четыре-пять лет, то Братство возьмет его к себе для дальнейшей подготовки.
— Психоистория на Дальнем? — удивился Оуза.
Основатель Второй империи основал колонию на Дальнем Мире, чтобы с ее помощью вновь цивилизовать Галактику, впавшую в хаос Междуцарствия. Но культура, созданная посредством математических методов психоистории, была намеренно лишена этих методов. Кроме того, теперь пришедший в упадок Дальний не имел даже малой толики прежней галактической власти. Она осталась лишь в легендах — подобно буйной растительности, когда-то покрывавшей ныне пустынную Терру. Дальний был лишь диковинкой для туристов и Меккой для антикваров, роющихся в останках былой славы.
Скоджил-Капор вкрадчиво улыбнулся.
— Вы забыли, что Дальний Мир когда-то готовил математиков, которые совершили революцию в науке и технике. Половина наших современных приборов обязана своей конструкцией принципам, развитым на Дальнем. Пам вашего сына — и тот разработан и создан там. Политическая роль Дальнего в Галактике уменьшилась во много раз, это верно, но, в конце концов, он никогда и не блистал политической мудростью, а был знаменит именно как научный центр. И вы до сих пор нигде не найдете таких преподавателей математики, как в Азинии. Просто они теперь не настолько богаты и с большим трудом привлекают достойных студентов. В Керкориане преподают более известные математики, но студентов в Азинии учат лучше. И я могу вас заверить, что психоисторики очень внимательно наблюдают за ее выпускниками. Это, несомненно, самое лучшее место для вашего сына.
— И сколько же мне будут стоить ваши услуги?
Пока Скоджил уговаривал Оузу-старшего, в его голове зародился безумный план, и он тут же начал реализовывать его, даже не обдумав еще всех деталей.
— Вы меня не поняли, достопочтенный Оуза. Обстоятельства вынуждают меня оставить службу у вас. И честь обязывает отдать вашего талантливого сына в хорошие руки. Каюта на корабле уже оплачена, и мне ничего не стоит взять Эрона с собой.
После этого они разговаривали недолго. От такого щедрого предложения Оуза-старший просто не мог отказаться. А перед честолюбивым Скоджилом это открывало весьма интересные возможности. Отключив связь, он еще долго неподвижно сидел в кресле, оценивая перспективы. Комбинацию надо было готовить тщательно или не затевать вовсе. Как психоисторик, Хиранимус чувствовал критические точки, определявшие будущее, — на них он и начал постепенно выстраивать свою схему. Прежде всего где-то по пути он должен улучить момент и слегка модифицировать пам Эрона. Даже Светлый Разум не мог потягаться по части квантронных технологий с мастерами Тысячи Солнц. Да, пожалуй, может сработать, и если сработает, то он, Хиранимус Скоджил, резко продвинется по служебной лестнице, потому что это будет означать громадный успех для дела Смитоса и Надзора. Ничего не подозревающий потенциальный предатель в самом сердце Братства психоисториков — разве это не козырь в их руках? И, может быть, тогда Скоджил, хотя как психоисторик он не сумел выйти даже на самый низший теоретический уровень, все-таки получит вожделенное назначение на Светлый Разум! Ведь Надзор сам признал, что у него слишком мало агентов в системе Империалиса.
Скоджил рассмеялся. Пока это всего лишь дикие фантазии, вызванные перевозбуждением. До чего же приятно наконец освободиться от личности Мурека Капора и строить планы самостоятельно!