Страница 85 из 86
— Сегодня чрезвычайно важный день для тебя, Абигейл. Сэр Таймс — прекрасный человек, ты будешь жить в роскоши. Надеюсь, ты ничем не опозоришь нашего имени.
Абигейл снова улыбнулась.
Разумеется, она ничем не опозорит семью.
Она счастлива в своей новой жизни.
Она хотела этого брака.
Хотела стать леди Абигейл Таймс.
Абигейл Уинфред умерла три недели и два дня назад. Настало время ее похоронить.
Роберт терпеливо выждал, пока последний экипаж не отъедет от графского дома, прежде чем подняться на крыльцо. Где‑то в глубине играла музыка.
Он буквально ворвался в дом, оттолкнув дворецкого. Узрев алый мундир и шпагу, тот растерянно попятился. Очевидно, ему не слишком хотелось исполнять свои обязанности.
— Чем могу помочь, сэр? — растерянно пролепетал он.
— Я друг жениха, — мрачно объявил Роберт.
— К сожалению, церемония проводится в узком кругу. Только родственники, сэр, — сообщил дворецкий, с подозрением оглядывая чересчур длинные, без всяких следов помады волосы Роберта и чисто выбритое загорелое лицо: свидетельство о многих годах, проведенных в экзотических странах и обществе куда более варварском, чем английское. — Если соизволите отдать пакет, будьте уверены, что я…
Роберт поспешно поднял повыше обернутую в шелк и перевязанную лентой коробку.
— Я преподнесу подарок лично, благодарю вас. Вернитесь к своим обязанностям. Я сам найду дорогу.
Его каблуки громко стучали по мраморному полу в черно‑белую клетку. Он шел на звуки музыки и голоса, доносившиеся из темной гостиной, утопавшей в цветах. У дальней стены стоял рояль в чехле. Ряды стульев образовали проход, ведущий к беломраморному камину. На стульях сидели дамы в модных платьях палевых цветов с огромными турнюрами и джентльмены в высоких воротничках и черных фраках, с напомаженными волосами и бакенбардами, топорщившимися, как проволочные щетки. По обеим сторонам камина возвышались напоминавший ворону священник и пухленький херувимчик жених, все с той же прилизанной шевелюрой и пушистыми бакенбардами.
Роберт идеально рассчитал время. Едва он вошел, как в комнате воцарилась тишина. Пианист взял последний аккорд. Послышался шелест шелка. Роберт едва успел отступить в сторону.
Абигейл.
Абигейл в серебристо‑сером платье и с букетом в руке.
Роберт со злобным удовлетворением подумал, что она еще никогда не выглядела так плохо: белое лицо с темными кругами под глазами, остановившийся взгляд. Мужчина, очевидно, брат, который вел ее под руку, был почти одного с ней роста, но фунтов на пятьдесят тяжелее. И походил на остальных джентльменов прической и бакенбардами.
Абигейл держалась неестественно прямо. Роберт заметил, что у жениха жирный зад. И он дюйма на два покороче невесты!
— Дорогие возлюбленные, — напыщенно начал священник, — мы собрались здесь перед лицом Господа…
Роберт облокотился о стену, ожидая, пока настанет его очередь.
— …и если кто‑то, женщина или мужчина, знает причину, по которой этот брак не может состояться, пусть объявит перед всеми сейчас или хранит вечное молчание.
Роберт оттолкнулся от стены и выступил в проход.
— Я знаю причину.
Узкая спина под серебристо‑серым шелком дрогнула. Абигейл резко повернулась, наступив на шлейф и едва не потеряв равновесие.
Карие глаза впились в оловянно‑серые.
Он и не думал, что можно так побледнеть. Но щеки Абигейл тут же залила алая краска.
Потрясенный шепоток пронесся по комнате. Священник растерянно сдвинул очки на кончик носа.
— Прошу прощения, сэр?
— Я сказал, что такая причина есть.
Роберт протянул Абигейл сверток.
— Если быть точным, причин всего двенадцать.
Абигейл немедленно поняла, что лежит в белой с серебром коробке. Она оставила в коттедже двенадцать выпусков «Перл». Багровые пятна на щеках сразу поблекли.
— Роберт…
Прошло три недели с тех пор, как он слышал ее голос. Кроме нее, ни один человек в мире не звал его по имени.
Он не желал слышать этот холодный повелительный тон. Словно они чужие. Словно никогда не были так ошеломляюще близки, как могут быть только женщина и мужчина в постели.
Он хотел, чтобы она повторяла его имя хриплым от страсти голосом. Или выкрикивала в минуту сокрушительной разрядки.
— Кто этот человек? — спросил жених, поднимая к глазу монокль. Роберт проигнорировал его.
— С другой стороны, Абигейл, — продолжал Роберт, — у меня в кармане еще два подарка. Один как раз впору для твоего безымянного пальчика. Другой — любимая игрушка леди Покингем.
Раздались возмущенные мужские возгласы: так называемые респектабельные джентльмены узнали имя героини одной из самых скандальных повестей в «Перл». Глаза присутствующих с живейшим интересом обратились к невесте.
Лицо Абигейл загорелось. Голова дернулась, как от пощечины.
— Сэр, — всполошенно пробормотал дворецкий, — не соизволите ли проследовать за мной?
— И последнее, Абигейл, — спокойно продолжал Роберт, — я достал тринадцатый выпуск.
К дворецкому присоединились трое лакеев. В последующей схватке пакет соскользнул на пол.
Абигейл молча наблюдала.
Будь она проклята!
Не собирается принять ни его, ни подарок.
Она стояла хладнокровная, гордая, чопорная, отчужденная, как истинная леди, которой ей так хотелось стать.
Ему следовало бы радоваться, что ей это удалось.
Но ее тайна раскрыта.
Сэр Эндрю Таймс не женится на женщине, чье имя упоминалось рядом с персонажем из «Перл».
Но Роберт не испытывал облегчения оттого, что спас Абигейл от участи горше смерти.
На какое‑то страшное мгновение он возненавидел ее.
Возненавидел со всей страстью души, которую она ему вернула.
Она отдала все и теперь принадлежит ему.
Он вышел в отставку… чтобы начать новую жизнь. С ней.
Ярость удвоила силы Роберта. Но не утроила.
Он старался не отводить взгляда от Абигейл, даже сознавая, что проигрывает битву с ней и лакеями. Его тащили к выходу, а он все старался оглянуться.
Оставалось только устоять на вымощенном брусчаткой тротуаре: боль пронизывала левый бок, а в ушах звучал резкий стук захлопнувшейся двери.
Дьявол!
Кажется, он сейчас упадет прямо на больную ногу.
— Помочь, господин? Это вам обойдется в полпенни.
Роберт тупо уставился на чумазого уличного мальчишку неопределенного возраста. Вокруг бурлила улица: ржали лошади, стучали колеса экипажей, вопили разносчики. Каждая деталь запечатлевалась в памяти Роберта с такой особой яркостью, какая бывает только перед смертью.
— Нет, — коротко бросил он и, вытащив шиллинг, швырнул пареньку.
Черт, какая разница, если он отдаст все?
Мертвым деньги ни к чему.
Он сунул руку в карман и вынул все, что при нем было.
Слишком рано состарившиеся глаза оборванца жадно блеснули. И прежде чем вояка с жестким лицом успел передумать, бродяга выхватил деньги и пустился бежать.
За спиной снова хлопнула дверь.
Роберт медленно, с трудом повернулся. Абигейл сбегала по ступенькам в шелесте шелковых юбок. В руках она держала пакет. Свои мечты, его жизнь.
— Вы забыли коробку, полковник Коули, — задыхаясь, пробормотала она.
Он не ожидал, что смерть несет так много боли. И жизнь тоже…
— Это для вас, леди Уинфред.
— Не может быть, — деловито заметила она. — Вы предложили мне не один, а три подарка.
— Боюсь, что не совсем понял вас, леди Уинфред, — сухо парировал он, представляя ее в постели с сэром Эндрю Таймсом, представляя, как тот входит в Абигейл и начинает двигаться, дергая задом. — Означает ли это, что вы принимаете пакет? Или все‑таки решили отвергнуть?
— Это означает, полковник Коули, что я принимаю все три подарка.
Впервые за весь день Роберт заметил, как тепло греет солнышко, какое сегодня ясное небо, не затянутое тучами, не тонущее в туманной дымке.
— Насколько я понял, вы уже знаете, какая игрушка у леди Покингем самая любимая?