Железное сердце

Гарик тяжело осел на стул и опустил голову. И не сразу смог выдавить:

— Прости. Я и представить не мог…

Лазурь сжала дрожащие губы и быстро отвела глаза. Стало слишком тихо, только все еще шипели остывающие стены. Потом она передернула плечами и вдруг бросилась на выход, пробежала, отчаянно размахивая руками и спотыкаясь, прямо по углям.

И исчезла.

***

На свете нет ничего прекраснее открытого неба над головой и окружающего свободного пространства, без ограждающих крыш, стен и железных решеток.

Воздух бил в лицо и пьяняще пах землей и травой.

— Быстрее!

Бостон нажал на газ, байк взревел, но не особо ускорился.

— Быстрее! — потребовала Люба из-за спины. Ее голос уносило ветром, и Бостон сделал вид, что не расслышал, хотя распознавал звуки еще в момент зарождения в ее груди, которой она так плотно к нему прижималась.

— Быстрее! — кричала Люба.

С момента, когда они наконец-то оказались верхом на байке и тот, урча, ринулся прочь от городка, где Люба просидела последние несколько недель своей жизни, ей будто сорвало крышу. Хотелось только одного — двигаться вперед вместе с ним, убыстряясь и достигая скорости, когда все вокруг превращается в пестрое смазанное пятно.

В крови бурлила энергия, губы, которыми она чуть раньше прижималась к его коже, чесались, требуя повторения. Хотелось всего — скорости, секса, свободы и пьянящей вечности. Сейчас Люба была готова на все. Плакать и смеяться. Отдавать и принимать. Любить и ненавидеть. Видеть самое скрытое и открывать самое сокровенное. Идти по грани между удовольствием и сумасшествием. Взлетать и падать.

— Быстрее! — она так сильно сжала руки на его поясе, что стало больно.

Бостон внезапно затормозил, останавливаясь у обочины. Они уже покинули городскую дорогу и вокруг было безлюдно. Ветер шевелил сухую траву, спутывая и сплетая в травяной ковер.

Бостон слез, разорвав ее объятие, развернулся и стащил Любу с мотоцикла. Она, чуть ли не подпрыгивая, вызывающе установилась на своего спасителя, не в силах выбрать, чего требовать от него первым делом.

— Ну все, хватит!

Бостон обхватил ее голову ладонями и крепко поцеловал в губы. Оторвался и с облегчением выдохнул. И снова поцеловал, уже совсем по-другому, обнимая с силой уверенного в своих правах собственника. Люба хотела от него всего и сразу, и вроде даже могла представить, какой у них получится близость, но случилось нечто совсем непредвиденное. Неожиданно ее волосы практически наэлектрилизовались и разлетелись вокруг головы подобно нимбу.

По мышцам пронеслась освежающая волна энергии.

Позвоночник затрещал, как выгнутая антенна.

Пульс стал сильным, а кровь практически зазвенела в жилах.

— Вот так… — Бостон оторвался от нее и заглянул в глаза. — Так мне будет спокойнее.

— Это она? Твоя сила?

— Да… И надо же… целовать тебя куда приятней, чем просто гладить по плечу или сжимать руку. И даже интересно становится, что же произойдет, когда мы с тобой…

— Ты опять?! — прервала его Люба. — Жизнь ничему не учит?

Он рассмеялся.

— С некоторыми моими недостатками тебе придется смириться, они неисправимы.

— Надеюсь, их не больше двух, этих самых недостатков?

— Ну… Почти. Как-нибудь на досуге напишу тебе полный список.

— А сейчас? Так и будем стоять посреди поля?

— До дома целый час…

— Не хочу домой. Ни к тебе, ни к себе. Поедем туда, где никого нет?

— Да.

— И чего мы ждем? — Люба запрокинула голову, улыбаясь.

— Ло, — он крепко сжал ее плечи. — Ты только скажи — ты мне верила? Тому, что я за тобой рано или поздно обязательно приду?

— Чаще всего да.

— Я бы никогда тебя не оставил.

Ветер усилился, воя громче.

— Нашел бы меня, пусть не живую, так хоть иссушенную временем мумию?

— Жуткая картина, кровь стынет. Придется впредь следить, чтоб до крайностей не дошло.

— Запрешь меня в зоне досягаемости, как Гарик?

Впервые за время шуточной перебранки Бостон перестал улыбаться.

— Вот уж этого точно можешь не бояться. Мой отец… он держал маму взаперти, когда они еще не были знакомы.

Люба удивилась.

— Да? Но они вроде вместе?

— Ему просто повезло. Меня… держали закрытым. Даже мысли не допускай, что я пойду той же дорогой.

— Так ты теперь будешь идеальным?

— Исключая перечень неисправимого — клянусь, — Бостон прижал руку к груди.

— Это мы скоро узнаем, правда? — уверенно потребовала Люба, не отводя глаз.

— Верно, — Бостон наклонился к ней, собираясь снова поцеловать, но вдруг сдержался. Осторожно прижался лбом к ее лбу, облизал губы и глубоко вздохнув, спросил.

— Ты останешься со мной?

— Да, — она быстро кивнула, чуть не стукнув его головой по лбу, и он на секунду подался назад, но не отступил. — Я не представляю, что такое вечность. Да и про тебя знаю не так уж много. Ты наглый, беспринципный, обделенный счастливым детством и… ты мой. Не знаю, протянем ли мы вечность, но первым делом я собираюсь узнать тебя настоящего, а там… а там посмотрим.

Бостон улыбнулся.

— На самом деле я тоже плохо представляю, что такое вечность. И даже допускаю, что покажусь тебе не таким идеальным, каким сам себя считаю. Но что-то мне подсказывает, что нам на роду написано быть вместе. А я своей интуиции верю. И ты верь.

— Так и будет.

Теперь Люба потянулась к нему сама, сжимая в ладонях его футболку и лаская губами его подбородок и скулы, проводя вдоль щеки, собирая ощущения колючей щетины и мягкой кожи.

— Мы начнем все заново? С самого начала?

— Да. Но в этот раз все будет так, как скажу я.

— Обещаю… что ты будешь в этом уверен.

Он хмыкнул, но не стал спорить. Может, потом, попозже.

Над головой вдруг громыхнуло. Они одновременно подняли головы, разглядывая пухлые темные тучи.

— Дождь, — пояснил Бостон. — С утра обещают. Очень вовремя. Ты знаешь, что в дождь можно все?

— То есть? Совсем все?

— Наши женщины состоят из природы. Дождь, как и любое проявление стихийных сил для них что-то вроде редкого десерта, этакий бонус к покупкам. Как там описывала Лазурь: 'раствориться с ветром и обрушиться с неба, как наказание свыше… Лезвие меча Фемиды, направленное на земных грешников…' Такая игра, своеобразная театральная постановка. Лазурь где-то там, я ее чувствую. Теперь до нее долго не докричишься… Во время дождя все чувствуешь полнее.

Люба на секунду замерла, рассматривая, как при виде клубящихся туч в его глазах мелькает мечтательное выражение, а потом снова прижалась губами к его колючей щеке.

— Сейчас ка-ак ливанет! Кстати, тут прямо за поворотом мотель, — пробормотал Бостон, замерев и довольно зажмурившись, пока ее теплые губы снова и снова скользили по его лицу.

Хмыкнув, Люба тут же опустила его футболку.

— У тебя две минуты, чтобы успеть меня туда доставить.

— Две?.. — он оценивающе окинул ее взглядом, останавливаясь в районе надписи 'Заперта в сырой башне' на футболке, приобретенной по сети. — Согласен!

Над головой снова громыхнуло.

Первые толстые капли дождя шлепнулись на асфальт, прокладывая путь миллиону таких же капель.

Бостон уложился за срок вполовину меньше.

***

Почти через две недели они вернулись в городок у моря.

Навестили Любиного дядю. Люба зашла на несколько минут, просто показаться, потому что все это время родственники считали, что ей просто пришлось неожиданно уехать по делам.

Однажды вечером Бостон показал ролики, сделанные в целях поддержания конспирации. Люба стоит у машины, на заднем фоне какое-то строгое здание, она быстро говорит, что должна немедленно отправиться в город, чтобы помочь в завершении научного эксперимента по изоляции, на который команда положила больше года, потому что нынешняя участница по семейным обстоятельствам должна немедленно вернуться домой, а подхватить больше некому, новеньких долго обучать. Конечно, погрешность в результате получится, но лучше, чем совсем провалить испытания. И никакой конкретики, расплывчатые намеки, много умных слов, из которых по сути ноль.