Страница 43 из 53
Я засмеялся:
-Это ты по поручению своих подопечных сюда попал, я так понимаю?
Славка невозмутимо кивнул. Он внимательно и серьезно посмотрел на Наташку:
-Я так рад, что приехал, что встретил тебя. И очень хорошо, что ты мне тогда по башке треснула. Я от этого, кажется, окончательно в разум пришел. Не знаю, как я жил до сих пор. А вот сейчас думаю, что привезу тебя к себе, и душа радуется. Вот только переживаю, как бы ты у нас там не заскучала.
Она тихо спросила:
-Ты ведь будешь рядом? Я не заскучаю.
Вернулись мы поздно. Лера с тетей Катей пили чай на веранде, о чем-то тихо шептались.
Я пошел к воротам, чтобы поставить машину в гараж. За калиткой я столкнулся с Андреем.
-Ну, как дела?
Он хмуро посмотрел на меня.
-Земцов оформляет отказные материалы. Рад до смерти.
Я утвердительно кивнул.
-Значит, он поверил, что это - самоубийство?
-Не думаю. Он, конечно, сволочь и карьерист, но не дурак.
Мы закурили.
Я предложил:
-Послушай, так получилось, что не чужие теперь, вроде. Если ты хочешь добиться правды, я вызову ребят. Они помогут.
Он помолчал, потом покачал головой:
-Нет. Семейное это дело, не хочу я , чтобы чужие люди во всем этом ковырялись. Мама совсем плоха. Невозможно держать ее все время на лекарствах. Игорь уже договорился, отвезем ее в клинику. Вот в понедельник будет девять дней, сразу и улетим.
Я согласился с ним. Вспомнил, о чем утром рассказывала Ольга Алексеевна, и спросил:
- Как Лика Георгиевна?
Он неожиданно насторожился.
-Почему ты спрашиваешь о ней?
Не желая никого выдавать, я просто сказал:
-Она плохо выглядела на похоронах. Я, конечно, понимаю: неожиданная смерть брата и все такое...
-Я ей так благодарен. Она от мамы не отходит, не знаю, что бы я без нее делал. От Аллы помощи никакой, я всегда это знал. У нас сейчас вообще дома тревожно. Я вижу, ты Леру стараешься держать подальше от всего этого. Это правильно. Мне временами кажется, что я тоже с ума схожу.
К нам подошел Игорь.
На молчаливый вопрос брата он вздохнул:
-Все по-прежнему. Сейчас пойду, сменю тетю. Невозможно все время колоть ей успокоительные.
-Может, вам нанять сиделку? - предложил я.
Братья как-то странно переглянулись. Игорь пояснил:
-Понимаешь, мама не в себе, а от действия лекарств ей мерещится всякое. По поселку и так только и разговоров, что о нашей семье. Отвезем ее в клинику. Я думаю, что время, должный уход и лечение сделают свое дело.
Мы разошлись.
Я уже поднимался по ступеням веранды, как вдруг на втором этаже соседнего дома распахнулось окно, послышался шум. Пронзительный визгливый голос, в котором я с ужасом узнал голос Лидии Петровны, громко и гневно выговаривал кому-то:
-Зачем вы меня пичкаете всякой дрянью? Я совершенно здорова! Оставьте меня все в покое! Как вы не понимаете, что это я, я убила их обоих, и это моя кара!
Окно захлопнулось, я услышал торопливые шаги Игоря.
Я надеялся, что Лера не услышит эти крики, но напрасно. Она сидела за столом с таким выражением лица, что я, не оглядываясь на тетю Катю, обнял ее и прижал к себе.
-Это что же, она сама убила своего мужа? - с ужасом спросила Лера. - Да я никогда в жизни в это не поверю.
Я про себя подумал, что, как бы ни невероятно это выглядело, это многое объясняет: и нежелание Андрея провести расследование, и болезнь Лидии Петровны, и ужасное состояние Лики Георгиевны, и невозможность пригласить сиделку. Могла ли преданная, любящая женщина, узнав об измене, пусть даже и двадцатипятилетней давности, совершить такой поступок? Это как-то не вязалось с обликом холодной гордой красавицы, которой была Лидия Петровна. Кроме того, в тот судьбоносный вечер я сидел как раз напротив нее, и могу поклясться, что она гораздо больше была обеспокоена новостью о состоянии здоровья мужа, чем фактом, что ее муж любил другую женщину. Как-то, мне показалось, слабо она на это отреагировала.
По моему мнению, она об этом знала много лет, стало быть, должна была свыкнуться с этой мыслью. Тогда что ее могло сподвигнуть на то, чтобы пойти и застрелить мужа? Нежелание делить наследство с ребенком от тайной любви? Так Лера тогда дала очень ясно понять не только то, что отказывается от наследства, но и то, что не имеет родства с покойным.
Кроме того, со слов Михаила Исааковича совершенно ясно, что она, наоборот, полностью согласна с решением мужа. И вообще, кажется, ее мало волновали денежные вопросы. В отличие, например, от Аллы. Но у Аллы есть алиби - Ксения, возвращаясь после разговора со мной, зашла к ней поделиться новостями. Как она говорит, Алла была уже в постели, с кремом на лице и в ночной рубашке. Значит, она легла спать, и ни с кем разговаривать не собиралась.
Вообще, кажется, все члены семейства Тобольцевых в ту ночь не спали и по очереди посещали библиотеку. Вполне возможно, что там была и Лидия Петровна. Хладнокровно разобралась с мужем, разделась и легла в постель, дожидаясь, когда его обнаружат. Ну очень правдоподобно! Нет, никак это не вяжется с ее образом.
Тетя Катя одобрительно посмотрела на нас и поднялась:
-Знаете, Сережа, в библии есть слова: "Достойное по делам моим приемлю". Не думаю, что Лида Тобольцева имела в виду то, что она физически убила своего мужа. Возможно, в ее воспаленном мозгу так трансформировалась мысль о ее невольной вине в гибели твоей матери.
Лера недоуменно подняла глаза на тетку:
-А при чем тут Лидия Петровна? Моя мама погибла в результате несчастного случая. Или я еще чего-то не знаю?!
Екатерина Даниловна, опомнившись, поджала губы:
-Считай, что я ничего не говорила. Не дело это, ворошить давно ушедшее. Никого из участников той давней истории уже нет в живых, оставьте им их ошибки и заблуждения.
Лера шевельнулась во сне, и я окончательно проснулся. Поправил ее волосы, разметавшиеся по подушке и щекочущие мне нос, поцеловал оголенное плечо. Она только сонно пробормотала что-то и уткнулась носом в подушку.
Я с сожалением отодвинулся. От окна тянуло утренней свежестью. Я укрыл плечи Леры махровой простыней.
Осторожно нашарил джинсы, оделся и тихо спустился в сад. Мне хотелось обдумать все еще раз, а рядом с Лерой это было несколько затруднительно.
Трава была мокрой от росы, и я прошел до конца сада по садовой дорожке. Здесь заканчивался собственно сад, и начинался лес. Ограда между участками здесь была частично разрушена, и я заметил за ней какое-то яркое пятно.
На крупном валуне, посреди скопления камней, сидела Лика Георгиевна.
Выглядела она, и в самом деле, неважно. Я подумал, что с моей стороны будет нечестно начать ее выспрашивать о чем-либо. Уход за больной, видимо, нелегко ей достается. Некрасивое, от природы смуглое лицо сейчас вовсе почернело, выдавая внутреннюю тревогу.
Я повернулся и решил тихо уйти, но под ногами предательски хрустнула сухая ветка. Женщина подняла голову и посмотрела в мою сторону.
-Здравствуйте, - виновато пробормотал я, - извините, я не хотел вам мешать.
-Вы мне не помешали. Я уже собиралась уходить. Беда редко приходит одна: Лида серьезно заболела, и мне надо сменить Игоря. Мы теперь не оставляем ее одну.
-Лика Георгиевна, я признаюсь вам: Лера - очень дорогой для меня человек. Я чувствую, что вокруг нее происходят странные и страшные события. - Я замолчал, подбирая слова.
-Вы хотите меня о чем-то спросить?
-Да. Вчера я был невольным свидетелем вашего, если так можно это назвать, разговора с Лидией Петровной. Я хотел бы знать, умела ли Лидия Петровна обращаться с оружием?
Она недоуменно посмотрела на меня и спросила:
-К чему вы клоните? Вы что, верите в то, что Лида могла выстрелить в Володю?
Я пожал плечами.