Страница 44 из 51
Полдень уже миновал. Путник шел в густой тени, ибо двигался на юг по восточным сторонам долин. Цепочка всё свистела, звенья звякали друг о дружку, кольца прорезали воздух.
К закату он оказался на уступе над просторной долиной, что шла более или менее на восток; здесь, удовлетворившись возможностями обзора, он сел на корточки и принялся ждать. Шепот цепочки, звяканье колец…
Еще две тысячи вращений – кольца застучали и замерли, пойманные в темницу кулака. Взор его, не отрывавшийся от восточного прохода, уловил движение. Засунув цепочку во внутренний карман, он встал.
Начал длительный спуск.
***
Ониксовые Колдуны, чистейшие из чистокровных, давно прекратили сражение со стенами тюрьмы, которую сами себе воздвигли. Древность и бесчисленные традиции, позволяющие сохранять память, имели множество звеньев, и они приняли их все. Принять, говорили они, значит постичь суть ответственности; если бы существовало такое явление, как мирской бог, то обитатели Андары, последние поклонники Чернокрылого Лорда, нарекли бы его Ответственным. И бог этот за десятилетия после летерийского завоевания сравнялся в силе с самим Лордом.
Юный лучник (девятнадцати лет от роду) не был одинок в отрицании закоснелых и старомодных путей Ониксового Ордена. Подобно многим соотечественникам того же возраста – первое поколение, рожденное в Изгнании – он придумал себе имя, говорящее о полнейшем разрыве с традицией. Имя клана отброшено, все отзвуки старого языка – и общего наречия, и языка жрецов – затухли вдали. Отныне он из клана Изгнанных.
Но при всех показных позах независимости он не мог ослушаться прямого приказа Орданта Брида, Знатока тайн Камня из Ониксового Ордена.
Итак, юный воин по имени Скол Изгнанник покинул вечно темный монастырь Андары, миновал бесконечные стены скал и вовремя оказался на проклятом солнечном свете, под ослепшими звездами дня, свершил путь по поверхности земли и начал сторожить главный перевал.
Приближавшаяся к нему маленькая группа путников не походила на купцов. Нет ни поезда телег с товарами, ни ковыляющих в кандалах рабов. Они скачут на летерийских лошадях, и трое на вид походят на летерийцев… но Скол знал, что это не имперская делегация. Нет, это изгнанники. За ними идет охота.
« И среди них – брат моего бога».
Скол подошел ближе, все еще невидимый путникам – и ощутил присутствие еще одного существа. Он негодующе фыркнул. – Раб Тисте Эдур, скажи, ты не знаешь своей крови? Мы оторвем тебя, дух – хотя ты давно должен был сделать это сам.
– Я не связан, – прошипел дух.
– Тогда, подозреваю, ты во мне не нуждаешься.
– Твоя кровь нечиста.
Скол улыбнулся темноте. – Да, я котел неудач. Нереки, летерийцы – даже драсильяны.
– И Тисте Анди.
– Приветствуй меня, брат.
Смех получился скрежещущим. – Он чует тебя.
– Разве я подкрадывался слишком близко?
– Они остановились и ждут.
– Отлично. Они догадываются, что я скажу им? А ты?
– Ты груб. Ты лишен уважения. Ты сейчас предстанешь перед Сильхасом Руином, Белым Вороном…
– Он принесет весть о пропавшем брате? Нет. Думаю, нет.
Новый взрыв смеха. – Как ни странно, я думаю, ты вполне сродни тому, с кем встретишься.
***
Серен Педак косилась в темноту. Она устала. Долгие дни путешествия по перевалу, а конца не видно. Сообщение Сильхаса Руина, что кто-то приближается, заставило их встать на песчаном берегу ручья. Насекомые поднялись и насели тучей; лошади зафыркали, дергая кожей и махая хвостами.
Серен спрыгнула с лошади сразу за Сильхасом Руинном, вместе с ним перешла поток. Прочие остались на месте. Чашка спала на руках Удинааса, и бывший раб, казалось, не желал двигаться, чтобы не будить девочку. Фир Сенгар соскользнул из седла, но за ними не пошел.
Стоя за спиной альбиноса – Анди, Серен смогла расслышать странные свистящие и звякающие звуки. Еще миг – и явилась высокая, тощая фигура, силуэт на фоне темного камня.
Из-за него выплыло пятно более темное, склонилось перед Сильхасом.
– Родич, – произнес дух.
– Потомок моих сторонников, Тлен?
– О нет, Сильхас Руин!
Тисте Анди сипло вздохнул. – Моего брата. Они были так близко?
Молодой воин подошел ближе. Движения его казались почти ленивыми. Кожа была тусклой, мало отличающейся по оттенку от кожи Эдур. Правой рукой он крутил цепочку, кольца на концах ее блестели в полутьме. – Сильхас Руин, – сказал он, – я приветствую тебя от имени Ониксового Ордена Андары. Очень давно не встречали мы Тисте Анди не из нашей колонии. – Широкий рот едва заметно задергался. – Ты совсем не похож на того, кого я вообразил себе.
– Твои слова граничат с оскорблением, – ответил Сильхас Руин. – Именно так ваш Орден приветствует меня?
Молодой воин пожал плечами. Цепочка намоталась на ладонь и снова раскрутилась. – На дороге впереди вас чары к’риснанов – ловушки и капканы. К тому же ты не найдешь искомого в Синей Розе – ни в главном городе, ни в Джаспе и Пограничье.
– Откуда тебе знать, чего я ищу?
– Он сказал, ты придешь рано или поздно.
– Кто?
Брови взлетели. – Конечно, твой брат. Он не успел вовремя, чтобы предотвратить твое падение и гибель твоих спутников…
– Он отомстил за меня?
– Момент, – вмешалась Серен Педак. – Как твое имя?
Белозубая улыбка. – Скол. Отвечаю тебе, Сильхас Руин: он не был намерен истреблять всех Тисте Эдур. Скабандари Кровавый Глаз пал от рук Старших Богов. На земли к западу отсюда было наложено проклятие, отменившее даже отпущение смерти. Эдур рассеялись перед лицом ледников, ужасных штормов, отступающего моря. Сразу после проклятия Омтозе Феллака их выживание оказалось под вопросом, и Рейк позволил им уйти.
– Не припоминаю, что мой братец был столь… милосерден.
– Если наша история того времени точна, – отвечал Скол, – он был слишком занят. Распад Куральд Эмурланна. Слухи о приближении Оссерка. Мимолетный союз с Леди Завистью, споры и шаткий альянс с Килмандарос, наконец, Элайнт Силанна, вышедшая с ним из Эмурланна при запечатывании врат.
– Кажется, многое из того времени стало известно Ордену, – спокойным тоном сказал Руин. – Значит, он оставался с вами долгое время.
– Он нигде не остается надолго, – ответил Скол, как будто чем-то позабавленный.
Серен гадала: понимает ли юнец, что почти вывел Руина из равновесия? Еще несколько плохо подобранных слов – и голова Скола слетит с плеч. – Твоя миссия, – спросила она Тисте Анди, – вести нас к нашей участи?
Еще улыбка, новый оборот цепочки. – Да. Вы будете, э… желанными гостями Андары. Хотя присутствие летерийцев и Тисте Эдур окажется проблематичным. Ониксовый Орден объявлен вне закона, как вы сами знаете, он подвергается жестоким репрессиям. Андара – последнее тайное убежище моего народа. Его местоположение нельзя раскрывать.
– И что ты предлагаешь?
– Остаток пути, – ответил Скол, – пройдет по садку. Через Куральд Галайн.
Сильхас Руин при этих словах склонил голову набок и хмыкнул: – Начинаю понимать. Скажи, Скол: сколько магов Ордена живет в Антаре?
– Их пятеро, и они последние.
– Они могут хоть в чем-то соглашаться?
– Конечно нет. Я здесь по приказу Орданта Брида, Знатока тайн Камня. Мое отбытие из Андары прошло скромно, иначе я не был бы здесь…
– То есть кто-то другой из Ордена перехватил бы тебя.
Кивок. – Ты можешь выжидать, предвидя мальстрим, который породит твое появление, Сильхас Руин? Я – нет.
– Итак, твое приветствие следует переоценить. Ониксовый Орден не рад нам. Рад только Ордант Брид.
– Каждый из них выступает от имени Ордена, – сказал, блеснув глазами, Скол, – когда это сильнее всего мешает остальным. Да, теперь я вижу, как вам не терпится. – Цепочка рванулась от серебряного кольца, надетого на палец правой руки, и вслед за ее взмахом справа от воина появился разрыв, ведущий во Тьму. – Позовите остальных. Скорее. Уже сейчас связанные призраки, слуги Эдур, слетаются сюда – конечно, грезя о свободе. Но увы, она для них недоступна. А вот хозяева – Эдур видят всё их глазами. Это недопустимо.