Район-55

Настя. — Я, догнав девушку, за плечи повернул ее к себе лицом. — Возможно, нам придется отбиваться. Бросить Большого мы не можем. Никто из наших ребят здесь сейчас не шляется. Так что я не знаю, сумеешь ли ты закончить свое задание. Могу скинуть тебе на КПК самую короткую дорогу, по которой ты сможешь выбраться…

— Пикассо. — Настя сдунула с лица прилипшую, мокрую от пота прядь волос. — Ты бы мне лучше скинул дорогу до Города. Я одна пойду. Может, удастся отвлечь тех, кто висит на хвосте. Если подам им знак, что это меня они ищут.

— Ты не сдурела, часом? — Услышав такое, я чуть было не споткнулся. — Ты как себе это представляешь? Я не знаю, как мы все вместе туда дойдем, не говоря уж про тебя одну. Нет, Насть, это не вариант.

— Послушай, сталкер! — Девушка резко остановилась. — Это моя работа. Мой долг, в конце-то концов. Пойми ты, Пикассо, что я просто должна. Хотя бы в память о Лешке, чтобы он не просто так погиб. Понимаешь?!

— Да хватит уже, брат! — Скопа тоже остановилась, повернувшись к нам. — Что ты с ней споришь?! Надо — пусть идет. Я, конечно, все понимаю. И насчет долга, и насчет приказов. Но Большой мне дороже всех остальных. Он мой друг. Он меня вытаскивал неоднократно из такой задницы, что мне самой вспоминать страшно. Неужели я его брошу? А маршрут… Я тебе, Настя, сама маршрут скину. Не будешь тупить, так пройдешь.

— Согласен, Скопа. — Я покивал головой. — Выберемся с Топи, Настя, так иди куда хочешь. А бросать Большого я тоже не собираюсь.

— Ну спасибо. — Большой хмыкнул. — Ща заплачу просто…

Под ногами все так же хлюпало и чавкало. Конца и края не было видно этой жиже и всему, что на ней жило и росло.

Я очень не люблю ее… Очень-очень. И потому, что здесь полным-полно всякой ползучей гадости. И потому, что здесь всегда сыро. А также из-за того, что здесь куда как сложнее отслеживать ту пакость, что Зона подсовывает нам постоянно.

Мы обходили вывороченные и гниющие стволы деревьев, на которые наши приборы просто заливались писком. Старались не сходить с еле видной, кем-то протоптанной дорожки, изгибающейся причудливыми зигзагами.

Несколько раз Настя проваливалась в ямы, наполненные зеленой, отвратительно пахнущей водой. Ее тут же вытаскивал Большой, шедший прямо за ней. К счастью, это была просто вода, но адреналина эти случаи добавляли здорово.

На экранчике КПК четко фиксировались точки, догоняющие нас. Остановились они только раз, и, судя по всему, именно в том месте, где недавно был наш бой.

Приходилось торопиться, рискуя вляпаться в ка-кую-нибудь дрянь. Ну, а куда нам было деваться? Тем более что приборы начали выдавать информацию о том, что, согласно данным карты, мы приближались к выходу из болот.

И тут мы увидели это…

Ряд невысоких голубоватых огоньков, лижущих все вокруг своими языками. Штук семь-восемь, перегородивших нам путь и тихо перемещающихся по замкнутой дуге. Таких красивых и, на взгляд неопытного сталкера, абсолютно неопасных.

Болотные огни. Эльмы, холодные убийцы…

Внутри круга, который они описывали, виднелись кости. Крупный скелет и остатки старого ручного пулемета без цевья и приклада. Эльмы поедают практически любую органику, в том числе и деревянные части оружия. Почему они эти кости не слопали? Да кто их, мутантов, знает?

И еще — они очень быстрые, чуткие и охотятся стаей.

Мне не доводилось сталкиваться с ними так близко. Как-то раз, когда я и Сдобный бродили в этих местах, мы чуть было не напоролись на такую же стайку. Тогда мы их увидели метров за двести. И сзади нас никто не преследовал.

А сейчас за нами шла погоня. С обеих сторон была болотная жижа, и в нее я бы не полез даже под дулом наставленного на меня пистолета. Счетчик биоактивности затрещал как обезумевший, когда я направил его в сторону воды.

— Да-а-а, — протянула Скопа. — И чего делать будем?

Я пожал плечами. Вернуться назад и сесть в засаду, ожидая тех, кто шел за нами? Тоже вариант, конечно… Если не учитывать физического состояния нашего героического войска. Си-ту-е-ви-на-а-а…

Эльмы все так же монотонно двигались по кругу, ожидая новых жертв. И входить в их состав мне не хотелось. Категорически. Думай, Пикассо, думай. Ты ж головой не только ешь и куришь, ты ж ею, типа, еще и мыслишь.

Идея пришла. Возможно, не самая удачная и, возможно, невыполнимая. Но не стоять же просто так и гадать, с какой стороны придется встречать смерть?! Правильно, не стоять, а действовать.

Во-о-н то деревце, которое справа от этих мелких зеленых ухарей, что-то оно кренится чересчур, ага… А если мы его да гранаткой, да под корешочки, а?!

Пальцы привычно пробежались по нижнему ряду карманчиков «разгрузки», нащупывая ВОГ. И не наткнулись ни на одну из тупых головок гранат для подствольника. На какой-то миг я почувствовал, как по спине пробежала вниз одинокая холодная капля пота.

А потом я нащупал знакомую до слез ребристую поверхность. Есть!!! Да не одна, а целых три. Жить можно.

— Ты это, Пикассо. — Большой присел за невысоким холмиком, рукой прижимая Настю к земле. — Давай пальни как следует. А то, если вдруг не получится, нет у меня ни сил, ни желания изображать из себя кенийского бегуна на дальние дистанции. Не побегу. Лучше сдохну и буду потом к тебе по ночам являться. Греметь цепями и завывать.

— Угу, — буркнул я, прицеливаясь. — Стреляю!

Фыркнув, подствольник отправил гранату в полет. Нам повезло. ВОГом тяжеловато свалить дерево, но тут была Топь, и корни не выдержали. Дерево рухнуло.

Эльмы ринулись в его сторону, подтверждая гипотезу о том, что они реагируют на то, что можно назвать тектоническими колебаниями.

А мы рванули с места и взяли скорость, которую способен взять не всякий олимпийский чемпион. Хорошо, что у Большого не было задето ничего, что помешало бы ему бежать.

Голубые огоньки, несмотря на то что дерево было для них сейчас первостепенной целью, все-таки среагировали на нас. Слившись в одну большую ярко-голубую полосу, огни метнулись к нам, стелясь над землей. А мы неслись вперед, благо перед нами не замечалось никаких других аномалий. Было ли это результатом того, что здесь появились эльмы, или нет, я не знаю. Но то, что нам это помогло, было ясно как дважды два.

Скорость нас спасла. Эльмы гнали нас еще около трехсот метров, потом все-таки отстали, уйдя в сторону. Впереди посветлело, деревья, заслонявшие собой низкое небо, заканчивались. Стали попадаться первые свидетельства того, что до остатков цивилизации осталось немного. Попался остов ЗИЛа, проржавевший насквозь. Чуть в стороне, заросшая бегунком, торчала разрушенная кирпичная автобусная остановка. И, самое главное, вдалеке виднелись плиты бетонного забора, опоясывающего территорию бывшего складского комплекса. Дошли все-таки, почти до самого Радостного.

— Быстрее! — Скопа подстегнула нас криком. — Быстрее, они нас догоняют!

Свистнула пуля. Я оглянулся…

С десяток фигур в разномастных комбинезонах выбегали из тех кустов, которые скрывали за собой выход с Топи, оставленный нами недавно. А впереди возникла полоса темной голой земли. Черта. Приборы вырубились…

Пули высекали кирпичную крошку из стен зданий, находившихся в пригороде Радостного. Большой, прижав щеку к прикладу «Печенега», валил нападавших последними очередями. Патронов у него осталось всего ничего.

Нас все-таки прижали возле Парка. Да, пройти через Черту удалось почти без потерь. Почти…

Они смогли нас догнать и с ходу начали бить по нам. Большой, уже получивший в этом рейде свою пулю, схлопотал еще и осколками от близко разорвавшегося ВОГа. Они здорово сумели прорвать ему комбинезон, разодрали в хлам ткань и бронепластины и повредили часть спины.

Мы отправили Настю по предложенному Скопой маршруту, а сами, засев в старых зданиях, отбивались от преследовавших нас наемников.

Они крепко нас обложили, и, к слову, их оказалось не шесть, а девять. Двух Скопа сумела снять еще издали. Одного зацепил я, и сейчас он не подавал признаков жизни, валяясь, как сломанная кукла, в зарослях крапивы и лопухов. Но их оставалось еще шестеро, а у нас заканчивались патроны.