Редкий цветок

Дынко и Назар вздохнули одновременно. Какая-то новая магия, такой они еще не видели…

Прозрачная вода в тазу снова колыхнулась, но не от дыхания. Посреди нее вдруг расплылось темное пятно, постепенно опускаясь ко дну и тая. Почти сразу же — следующее. И еще. И еще.

Дынко поглядывал на волхва, из последних сил цепляющегося за стенки таза, удерживая изображение. Капли крови на кончике его носа собирались все быстрее.

Как только око перевернулось в сторону воды, сходящейся с горизонтом, он резко подхватил Потапа, оттаскивая от таза.

— Все… Уже все. Молодец… Потап, молодчина!

Если б волхв был девицей, Дынко на радостях его бы, пожалуй, расцеловал. Но он был парнем, в данный момент гордым до невозможности от своего личного достижения и усталый от потраченных на магию сил, потому Дынко просто усадил его на лавку. Потап тут же за нее уцепился и уверено поднял голову.

— Видел? — Дынко уже оборачивался к Назару. — Птицу поживее найди, дивов на берегу слишком много, значит, скоро начнется… И скажи нашим, пусть собираются, на границе оставим две смены патрульных, остальных — к столице. Здесь дивы точно не пойдут, полетят… прямо к Сантании.

Назар согласно покивал. До последнего ведь надеялся, что все слухи о войне — всего лишь слухи. Но полный воинами пляж… А у него в столице — мать…

Оставшиеся пару часов Дынко спал. И проснулся от скрипа двери, сквозь темнеющую щель в комнату вошла светлая фигура и нерешительно замерла на пороге. Дынко, не поднимая головы, пристально смотрел на Власту до тех пор, пока она не стала прозрачной, а после не растаяла, быстро и бесследно, как утренняя дымка. В последнее время она приходила слишком часто и тогда он злился на Дарьку, которая растревожила, всколыхнула давно забытое, заново заставила думать о том, что давно решено — Власта не из тех, кому можно делать больно. Власта должна быть счастливой.

"Я все решил, — твердо напоминал сам себе Дынко, постепенно погружаясь обратно в сон. — И менять решение не намерен".

Через сутки волки выехали в столицу.

В казармы Дынко заходить не стал, от конюшни сразу направился в замок. Радима нашел в комнате Совета, в окружении серьезных и сосредоточенных старейшин. Огромная карта, разложенная на столе, была усыпала мелкими предметами, призванными заменить при изучении позиций вражескую армию и собственные, звериные войска.

Дынко почти незамеченным сел на одно из свободных мест, о состоянии дел на дивих пляжах все уже знали и больше сообщить было нечего. Радим молча смотрел на него, словно копаясь в памяти и вытаскивая что-то важное. Потом просто улыбнулся и переключился назад на карту.

Некоторое время Дынко просто слушал план обороны — вокруг Сантании только на восток было достаточно открытого пространства, единственное место, где могли собраться дивы.

Билуг, сидящий рядом, быстро показал ему на карте и словесно пересказал готовый план — ожидали, что дивам на переброску армии через горы хватит всего одного светового дня, а утром они уже будут у столицы. Осталось только караулить, когда именно это случится, и, судя по степени их готовности, переброска могла начаться в любой день.

— Ты вовремя, Дынко, — сообщил ему Радим, когда все разошлись и, кроме них двоих, в комнате осталась одна только карта. — Сегодня и завтра у альф последние дни отдыха, а после бессрочное дежурство. Как ты так подгадал?

— Нюхом чую, — серьезно ответил Дынко. — В первую очередь — хорошую жратву, после — долгий сон.

— А как же женское общество? — поинтересовался Радим, отходя к каким-то ящикам, выдвигая один из них и копаясь внутри.

— Оно идет отдельной статьей, — ответил Дынко и получил увесистый кошелек и кучу бумаг — дарственную на дом в Сантании, обещающую еще до отъезда на границу.

— Теперь мы квиты? — серьезно спросил Радим.

Дынко спокойно засунул кошель за пояс, а после внимательно посмотрел в лицо друга.

— Ты… в порядке?

Радим медленно кивнул.

— А может по старинке, в трактир вечерком? Когда еще придется… и придется ли вообще.

Радим молчал, задумчиво рассматривая кучки орехов и горошин. Их было столько, что и самого города под ними не разглядеть.

— Нет… Пожалуй, лучше дома посижу. Я, знаешь ли, человек женатый, кабаками как-то не интересуюсь больше, — неуверенно усмехнулся.

— Радим… пошли! Все веселее, чем одному дома куковать.

— Нет, — уже тверже ответил тот, — идите сами. Ждан, правда, еще не вернулся, зато со Славом познакомишься, наш новый альфа. До завтра.

Что ж… лишний альфа в преддверии войны — большой подарок, но познакомится с ним можно и попозже. Пока же Дынко намеревался отдыхать в одиночестве, а может и в обществе прекрасных веселых дам, но в любом случае не среди огромных шумных собратьев, которые ему еще на границе все глаза намозолили.

Власту он видел мельком, когда чистый и свежий после отдыха, под садящимся солнцем выезжал из замка. Она шла от парка и его не заметила, Дынко же быстро принял все необходимые меры, чтобы все так и оставалось — пришпорил коня и вжался в седло.

Я все правильно решил, угрюмо убеждал сам себя Дынко. Ты же себя знаешь…

Женщин Дынко любил всегда и всегда до безобразия легко находил их общество. Или, наоборот, они находили его. За свою жизнь он был влюблен, безрассудно и горячо, бессчетное количество раз. И даже влюбленный, боготворя избранницу, неизменно оказывающуюся временной, не пропускал остальных. А Власта… это другое. Это редкий цветок, выросший среди обычного луга, распустивший невесомые, розовато-желтые тонкие лепестки и его аромат… Никакого восторга при виде Власты Дынко не испытывал и голова не кружилась при мысли, как поддастся ее тело, когда попадет ему в руки. Стоя посреди огромного цветущего луга, где каждый цветок прекрасен, а главное — их очень много, Дынко при виде Власты видел за плечом этот… странный, с ароматом от которого сердце сжимается в тоске и становиться больно. И как же его, такую редкость и красоту ломать и мять, зная, что не пройдет и недели, как аромат луговых лютиков да васильков снова уведет его на поиски. И снова…

Княжна… должна быть счастлива. Дынко давно все решил, шло время, и он начинал чуть ли не гордится своей выдержкой — дух королевской лилии относило ветром, и он отступал, отдалялся, ища взглядом другие цветы.

Но вот Дарька… Зачем же она? Дынко злился, в очередной раз повторяя, как заведенный: он все решил.

Отмахнувшись от ненужных мыслей, оставляя позади растерянную Власту, которая все-таки его заметила и удивилась, что он даже не поздоровался, Дынко выехал в Сантанию.

Трактир старого медведя Гария был у Дынко в числе любимых. В полном зале сразу же нашелся свободный столик, даже не столик, маленьких тут не держали, а огромный стол, за которым поместили бы и десятеро. Они тут же и поместились, в виде подошедших альф, Дынко, выпив пила, уже рад был их видеть, так как хотелось говорить и смеяться.

Ласково смотря снизу вверх на Лиссу, принесшую еду, подправленную кокетливым взглядом и любуясь блеском ее темных глаз, Дынко не сразу отвлекся на разговор с пришедшими.

— Вернулся? — тихонько спросила Лисса, слегка розовея.

— А куда ж деться от таких ясных глаз? Разве что утопится, — протянул Дынко и Лисса, в последний раз довольно взглянув, улизнула, потому что остальные клиенты тоже ждали еды и приветливой улыбки. Хотя такой, какая досталась Дынко, вряд ли бы они дождались.

— Не окосеешь с непривычки-то? — ухмылялся Волен, кивая на уже третью полупустую кружку.

— Если и окосею, к тому времени ты уже и сам ничего не увидишь, — поддался Дынко, но Волен пошел на попятную и предлагать проверить это утверждение на спор не стал.

Торем порывался что-то спросить, но все время сдерживался. Правильно, для дел будет завтрашний день, вечер ими портить не стоит. Дынко посоветовал ему свое местное любимое блюдо из баранины и Торем быстро его оценил, за пять минут оставив на широченной тарелке одни только обглоданные кости и обгрызенные луковицы.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.