Афера с вином

Глава двадцатая

Ночь тянулась бесконечно медленно, а часы, казалось, вовсе остановились. Мысли беспокойно крутились в голове и не давали уснуть. Виски, самое проверенное снотворное, на этот раз не помог. Не помог и длинный репортаж Си-эн-эн о реформе банковской системы в Нигерии. Сна не было ни в одном глазу.

Сэм натянул свитер и вышел на балкон, надеясь, что прохладный ночной воздух сделает то, с чем не справились виски и телевизор. Над Старым портом висела почти полная луна. Он взглянул на часы. Без пяти три. Интересно, где он будет в это время завтра? Удастся ли осуществить план «Б»? Все ли он предусмотрел? И сможет ли убедить остальных?

Рассвет застал Сэма на балконе, замерзшего, но бодрого и полного сил. Бессонная ночь подействовала на него как инъекция адреналина. По телефону он заказал завтрак в номер, а потом стоял под горячим душем до тех пор, пока не покраснела кожа под основательным калифорнийским загаром.

Он старался как можно медленнее пить кофе и листать «Геральд трибьюн», но, когда завтрак закончился, звонить Филиппу и Софи было все-таки рановато. Сэм решил прогуляться и, выйдя из отеля, бессознательно повернул направо, в сторону дворца Фаро.

Большие чугунные ворота были еще закрыты, и он долго стоял перед ними, любуясь сквозь толстые прутья на дом и зеленый ковер газона перед ним. Виаль вряд ли приходит в свой погреб раньше десяти, а вся прислуга наверняка пользуется отсутствием хозяина, чтобы поспать лишние полчаса. Удивительно, какая тишина царила в этом квартале, в самом центре Марселя. Издалека до Сэма доносились звуки пробуждающегося города, шум первых машин и иногда скорбные звуки пароходных гудков со стороны моря. Услышав их, он решил спуститься на Бельгийскую набережную, где в эти минуты, должно быть, разворачивался знаменитый рыбный рынок.

Обычно рыбаки возвращаются с моря между восьмью и половиной девятого, но рыночные торговки уже стояли за своими только что вымытыми, еще влажными прилавками и громко переговаривались. Их сочный, не вполне цензурный язык давно признан одной из главных достопримечательностей Марселя, и сейчас Сэм очень жалел о том, что слабое знание французского не позволяет ему оценить все нюансы. Он решил, что в следующий раз придет сюда с Филиппом в качестве переводчика.

Скоро лодки рыбаков начали швартоваться у пристани, и в пронзительные голоса торговок вплелись смачные звуки, с которыми свежая, сверкающая чешуей и еще дышащая жабрами рыба шлепалась на прилавки. По одиночке или по двое на рынке стали появляться первые покупатели. С лицами, выражающими самые мрачные подозрения, что вообще характерно для французов, покупающих съестные припасы, они переходили от прилавка к прилавку, заглядывали в глаза rascasse[65], нюхали жабры galinette[66] и пытались решить, чего им сегодня больше хочется: зажаренной на гриле дорады или буйабеса.

Сэму довелось попробовать этот легендарный суп всего один раз, и при воспоминании об этом его до сих пор передергивало. Случилось это в Новом Орлеане, где блюдо интригующе называлось «буйабес по-креольски». На вкус он был отвратительным, а перечисленные официантом ингредиенты включали муку, устриц, маргарин и куриный бульон. Очень странный набор для рыбного супа. Именно тогда Сэм пообещал себе, что в один прекрасный день непременно попробует настоящий буйабес. Вот, кстати, достойная причина вернуться в Марсель, город, который с каждым днем нравился ему все больше и больше.

Задумавшись, он неосторожно приблизился к одному из прилавков, и торговка, могучая женщина с красным обветренным лицом, в старой бейсболке и толстых резиновых перчатках, тут же посчитала его своей добычей.

— Мсье! — завопила она. — Вы только взгляните, какой красавец!

Она схватила с прилавка крупного сибаса и сунула его в лицо Сэму. Он совершил еще одну ошибку, кивнув и улыбнувшись ей в ответ, после чего торговка схватила острый нож и с невероятной скоростью выпотрошила, а потом и упаковала рыбину. Спорить с такой женщиной Сэм не решился, а потому возвращаться в отель ему пришлось с пакетом под мышкой.

Всю дорогу он мысленно повторял бесплатно приложенный к сибасу рецепт. Такой простой, заверила его торговка, что даже мужчина справится. Сделать два глубоких надреза на боках и вложить в каждый по две или три веточки фенхеля. Смазать всю рыбу оливковым маслом. Жарить на гриле по семь минут с каждой стороны. После чего положить рыбу в тарелку на сухие стебли фенхеля, нагреть в половнике арманьяк, поджечь его и облить сибаса. Сухой фенхель вспыхнет, и рыба пропитается его ароматом. «Une merveille»[67], — заверила его женщина.

Телефон зазвонил в тот момент, когда Сэм входил в вестибюль.

— Вы где? — спросил Филипп. — А, вот, я вас вижу! — Он помахал Сэму из-за столика, на котором стояла чашка кофе и лежала газета.

— Я сейчас приду, — пообещал Сэм, — только избавлюсь от этой рыбы.

Филипп кивнул, не выразив никакого удивления, будто каждое утро видел мужчин в деловых костюмах с крупной рыбиной под мышкой.

— Софи сейчас спустится, — сообщил он.

Сэм положил сверток на столик перед консьержем.

— Передайте шеф-повару привет и вот этого сибаса, — попросил он. — Рыба свежая, только что с рынка.

Консьерж склонил голову и улыбнулся:

— Разумеется, мсье. Очень любезно с вашей стороны. Я отправлю его на кухню немедленно. Еще что-нибудь?

Мысленно Сэм поставил ему плюс за проявленное sang-froid[68], достойное самого Дживса.

Софи уже присоединилась к Филиппу, и они оба смотрели на Сэма с таким нетерпеливым ожиданием, что тот не стал тратить время на приветствия.

— У меня есть идея, — сказал он. — Но сначала мне хотелось бы коротко проанализировать сложившуюся ситуацию. Если вы будете с чем-то не согласны, остановите меня. Итак, что мы имеем? Нам точно известно, что украденное вино находится в погребе у Ребуля, и у нас даже есть доказательства. Мы можем напустить на него полицию и спокойно отправиться по домам. Но что случится потом? Полиция вплотную займется Ребулем и Виалем, а те подключат своих юристов. Если Ребуль успел спрятать концы в воду — а я уверен, что так оно и есть, — разбирательство займет месяцы или годы. Вино тем временем будет арестовано как вещественное доказательство. А адвокаты Ребуля наверняка добьются запрета на любые публикации, порочащие имя великого человека. Вы не сможете напечатать свою статью, Филипп, они об этом позаботятся. — Сэм немного помолчал, давая им обдумать услышанное. — Вопросы есть?

Софи молчала. Филипп в задумчивости кусал нижнюю губу.

— Есть и еще один фактор, совершенно для нас неожиданный, — продолжал Сэм. — Ребуль и Виаль оказались славными ребятами. Они нам нравятся, и мы совсем не хотим сажать их в тюрьму. Я прав, Софи?

— Я бы никогда себе этого не простила, — подтвердила Софи.

— Я тоже. — Сэм потер глаза, уже начинавшие слипаться после бессонной ночи. — А потому я долго думал и кое-что придумал. Надеюсь, это сработает. Попробовать, во всяком случае, стоит, поскольку у моего плана есть ряд серьезных преимуществ. — Он начал загибать пальцы. — Во-первых, если мы его примем, Ребулю и Виалю ничего не грозит. Во-вторых, Филипп получит еще более интересный материал: загадочная детективная история и он — ее главный участник. В-третьих, мы с Софи выполним свои обязательства перед страховой компанией: вино будет найдено. Минус только один, но довольно серьезный. До сих пор нам удавалось действовать в рамках закона, если не считать пары невинных обманов. Теперь нам предстоит закон нарушить.

Филипп уже давно сидел в своей любимой позе: на самом краешке стула, выбивая ногами дробь.

— Серьезно нарушить?

— Я собираюсь украсть вино.

Софи засмеялась и покачала головой:

— Mais с‘est fou[69]. Вы с ума сошли?

— Минуточку. — Филипп поднял руку, с видом заговорщика наклонился к собеседникам и заговорил шепотом: — И вы уже придумали, как это сделать?

— Придумал.