Пронзенное сердце

На башнях теперь несли караул лишь несколько дозорных. Когда схватили Гая, большинство из наемных воинов разбрелись кто куда. Многие оказались отозванными самим королем. При такой нехватке стрелков дорога была любая добыча. Нехватка солдат означала также, что Эшборн не устоит и против малейшей атаки извне.

— Все-таки мы как-то умудрялись выкручиваться до сих пор, — задумчиво произнесла Эмилин. — Во всяком случае, я заплачу остаток налога Гая на наследство. В этом году стада тучны — думаю, что шерсть принесет неплохой доход.

— Разве этому ненасытному королю-кровопийце угодишь? — проворчала Тибби.

— Ничего, примет то, что ему дадут!

— Хм… — недоверчиво пробормотала Тибби. Эмилин улыбнулась про себя: она-то уж прекрасно знала, что в пророчествах и рассуждениях Тибби меда и уксуса обычно бывает поровну.

Эмилин очень надеялась на мудрость и опыт Уота Лиддела. Он когда-то служил сенешалем ее отца, да так им и остался и после того, как во владение вступил Гай. Под его руководством девушке удавалось сохранять в замке подобие порядка и довольства, чем она искренне гордилась. Ей очень хотелось защитить от житейских бурь и неурядиц своих малышей — для нее дети представляли высшую ценность. Отец поручил их им с Гаем, когда на смертном ложе прощался со всеми.

— Близнецы, должно быть, заняты каким-то интересным делом. В доме все так тихо и спокойно! — поделилась девушка с Тибби.

Та заморгала, брови ее полезли на лоб, на щеках неожиданно появились ямочки:

— Тихо, значит, заняты чем-то хорошим? Дети? Девочка моя! Неужели ты до сих пор не поняла, что тихие дети — это самые опасные на свете существа? Ты и твой брат Гай (благослови его Господь и накажи этого бастарда — короля, а меня прости за грубое слово!)… — выпалила женщина на одном дыхании, потом набрала побольше воздуха и продолжала, помогая себе рукой: — …такая пара, на которую можно положиться! И твоя сестра Агнесса, и брат Ричард, благослови Господь душу усопшего, а душу монахини призри в монастыре! — Она вздохнула еще раз. — Я тогда была моложе и справлялась со всеми вами, да и сейчас неплохо лажу с близнецами и этим чудным ребенком Гарри! Эмилин улыбнулась.

— А Кристиен и Изабель все-таки наверняка играют в шашки!

Рассмеявшись над этой абсолютно нереальной картиной, Тибби прошла через небольшой холл и встала на цыпочки, чтобы повесить плащ своей любимицы рядом с остальными.

— Я отправила их в кухню не так давно — они явно не наелись за ужином, и кухарка пообещала им по леденцу. А маленький Гарри уже спит, слава Богу.

Но не успела она произнести эти слова, как внезапный крик мальчика раздался сверху, из внутренних комнат замка.

— Свят-свят! Опять сарацины напали! — пробормотала Тибби, понимающе качая головой. — Я успокою его. — Повернувшись, Эмилин легко побежала вверх по винтовой лестнице в спальню. Мягкие кожаные подошвы выстукивали на каменных ступенях неровный ритм детского плача.

Глава 2

Барон Николас Хоуквуд поднялся на самую вершину холма и, остановив коня, стал пристально вглядываться в замок Эшборн. В холодном весеннем воздухе все предметы вырисовывались кристально-четко, как искусно граненые алмазы, и замок казался старинным золотым украшением в футляре из зеленого атласа. Это предзакатное солнце окрашивало в золотистые тона высокие крепостные стены, сложенные из известняка, а вокруг простирались мягкие сочные луга и кружевные, едва покрытые листвой, леса.

Равнодушный к этим сияющим красотам, барон сложил на груди руки в кожаных перчатках и громко выругался. Ему было больно: даже малейшее движение коня бередило свежую рану в ноге. Он ждал здесь уже больше часа, но лорд Уайтхоук явно решил испытать его терпение. Раздраженно вздохнув, рыцарь потер затекшую ногу. Дело оказалось гораздо сложнее и утомительнее, чем обещал король.

Снова внимательно взглянув на суровый, без малейших украшений и излишеств, замок, Николас решил, что построен он давно и с расчетом на долгие времена. Возводили его норманны — и стены, и башни должны были пережить века. Но он-то прекрасно знал, что уже сейчас эта твердыня вполне созрела и можно собирать щедрый урожай.

Внутри, за крепкими и высокими стенами, оставались лишь слуги, несколько вооруженных воинов да горстка детей; все эти люди не представляли собой ни малейшей помехи. Замок падет быстро и без звука, и даже не при виде меча, а при виде простого клочка бумаги. Королевское предписание хранилось за подкладкой синего рыцарского плаща.

Мелко исписанный листок, запечатанный королевской гербовой печатью, моментально превращал замок со всеми его окрестностями и угодьями в собственность его отца, лорда Хоуквуда.

Рыцарь презрительно скривил губы: ему самому этот замок не нужен вовсе.

Внезапно тишину прорезал звук копыт. Всадник в зеленом плаще на серой в яблоках лошади подъехал почти вплотную к его черному жеребцу.

— Где Уайтхоук? — нетерпеливо поинтересовался барон.

Молодой рыцарь в ответ пожал плечами.

— Я возвращался по южной дороге. Там его нет — вот что я могу сказать. Сюда скачут твои всадники; возможно, они что-нибудь знают.

Николас с проклятьем откинул капюшон и оглянулся вокруг, его темные волосы при этом движении тут же разлетелись на ветру.

— Не иначе, Уайтхоук и король в последний момент передумали, и что-то изменили в своем договоре.

Компаньон молча потеребил свои золотистые усы и угрюмо кивнул. Потом все-таки заговорил:

— Да, мой господин, похоже, что вы с лордом Уайтхоуком опять соперники!

— Замолчи, Перкин! — оборвал барон. — Сам я не имею ни малейшего желания делать это, однако должен подчиняться приказу короля. — Он пошевелился в седле и чуть не вскрикнул от острой боли в ноге.

— Успокойтесь, милорд. Вы сейчас раздражены еще больше, чем тогда, когда я вас покинул. Как ваша рана?

— Я же ответил тебе: пустяки.

— Надо обязательно найти этого охотника.

— Не стоит. Царапина, глупый случай. — Он отвел взгляд, но не мог изменить напряженного и болезненного выражения. Разве он найдет в себе силы признаться, что пострадал от руки какой-то девчонки, когда так неосторожно ехал по лесной дороге? Они с Питером Блэкпулом (Перкин — это его детская кличка) выросли вместе и близки, как братья. Но у Питера слишком острый и насмешливый ум, он вечно ищет повода для соленых шуток — такое событие окажется для него праздником.

Питер, задрав голову, внимательно разглядывал замок. Его короткая рыжеватая борода отливала медью в лучах заходящего солнца.

— Как ты думаешь, девчонка в этом замке уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж?

— Девчонка вполне взрослая, — коротко ответил Николас. — Четверо младших отпрысков Роже де Эшборна все еще живут в замке. Она — старшая. Думаю, что сейчас ей около двадцати.

Он, конечно, мог бы рассказать о ней и подробнее, но предпочел пока подержать свои знания при себе. Несколько лет назад он просил руки старшей из дочерей, в счет уплаты долга чести отцу. Но Роже де Эшборн умер внезапно — прежде чем состоялся договор. А сейчас Николас узнал, что король отдал его отцу, лорду Уайтхоуку, среднюю из дочерей.

— Ну, с сиротами Уайтхоук, конечно, справится с легкостью, — язвительно заметил Питер. — Он получает молодую невесту вместе с прекрасным замком. Вы, мой господин, тут вовсе ни при чем!

— Как знать!

Король назначил его опекуном трех младших детей Эшборна. Мысль об этом едва не заставила его разразиться проклятьями: нянька по велению короля!

— Куда же, черт возьми, он подевался? — проворчал Николас, снова оглядываясь на дорогу. — Уже ведь далеко за полдень!

— Может, в лесу он попался в руки врагов? — предположил Питер. В глазах его, голубых, словно безоблачное небо, сверкали насмешливые искры.

— Прекрати свои шутки, Перкин! Я вовсе не настроен веселиться! Ты же сам прекрасно знаешь, что отец и носа не сунет в лес, если есть хоть малейшая возможность обойти его стороной. Из-за своих глупых предрассудков он вечно опаздывает! Воин превращается в бабу! — Он повернулся в седле. — Клянусь, если Уайтхоук сию минуту не появится, я все брошу и уеду отсюда!