Пейзанизм

   Местным досталось за все обиды Свояка. Потом, когда княжии дружины ушли, на пепелища пришли неизбежные спутники армий -- мародёры. Где-то поганые не все утащили-сожгли, где-то местные успели спрятаться и отсидеться. Скотинку сховать. Барахлишко припрятать... Да и сами людишки имеют товарную ценность -- продать можно.

   Вокруг поселений оставались засеянные поля. И не везде - сожжённые или вытоптанные. Бесхозный хлеб.

   Кто думу думает, а кто жнёт да молотит. Чужое. На том месте на Угре до Свояка стояла молодая весь. Лет пять как пришли смерды и стали расчищать место. Остались и постройки, и нивы. И народец кое-какой по лесам сумел спрятаться. Бабы да дети. Первая волна мародёров там и осела. А чего ж нет? - Готовое хозяйство на мази. Можно спокойно зиму пересидеть. А по весне все продать и дальше двинуть.

   Но на эту компанию наших удачливых предков-падальщиков нарвался один из княжьих тиунов. Со смертельным для себя исходом. Потом, естественно, пришли мастера насчёт спросить. С бронированной группой поддержки. "Падальщики" были выведены из разряда "наши предки" и переведены в разряд "покойники свежие". Сама весь снова уцелела в своей недвижимости. Поскольку местные за пришлых не в ответе. Чтобы не привлекать следующую стаю стервятников, ближайший начальник посадил в это место проходивших мимо переселенцев. Пауков.

   Почти каждое поселение на Руси, да и в моей России до "великого перелома", занималось каким-либо своим особенным промыслом. Кто шляпы войлочные валял, кто сказки на продажу рассказывал, кто просо на веники выращивал. Пауки сажали лен и пряли из него тонкую нить. "Паутинку". Сами и полотно ткали тонкое. Так что не сколько "пауки", сколько "паучихи".

   На Святой Руси крестьяне на одном месте дольше одного поколения не сидят. Каждые двадцать-тридцать лет люди бросают свою землю и перебираются на новое место. Подсечное-огневое земледелие. И налоги. Новосёлам дают льготные годы. Где три, где пять, где восемь, как в моё время в Хабаровском крае. Когда срок льготы заканчивается -- приезжает княжий тиун и устанавливает сумму платежа. Навечно. Вплоть до особых обстоятельств типа вымирания, выгорания, ухода всего селения.

   Ростик много чего сделал в части упорядочения налогообложения и расширения налогооблагаемой базы. Не зря его посмертно к лику святых приобщили. Но как бы налоги не раскладывали, все равно где-то в подсознании и налоговика, и налогооблагаемого, маячит древнее: или с дыма (дома) или с рала (сохи).

   В части фискальной политики на Святой Руси для смердов получаются две фазы.

   Льготные годы, когда платить не надо, но жить надо бедно, потому что могут потом такую налоговую ставку загнуть... - не проморгаешься.

   Основной налогооблагаемый период. Когда известно вперёд сколько надо отдать. Тогда все сверх подати -- твоё.

   В начале народ жмётся. И живут по двадцать человек в доме, и печей на подворье не ставят. Если второй дом во дворе складывают, то летний - холодный. И с сохами также. На всех -- одна. А ведь пахота - дело жёстко по времени ограниченное. Опоздал - потерял. Поэтому и нивы - не велики. Это помимо того, что лес под пашню свести - наломаешься. Мало того, что его вырубить надо. Это как раз - меньшая часть. А лесосеку вычистить? Но самое тяжкое - корчёвка. Без тракторов, без пил, без железных ломов. Главное - без нормальных штыковых лопат, которые малые корни рубят.

   Бог с ней, с механизацией. Но без нормального штычка... Да просто огород не раскопать. Дощатым аналогом фанерной снегоуборочной можно только песок из кучки в кучку пересыпать. Вот и нет на Руси огородов. Не-ту-ти. Только поля, по которым сохой "проезжают". А вторая причина -- тоже очевидна. Огороды внутри веси, у дома не сделаешь -- весь огораживается тыном, частоколом, заплотом. Как не назови -- места внутри только для дворов. Плотненько живут предки. На радостях, что от природы отгородились, что лес -- там, с той стороны забора. А мы здесь и всякой лесной мерзости-дикости-гадости нас не достать.

   Лес крестьянам враждебен. Крестьянин -- не охотник. От дома редко кто дальше десяти верст отходит. Это городской человек, асфальтовый может просто "пойти в лес погулять". Горожанину после каменных коробок всякое дерево в радость. А крестьянин идет в лес конкретную работу делать. Дерева эти - рубить. На дрова, на бревна, на поделье. Грибы собирать. Не вообще, а конкретно подберёзовики и именно сейчас. Веники для бани нарезать. Именно берёзовые, только в эту одну-единственную неделю в году. Если по ягоды, то не вообще, а конкретно клюква. Или конкретно -- малина. В разное время в разных местах. Даже тара для сбора разная.

   Когда расспрашиваешь о местности, охотник рисует схему своих маршрутов. Куст с корнем-стойбищем. "Тут большой камень -- от него налево. Увидишь горелую падь -- обойди справа". Крестьянин рисует круг. С центром в селении. Полярная система координат называется. И начинает этот круг заполнять. "Тут камень большой. Тут падь горелая. Тута овсы в третьем годе хорошо уродились". Пожалуй, только землепашец воспринимает землю как непрерывную территорию. Все остальные -- как автомобилист -- схемой шоссейных дорог.

   Но территория на Руси -- лесом заросла. Поэтому его надо сводить и корчевать. Чем? Топор да слега. Жердина еловая. Столько пота прольёшь... Вот почему на Руси столько названий с этим процессом корчёвки связанных. "Новины" - где новую пашню выгрызли. "Починки" - где начинали, почин делали. "Огнища" - где лес выжигали.

   Можно лес не вырубать - можно выжечь. Выжечь лес легко. Только... Нет тут МЧС, не прилетит на вертолёте Шойгу и "не покажет бесплатно кино". И не надо сюда "Министерства Чего Случилось" - обычно старики и сами чётко укажут где и когда надо лес запалить, чтобы огонь на жилье не пошёл. Ну и? По лесной гари, как и по лесосеке, - пахать нельзя. Сперва - корчёвка.

   Зимой лес не зажжёшь. Даже -- подсечённый. Подрубают живое стоящее дерево, и оно засыхает. Лес превращается в "костёр поставленный". До первого серьёзного ветра. Если прошёл "ветровал", то -- бурелом. А это такая гадость... Оно же не продувается, сырость, мох. Ещё хуже стало.

   Надо жечь, пока дерева стоят. Весной, летом, осенью... Но только по сухой погоде. Чтоб было сухо "до того" и сухо "после того". Могут мои современники-метеорологи дать прогноз на две недели по выпаданию осадков в данном конкретном месте? Не вообще по Центральному Нечерноземью, а конкретно по деревне "Паучья весь"? Со всеми своими спутниками космическими, ракетами, шарами-зондами и суперкомпьютерами?

   А прогноз погоды по приступам ревматизма у местных старожилов... "Старожил -- это человек, который ничего не может вспомнить". Так и говорят постоянно: "Старожилы не могут вспомнить такого лета...". А здесь и старожилов настоящих нет -- не сидят крестьяне на одном месте.

   Ладно, предположим, собрались старики со всего села, по-рассматривали свою мочу. На цвет, вкус, запах. И правильно предсказали продолжительность ожидаемого сухого периода. А ведь в это же время в деревне и другие дела есть. Зажечь сухой лес не трудно, где время в сезон на корчёвку взять? А пропустил - там уже новое растёт, такие малинники по гарям получаются... Снова выжигать? Ну, вообщем-то, так и делают - за два раза. Если лес сухой - горит хорошо. Сухой сосновый бор -- как костёр поставленный. Но в сосновом бору земля песчаная. На ней один-два урожая и все. Где земля богаче - лес сырой. Его так просто не запалить - момент надо ловить. И корчевать по суглинку - не то что по песку.